Как администрация Дональда Трампа будет реагировать на нарушение Баку и Ереваном договорённостей о перемирии, достигнутых в Вашингтоне? Смогут ли Россия и Турция договориться, или они будут вести прокси-войны в разных регионах друг против друга? Чего ждать от встречи глав МИД Азербайджана и Армении в Женеве? Будет ли иметь успех посредническая миссия Тегерана? На эти и другие вопросы корреспондента EADaily ответил азербайджанский политолог Ильгар Велизаде.
— Как администрация Трампа будет реагировать на нарушение договорённостей, достигнутых в Вашингтоне?
— После этих нарушений Майкл Помпео позвонил и в Баку, и в Ереван, и они провели консультации. Американская сторона выразила свое неудовлетворение ходом реализации этого перемирия. Для американцев данная ситуация новая, а вот российская сторона уже привыкла к подобным последствиям данных переговоров. Вашингтон в реальности впервые сталкивается с подобной ситуацией, когда после согласования перемирия стороны не останавливают военные действия. Нужно учитывать, что поспешность принятия каких-то решений не может поменять ситуацию. Потому что ситуация развивается по логике войны, а пока война является основным политическим рычагом в этом регионе. Поэтому никакие переговоры и консультации не могут быть эффективными.
— Что нам ожидать от встречи глав МИД Азербайджана и Армении в Женеве? Может ли она привести к прекращению войны и началу процесса мирного урегулирования конфликта?
— Для начала скажем, что после грубейшего нарушения с армянской стороны и ударов по Барде встреча была перенесена. В таких условиях, а именно в условиях активизации военных действий, говорить за столом переговоров и тем более договариваться будет сложно. Поэтому, и ожидания очень низкие.
Причем и президент Азербайджана, и премьер-министр Армении высказывали свое мнение по поводу дальнейшего хода переговорного процесса. Поэтому можно точно сказать, что у глав государств нет оптимизма относительно переговорного процесса. И в этих условиях ждать каких-то конкретных результаты было бы наивно.
— Как на ситуацию будут реагировать страны-сопредседатели? Алиев и Эрдоган заявили, что на них оказывается давление. Как далеко оно может зайти?
— Да, давление оказывается для прекращения огня. Подобное давление оказывалось и в 1993 году на обе стороны. В том же году были приняты 4 резолюции ООН, которые обязывали армянскую сторону без каких либо условий вывести свои войска с оккупированных территорий. Поэтому давление в этом случае вполне нормальная вещь, но они не будут вводить войска в зону конфликта. Это против всяких законов и правил. Поэтому давление будет вербальным.
Мы увидели действия на уровне Совбеза ООН, и они не привели к тем результатам, которые ожидали инициаторы законопроекта. Потому что все прекрасно понимают, что в этих условиях нужно оперировать определенными нормами и законами, а они изложены в уставе ООН. Поэтому никто прямым образом не будет оказывать давление на Баку. Возможно, какие-то страны будут оказывать военную поддержку Армении, а это уже собственные предпочтения стран-сопредседателей МГ ОБСЕ.
— Помимо Карабаха обострилась ситуация в сирийском Идлибе. Как далеко может все это зайти? Россия и Турция смогут договориться или будут вести прокси-войны в разных регионах друг против друга?
— По Идлибу есть информация, что четыре наблюдательных пункта были переданы российской стороне. Видимо, есть какие-то договоренности между странами. С другой стороны, мы видим, что есть определенная взаимозависимость в этой ситуации. Потому что речь идет о политике России в целом, и карабахский конфликт, и отношения с Арменией и Азербайджаном являются частью этой политики. Есть политика Турции, и Сирия, и Армения, и Азербайджан являются соседями этой страны.
Мы видим, как Турция и России в каких-то случаях имеют точки соприкосновения, а есть места, где их позиции расходятся. Это говорит о том, что в ближайшее время сближения позиций ожидать не приходится, но какие-то «красные линии» остаются, и самое главное, их нужно соблюдать обеим сторонам. Поэтому страны будут использовать дипломатический потенциал для того, чтобы избежать прямых столкновений.
— Иран предлагает сторонам свой вариант урегулирования и уже начал с ними обсуждения. Удастся ли Тегерану добиться успеха?
— Конечно же, Иран не может оставаться в стороне. Она также граничит и с Арменией, и с Азербайджаном. Но проблема в том, что большого доверия к Тегерану ни в Баку, ни в Ереване нет. Потому что в карабахском конфликте длительное время Иран занимал нейтральную позицию. Да, он говорит, что он поддерживает территориальную целостность Азербайджана, но мы прекрасно понимаем, что она границу с Арменией не закрыла и называла Армению дружественной страной, что вызывало в Азербайджане недоумение. То, что Иран, будучи и этнически и конфессионально близким к Азербайджану, называл страну-оккупанта дружественной, способствовало дистанцированию Баку от Тегерана.
С другой стороны, для Армении Иран является второстепенным посредником. Поскольку есть Франция и Россия, которые для Армении более предпочтительны. По крайней мере Россия и Франция не говорят об обеспечении территориальной целостности Азербайджана таким образом, как это делает Иран, и не призывают к выводу войск с территории Азербайджана. Здесь, конечно армянская сторона хотела бы, чтобы посредники симпатизировали Еревану, чем Баку. Такие противоречия не позволяют Ирану быть близким как для Армении, так и для Азербайджана.
При этом есть и опыт 1992 года, когда в Тегеране были приняты соглашения о перемирии, а на следующий день армяне захватили Шушу. В Баку это хорошо помнят, и иранской дипломатии пришлось долго работать, чтобы восстановить свою репутацию.