Одной из важнейших задач для Пентагона остаётся подготовка к потенциальному масштабному конфликту с Россией и Китаем. Но в то же время ведомству приходится не забывать и о менее явной, но долгосрочной и упорной борьбе за влияние. Об этом пишет в своей статье обозреватель Bloomberg и эксперт по международным отношениям 37-летний Хэл Брэндз.
Для того чтобы чувствовать себя уверенной в обоих направлениях, Америка должна аккуратно поддерживать между ними баланс, поскольку требования, которые предъявляют реальная война и конкуренция, в мирное время сильно разнятся и могут слишком далеко утянуть армию в одну или другую сторону.
«Когда дело касается отношений между великими державами, конфликт и конкуренция не одно и то же», — пишет Брэндз.
Конфликт происходит, когда государства насилием пытаются достичь своих политических целей — то есть это, по сути, война. Конкуренция же — «толкотня и скрытое принуждение» за пределами вооружённого конфликта, «искусство маневрировать ради получения геополитической выгоды в условиях напряжённого мира» между странами.
Давно, ещё со времён окончания холодной войны, эта разница для Пентагона так не бросалась в глаза, как сейчас. Один из самых свежих примеров такой непростой позиции Пентагона — опубликованный в октябре документ под названием Warfare Annex to the National Defense Strategy («Приложение о ведении нестандартных боевых действий к Стратегии национальной обороны»). Как отмечает Брэндз, сама стратегия была обнародована в 2018 году и прежде всего касалась переориентирования Министерства обороны с террористической угрозы на Китай и Россию.
С тех пор Пентагон большое внимание уделяет укреплению своего потенциала и разработке стратегий, необходимых для сдерживания и при необходимости для победы над возможной «агрессией» Москвы или Пекина в потенциально опасных регионах, вроде Прибалтики или Южно-Китайского моря.
Однако, как подчёркивает Брэндз, противостояние с Россией и КНР куда шире, чем возможность масштабной войны. Здесь же стоит учитывать и «закулисную борьбу», попытки изменить статус-кво, не прибегая к открытому насилию, или подорвать позиции противника с помощью скрытых действий. Поэтому так называемая нестандартная война важна не менее, чем традиционная, настаивает аналитик.
Как утверждает сам Пентагон в своём приложении, такая концепция подразумевает непрямые и несимметричные ответные меры, направленные на противостояние авторитарным державам, но не переступающие за черту непосредственного конфликта. К таким мерам ведомство относит нападки на легитимность враждебно настроенных правительств и усиление союзников и партнёров, призванное защитить их от давления со стороны неприятеля.
Россия стремится через третьи лица укрепить своё положение во многих регионах мира — от Украины до Африки, а также осуществляет кампанию дезинформации и вмешательства, направленную на ослабление западных политических систем. КНР в свою очередь пытается расширить влияние в Южно-Китайском море с помощью растущего числа провокаций, ни одна из которых, впрочем, не может послужить реальным поводом к войне. Как утверждает Пентагон, Америка должна уметь блокировать такие манёвры собственной стратегией нестандартной войны.
Сегодня, по словам Брэндза, Пентагон столкнулся с «главным парадоксом соперничества великих держав». Подготовка к полномасштабной войне с Россией или Китаем необходима, чтобы продолжать режим сдерживания, а значит, поддерживать мир. Однако именно потому, что реальная война будет катастрофой и Вашингтон намерен избегать её любой ценой, его противникам выгодно проверять на прочность силы США и их союзников с помощью информационной войны, экономического принуждения и прочих «недовоенных» методов. Поэтому США в то же время нужно быть на высоте и в таких более затяжных и менее жестоких противостояниях.
«Чтобы быть конкурентоспособными в условиях соперничества великих держав, ведомство не может просто концентрироваться на большой войне, которой может никогда и не быть, утверждают сотрудники Пентагона».
Но если речь не идёт о непосредственной войне, то чем же здесь может быть полезно оборонное ведомство? Например, в размещении военных сил, нескольких единиц или большой авианосной ударной группы, чтобы продемонстрировать готовность Америки постоять за своих союзников. Также Пентагон может внести огромный вклад в подготовку и укрепление боевого потенциала союзных и партнёрских войск, скажем, на Филиппинах или Украине. Возможности военной разведки и специалистов ведомства в киберпространстве очень пригодятся, чтобы выявлять злонамеренное поведение в «серой зоне», в которой разворачивается противостояние между державами.
Но военное ведомство действительно не может быть определяющим в условиях конкуренции в мирное время. Основные битвы здесь будут происходить на уровне экономики, дипломатии и разведки. А значит, первую скрипку в основном будут играть Госдеп, разведсообщество и Минфин.
Кроме того, как считает Хэл Брэндз, очень важно, чтобы Пентагон не уделял чрезмерное внимание текущему противостоянию, поскольку это может негативно отразиться на готовности ведомства к реальному конфликту. Те же миссии, направленные на демонстрацию своего присутствия в том или ином регионе, хороши, чтобы «помахать флагом», но в то же время они сбивают режим подготовки и неблаготворно сказываются на уровне боеготовности.
«Последствия поражения в войне великих держав страшнее, чем последствия поражения в противостоянии в «серой зоне», — считают оборонные эксперты Джим Митре и Андре Геллерман.
По их мнению, лучше всего Пентагон поможет в текущей борьбе, чётко демонстрируя, что он одержит верх, если дело дойдёт до реальных боевых действий.
Таким образом успех в противостоянии великих держав для Министерства обороны формируется из его вклада в долгосрочные «бодания» за более выгодные позиции, но в то же время и его готовности к стремительным действиям, начнись конфликт. Стратегам Пентагона и американским политическим лидерам лишь осталось решить, как далеко ведомство может зайти в первом пункте, не теряя боеспособности для второго, заключает автор.