Независимо от исхода президентских выборов в США, Вашингтон будет продолжать влиять на республики Южного Кавказа, но в Азербайджане, как ранее в Турции, американцы могут встретить противодействие, рассказал EADaily Ниязи Ниязов, доктор исторических наук, доцент, и. о. заведующего кафедрой Международных отношений на постсоветском пространстве СПбГУ.
— Что изменится в Закавказье после выборов в США?
— На мой взгляд, принципиально на Кавказе ничего не изменится. Даже если и будут какие-то громкие заявления, но никакой серьёзной активности со стороны американцев в регионе производиться не будет. Потому что Вашингтон, грубо говоря, ничего серьёзного предложить тамошним игрокам не может. Да и в чистом виде Южный Кавказ американцев сегодня особо не интересует, потому что он не является регионом, который оказывал бы какие-то серьёзные влияния на процессы, происходящие сегодня на международной арене. США будут точно так же поддерживать Грузию, в том числе в военно-технической области. Еревану, скорее всего, с учётом конфликта, который там сейчас происходит (боевые столкновения в Нагорном Карабахе), американская администрация поможет для того, чтобы сохранить прозападный режим Никола Пашиняна. С Баку США также продолжат сохранять партнёрские отношения. Отмечу, что американцы не имеют рычагов давления на Азербайджан, потому что эта республика обладает серьёзными экономическими и политическими ресурсами и помощью союзников — Турции и Израиля. Но, конечно, Вашингтон не прочь добиться определённых изменений в политике Баку.
— Каких именно?
— Так называемых демократических преобразований. Чтобы прозападная оппозиция в Азербайджане получила бы больше возможностей оказывать влияние на внешнюю политику страны. Ведь Азербайджан сегодня позиционирует себя как государство, которое в первую очередь исходит из своих собственных интересов и не стремится ориентироваться на Запад. Он сотрудничает, торгует, но не собирается плясать под дудку американцев. Замечу, что Азербайджан абсолютно самодостаточен: пятьдесят миллиардов золотовалютных резервов для страны с населением в 10 миллионов человек — это большой запас прочности. К тому же, кроме Турции и Израиля, политическим союзником Баку является Россия. Безусловно, особенно в последнее время, можно наблюдать противоречия между Анкарой, Тель-Авивом и Москвой. Они касаются ситуации в Ливии, Сирии и Нагорном Карабахе. Но в общем все эти три страны демонстрируют возможность договариваться на двустороннем уровне, решать различного рода вопросы. В этом плане, несмотря на кажущуюся картину, которую рисуют СМИ, в реальной политике они продолжают активное взаимодействие.
— Победа Дональда Трампа или Джозефа Байдена как-то повлияет на поведение Турции? Есть стойкое ощущение, что Анкара не боится США. Что-то изменится в поведении Турции, если победит, допустим, представитель Демократической партии?
— Я не думаю, что принципиально что-то изменится. Турция уже не позиционирует себя как страна, которая целиком и полностью подчиняется Вашингтону или Брюсселю. Анкара открыто заявляет, что есть ещё другие страны на международной арене, и вот с этой точки зрения взаимодействие Турции и России приобретает особое значение. Мы же были свидетелями того, как американцы оказывали беспрецедентное давление на Турцию по поводу российских комплексов С-400, но турки всё равно закупили это вооружение. С этой точки зрения Турция и дальше будет продолжать себя вести в регионе точно так же, то есть будет делать всё, что исходит из её интересов. Мне кажется, очевидно, что американцы так или иначе будут вынуждены считаться с Анкарой. Особенно, если в обозримом будущем мы увидим налаживание турецко-израильских отношений. Этот фактор сейчас находится в тени, многие о нём не говорят, но если он приобретёт серьёзную динамику, а предпосылки к этому есть, то тогда следует ожидать, что американцы будут ещё в большей степени оправдывать интересы Турции, которая больше не будет мальчиком для битья. Опять-таки, полностью на разрыв отношений в одностороннем порядке, скажем, с НАТО, Америкой или Европой турки тоже не пойдут. Те, кто на это надеются, — ошибаются, потому что турки прекрасно понимают, что взаимодействие с Западом даёт им определённое преимущество в области технологий, в области доступа к рынкам. При этом они не будут вести себя так, как это было до 2000-х годов, а будут всё больше и больше требовать равноправия, не декларируемого, а реального равноправия, как минимум в региональной политике, с Западом.
— В политике Анкары прослеживается определённая конъюнктура.
— Дело даже не в конъюнктуре. Это чисто экономические интересы, потому что у нас, в России, есть большое увлечение геополитикой в чистом виде. А турки пытаются развить собственную экономику, получить прибыль, обеспечить рост благосостояния собственного населения. И многие их внешнеполитические шаги, в том числе создание у себя энергетического хаба, связаны именно с этим.
— Насколько китайский фактор может вмешаться в ситуацию в этом регионе?
— Китайский фактор там присутствует в виде проекта «Один пояс — один путь». В первую очередь речь опять-таки идёт о нефтепроводах и, например, строительстве железной дороги Поти — Тбилиси — Карс. Я слышал мнение о китайско-турецких противоречиях, но, на мой взгляд, оно несколько предвзятое. Многие, например, не знают о том, что Турция совместно с Китаем реализуют большое количество проектов в военно-технической сфере. А с учётом того, что все основные маршруты из Китая на Запад пролегают через Турцию, то эти страны обязательно будут взаимодействовать. Все прекрасно понимают, что сегодня цепочка по продаже на рынки других стран китайских товаров, лекарств, технологий сулит очень хорошую прибыль. Проблемы диверсификации экономики для стран Южного Кавказа — это очень важный вопрос. В качестве примера добавлю, что если Китай вложил в Азербайджан 800 миллионов долларов инвестиций, то сам Азербайджан вложил в китайскую экономику 2 миллиарда долларов. Это для понимания того, что не только китайцы пытаются использовать кого-то в своих интересах, но и малые государства стараются приручить китайский фактор в своих интересах.
— В случае определённого исхода выборов в США, когда Вашингтон будет вынужден заниматься только своими проблемами, та же Турция не попытается полностью выйти из-под американского контроля? Тогда она сможет делать в регионе всё что угодно, например развязать открытую войну с Арменией?
— Я вам сказал, что Турция не будет ничего принципиально менять. Война с Арменией ей не нужна. Почему? Да потому, что Анкаре это ничего не даст — политические издержки того не стоят. Турецкое руководство очень прагматично, и вести войну только ради войны оно не станет. Но если кто-то другой влезет в тот же карабахский конфликт на стороне Армении, то тут турки, скорее всего, в стороне уже не останутся. Но я думаю, что этого не произойдёт.
— Есть вероятность того, что Иран может поддержать Армению?
— Я думаю, что уже не поддержит. Политическое руководство Ирана однозначно заявило о том, что все оккупационные войска Армении должны быть выведены с территории Азербайджана. Это свидетельствует о том, что во внешней политике Ирана происходят кардинальные изменения. Там понимают, что экономически их поддерживает Турция, и терять эту поддержку не хотят. Именно наличие турецкого фактора позволило иранской экономике справиться с частью тех проблем, которые возникли в результате санкций, введённых Западом. Сегодня Ирану пришлось бы очень трудно без турецкого рынка, и их проблемы усилились бы многократно.