Новые ограничительные меры, на которые в связи с резким ростом заболеваемости коронавирусом пошли отдельные страны Евросоюза, могут иметь гораздо более плачевные последствия для европейской экономики, нежели весенний локдаун. Денег для поддержки наиболее страдающих от пандемии отраслей правительствам потребуется существенно больше, и справляться с этой нагрузкой каждому государству придется во многом за свой счет, что, по мнению экспертов, приведет к дальнейшему нарастанию диспропорций в экономике Евросоюза.
На данный момент о жестких карантинных мерах заявили уже около десяти стран ЕС. Первой на новые серьезные ограничения пошла Чехия — режим чрезвычайной ситуации здесь объявили еще 5 октября. Спустя месяц ни о каком серьезном эффекте говорить не приходится: на прошлой неделе страна вышла на первое место в мире по количеству смертей от коронавируса на 100 тысяч человек, после чего премьер-министр Андрей Бабиш сообщил, что режим ЧС может быть продлен и после 20 ноября. Следующей европейской страной, объявившей локдаун, стала Ирландия — с 21 октября на шесть недель здесь введен запрет для граждан удаляться от дома более чем на пять километров, если это не связано с рабочими надобностями, закрыты предприятия сферы услуг и большинство непродовольственных магазинов, запрещены все массовые мероприятия.
Из крупнейших экономик Евросоюза раньше всех о новых ограничениях, сопоставимых с весенними, объявила Франция. 28 октября ее президент Эммануэль Макрон объявил о повторном введении изоляции — гражданам запрещено покидать дома без уважительной причины, закрыты бары, рестораны и магазины, кроме торгующих товарами первой необходимости, вузы переведены на онлайн-обучение, перемещение между регионами ограничено и т. д. По жесткому сценарию локдауна также пошла Бельгия, где режим ограничений был введен 2 ноября до 13 декабря, — из местной специфики можно отметить запрет собираться компаниями более четырех человек. В этот же день национальный карантин до конца месяца был установлен в Германии, хотя, в отличие от весны, власти решили не закрывать школы и детские сады. Почти одновременно локдаун объявила и соседняя Австрия. С 5 ноября общенациональный карантин вводится также в Великобритании, которая так и не завершила переговоры с Евросоюзом по сценарию торговой сделки Брексита.
На повторение весенних тотальных ограничений пока не решились пойти страны Южной Европы. Только частичный локдаун, например, введен в Греции, хотя сейчас рассматривается возможность полного закрытия отдельных городов, среди которых на первом месте Салоники, на втором — Афины. В Испании карантинные меры сильно отличаются от региона к региону, на прошлой неделе был введен частичный локдаун по всей стране, но объявлять общенациональный карантин правительство пока не стало. Аналогичным образом действуют в Италии — ограничения вводятся постепенно, но закрыть страну на новый всеобщий карантин власти явно не готовы, в том числе опасаясь серьезных протестов. Такими же соображениями руководствуются и власти Испании, где протесты против закрытия в последние дни прошли в нескольких крупных городах.
Предполагаемые убытки для экономики Евросоюза от второго локдауна уже оцениваются десятками миллиардов евро. В частности, берлинский Институт экономических исследований подсчитал, что Германия потеряет 19,3 млрд евро, из которых примерно треть (около 5,8 млрд евро) придется на рестораны, бары и отели. Фондовый рынок незамедлительно отреагировал на объявления о новом карантине падением — европейский биржевой индекс Stoxx 600 на прошлой неделе потерял 5,6%, франкфуртский DAX снизился на 8,6%, французский CAC 40 — на 6,4%. Безрадостные прогнозы на ближайшие месяцы уже представили авиаторы. Как сообщил на днях глава крупнейшей европейской авиакомпании-дискаунтера Ryanair Майкл О’Лири, зимой сокращение перевозок в Европе может составить 60−75%. Возможно, это даже оптимистичная оценка, поскольку в сентябре, до начала повторных закрытий, пассажиропоток в Европе, по данным Международного совета аэропортов (ACI), оказался меньше на 73% год к году. У той же Ryanair по итогам первого финансового полугодия 2021 года (апрель — сентябрь) выручка упала на 78%, до 1,18 млрд евро, а пассажиропоток сократился на 80%, до 17,1 млн человек.
Макроэкономические прогнозы для Евросоюза в последние недели несколько улучшились в сравнении с серединой года. Несмотря на то, что во втором квартале реальный ВВП Евросоюза, по оценке МВФ, сократился примерно на 40%, по итогам года фонд в середине октября оценивал падение европейской экономики в среднем в 7%. Но в разрезе отдельных стран слабым звеном, как и во время прошлых кризисов, оказалась Южная Европа — для Испании, в частности, прогноз МВФ был исключительно мрачным: сокращение ВВП почти на 13%. Теперь эти оценки практически наверняка придется пересматривать в сторону ухудшения. «Перспективы отличаются исключительной неопределенностью. Возобновление роста числа заразившихся в странах Европы, возможно, создает наиболее серьезный риск ухудшения ситуации на данном этапе. Брексит без договоренности также будет означать дополнительный и потенциально сильный шок для экономической активности в условиях пандемии», — говорилось в бюллетене МВФ за несколько дней до того, как в ЕС началась вторая серия локдаунов.
Больше всего от нового локдауна в Европе пострадают сфера общепита, сфера развлечений (кинотеатры, музеи и т. д.), сектор туризма и гостеприимства, а также непродовольственный ретейл, отмечает Артем Тузов, исполнительный директор департамента рынка капиталов инвесткомпании «Универ Капитал». Помимо этих очевидных отраслей, добавляет Михаил Попов, основатель финтех-компании TalkBank, удар будет нанесен по различным сегментам сферы обслуживания:
«В первую очередь это снижение доходов банковских организаций, особенно тех, которые работают с малым и средним бизнесом. Это скажется на доходах кадровых агентств, потому что закрытие и ограничение деятельности приведет к снижению спроса на новую рабочую силу и трудоустройство, и компании, которые занимаются поиском и подбором персонала, тоже пострадают. Очевидно, что будут снижаться доходы бухгалтерских, юридических и консалтинговых компаний, которые сопровождают такой бизнес. Снизятся доходы поставщиков продуктов питания, потому что индустрия общественного питания является одним из крупнейших потребителей сельхозпродукции и её производители тоже столкнутся со снижением своих доходов. Многие из них производят скоропортящиеся товары, что тоже может привести к серьезным потерям и даже банкротству части таких предприятий. Это может коснуться страховых компаний, поскольку другие компании так или иначе начнут нести убытки, в том числе те, которые должны покрываться их страховыми полисами. Особенно это актуально для предпринимательских и экономических рисков и контрактов».
Таким образом, второй локдаун запустит цепную реакцию кризиса, хотя европейская промышленность, полагает ведущий аналитик инвесткомпании QBF Олег Богданов, продолжит работать на полную мощность, поскольку спрос на ее услуги в значительной степени генерируют не европейские потребители, а Азия, Америка и другие регионы. Все последние показатели активности в промышленности в Евросоюзе и индексы деловой активности (PMI) говорят о продолжении экспансии, утверждает эксперт.
Главным и пока не вполне проясненным вопросом, связанным со вторым локдауном, является объем поддержки экономики, который смогут предоставить как власти Евросоюза, так и национальные правительства. Ещё до начала коронавируса, напоминает Игорь Кучма, финансовый аналитик платформы TradingView, Inc., Европейский ЦБ снизил депозитную ставку до нового исторического минимума и заявил о возобновлении с ноября 2019 года программы количественного смягчения на фоне ухудшения экономической ситуации, в частности торговой войны между Китаем и США, а также Брексита. Таким образом, отмечает эксперт, у Евросоюза исходно было меньше инструментов для борьбы с негативными последствиями локдауна, а теперь ЕЦБ придется принимать новый пакет помощи экономике, который ожидается уже в декабре.
«Центральный банк Евросоюза активно покупает государственные бумаги, поэтому финансовые рынки больше не могут оценивать риск дефолта, полагаясь на традиционные индикаторы, поскольку данные сильно искажены. Вряд ли можно ожидать увеличения ставок в ближайшие годы, что приведёт к росту компаний-„зомби“. Однако если рейтинговые агентства начнут массово понижать необоснованно высокие рейтинги, выданные ими в прошлом, ситуация резко ухудшится», — прогнозирует Кучма.
Европейские финансовые власти легко справятся с проблемой ограниченного локдауна, полагает Олег Богданов: при участии ЕЦБ разработаны специальные программы поддержки экономики, жесткие параметры по уровням дефицита национальных бюджетов были смягчены. В то же время, по мнению Артема Тузова, новые карантинные меры в Евросоюзе приведут к тому, что страны первого эшелона ЕС будут вынуждены пересматривать объемы помощи другим государствам, и в результате экономика будет восстанавливаться на разных скоростях — для некоторых стран этот процесс займет долгие годы. Евросоюзу придется сократить дотации государствам, которые обычно восполняют дефицит бюджета за счет туризма, и сосредоточиться на восстановлении производства после того, как заводы снова будут работать, добавляет Павел Сигал, первый вице-президент «Опоры России». При этом, по его мнению, до более подходящего периода, вероятно, будет сдвинуто принятие окончательных решений по сценарию Брексита.
Об ограниченных финансовых возможностях стран Евросоюза свидетельствовали уже параметры европейского бюджета на 2020 год, принятого в июне. Он был увеличен всего на 1%, до 330 млрд евро, — столь скромный прирост объяснялся в том числе отсутствием взносов покинувшей Евросоюз Великобритании. В июле согласование бюджетного плана до 2027 года потребовало пятидневных консультаций членов ЕС, и консенсус был найден только после того, как совокупный объем грантов для наиболее пострадавших от коронавируса стран, — как можно легко догадаться, они расположены в Южной Европе, — был снижен с 500 млрд до 390 млрд евро, на чем настаивала «скупая четверка» (Нидерланды, Австрия, Дания и Швеция). В результате стоимость плана составила 1,074 трлн евро, включая 750 млрд евро на борьбу с последствиями коронакризиса, но теперь даже этой очень внушительной суммы может не хватить.
Скорее всего, предполагает Михаил Попов, если повторится весенний сценарий, когда локдаун продлился несколько месяцев, на поддержку экономики из европейских бюджетов потребуется выделить в полтора раза больше средств, потому что тот период компании встречали в состоянии, когда у них была накоплена и не распределена прибыль и основной капитал. Сейчас же, констатирует эксперт, все компании встречают вторую волну уже обессиленными, с максимально оптимизированными расходами и сокращенным персоналом, с уже полученными субсидиями, чтобы не закрыться. Бизнес длительное время работает в убыток, поэтому второй карантин для него может быть ещё тяжелее, а правительствам многих стран для его поддержки потребуется выделять бюджеты, сопоставимые с национальным ВВП.
Процесс согласования национальных локдаунов со штаб-квартирой Евросоюза — это камень преткновения для ряда его членов, отмечает Попов. С одной стороны, закрытие наносит удар по национальным экономикам, с другой стороны, с учетом высокого уровня взаимосвязи коммуникаций в Евросоюзе распространение инфекции в одной стране при отсутствии режима карантина в другой приведет к росту заболеваемости. Поэтому, полагает аналитик, есть риск ужесточения внутриевропейских ограничений по перемещению, что будет ухудшать экономические показатели и повышать издержки компаний. В этих условиях повышается вероятность Брексита без торговой сделки, считает эксперт, — де-факто жесткий сценарий уже начинает воплощаться в жизнь вследствие реакции на пандемию и введения физических ограничений для предотвращения распространения инфекции.
Наконец, новый локдаун в Евросоюзе так или иначе отразится на российской экономике. По мнению Артема Тузова, главный эффект будет связан со снижением спроса на углеводороды: если относительно стабильные цены на нефть в октябре и начало отопительного сезона дали толчок к росту стоимости газа, то сейчас, когда котировки нефти опять идут вниз, стоит ожидать и снижения цен на голубое топливо. Дополнительным негативным фактором, считает Михаил Попов, станет снижение экспорта в Европу российской продукции сельского хозяйства и тяжелой промышленности, в частности трубопроката и металлопрофиля. В то же время можно ожидать увеличения спроса на российские ИТ-разработки для цифровизации европейских компаний.
«У России и Евросоюза мощные экономические связи: ведутся поставки техники, продуктов и непродовольственных товаров, но разрыв цепочек поставок не нанесет нашей стране большого ущерба, так как она уже сталкивалась с сокращением поступления товаров в 2014—2015 годах, когда были введены антироссийские санкции, — считает Павел Сигал. — В России тогда был взят курс на производство собственных товаров и масштабное импортозамещение, которое дало неожиданный новый эффект в кризис. В свою очередь, Евросоюзу придется столкнуться со снижением индекса промышленной активности — в первую очередь в экономиках Германии и Франции, которые показывали признаки грядущей рецессии еще до нынешнего экономического кризиса».