Для того, чтобы закончить многолетнюю гражданскую войну, правительству Ашрафа Гани и талибам необходимо идти на компромиссы. Сделать это непросто. Поэтому мирный процесс будет долгим и трудным.
Знакомая тактика
В Афганистане все, как обычно: одновременно идут мирные переговоры и ожесточенные бои. Причем, воюют те же, кто ведет переговоры в Дохе, столице Катара.
Одновременное ведение мирных переговоров и боев — удивительная и типично афганская особенность. Несмотря на переговоры о прекращении огня в подавляющем большинстве случаев талибы добавляют этого самого огня. Они как будто проверяют вторую сторону на прочность и хотят выяснить, насколько им нужны переговоры, которые между прочим, как и предсказывали специалисты, буксуют и за месяц практически не продвинулись вперед.
Сейчас талибы наступают на юге страны. Они атакуют Лашкаргах, административный центр провинции Гильменд. Вообще осенние наступления в многолетней гражданской войне в Афганистане — не редкость, а скорее закономерность. Талибы обычно хотят закончить год на победной ноте и уйти на зимние квартиры с чувством удовлетворения от проделанной работы. Совпадение нынешнего наступления с переговорами в Дохе показывает, что они не стали менять проверенную временем тактику — вести переговоры с позиции силы в надежде на то, что успехи на поле боя сделают собеседников более сговорчивыми.
Наступление на Лашкаргах также является проверкой американцев и их решимости. Талибы, похоже, хотят проверить, насколько далеко готовы пойти около 4,5 тысячи американских военных в Афганистане для того, чтобы помочь своим союзникам, правительству Кабула. Напомним, в феврале Вашингтон и движение «Талибан»*, запрещенное в России, подписали соглашение о прекращении огня. После этого американский контингент резко снизил поддержку правительственной армии, чем вызвал вполне справедливое недовольство признанного международным сообществом правительства Ашрафа Гани.
В Соединенных Штатах, конечно, недовольны поведением афганских повстанцев. Однако в Вашингтоне не торопятся квалифицировать атаки талибов (по всей стране, а не только наступление в Гильменде) как нарушение соглашения. По крайней мере, вывод американских войск из Афганистана продолжается. Никаких заявлений о том, что дата окончательного вывода американского контингента переносится, ни Пентагон, ни Госдеп США не сделали.
Естественно, такое удивительное для непостоянного президента Дональда Трампа желание следовать духу и букве соглашения и выводить войска еще больше ослабляет и без того слабое правительство Афганистана.
Конечно, талибов подобная позиция Вашингтона полностью устраивает. Они, наверное, не могли поверить своим ушам, когда президент Трамп в горячке избирательной борьбы на днях написал в твите, что все американские солдаты до последнего покинут Афганистан еще до Рождества. Он дезавуировал заявление своего помощника по национальной безопасности Роберта О’Брайена, сказавшего за несколько часов до появления твита, что к началу 2021 года в Афганистане останется 2,5 тысячи американских военнослужащих.
Напомним, по соглашению, подписанному представителями «Талибана»* и Вашингтоном в феврале этого года, американцы должны вывести с территории Афганистана весь свой контингент к маю 2021 года. Талибы в обмен обещали гарантию неиспользования территории Афганистана для организации террористических атак, а также согласились сесть за стол переговоров с правительством Афганистана и договориться не только о постоянном прекращении боевых действий, но и о разделе власти в стране.
Конечно, подобные заявления Дональда Трампа объясняются его характером и избирательной борьбой, а не намерением Вашингтона окончательно отказаться от Кабула. Американская авиация нанесла несколько воздушных ударов в провинции Гильменд по наступающим талибам.
«Талибан* должен немедленно остановить наступление в Гильменде и снизить градус насилия в других районах Афганистана, — говорится в заявлении командующего контингентом войск США в Афганистане генерала Остина С. Миллера. — Оно (наступление) идет вразрез с соглашением между США и Талибаном* и подрывает идущие сейчас переговоры».
Кровавое восстановление статуса кво
Официальный представитель движения «Талибан»* Забихулла Муджахид заявил, что повстанцы не пытаются захватить Лашкар Гах, а всего лишь хотят вернуть районы, которые раньше находились под их контролем, но несколько месяцев назад были захвачены правительственными силами.
Бои в Гильменде являются частью обширного плана талибов — ежедневных атак на блок-посты и полицейские участки по всей стране. Активность талибов, нисколько не ослабшую после начала переговоров в Дохе чуть больше месяца назад, на днях прокомментировал представитель Минобороны Афганистана Рохулла Ахмадзай. По его словам, только за 24 часа в понедельник 13 октября талибы атаковали правительственные войска в 20 из 34 афганских провинций.
О том, что в Афганистане идут настоящие ожесточенные бои, а не постановочные сражения, говорят и данные о потерях: только за первые семь дней октября были убиты как минимум 58 военнослужащих и не менее 37 гражданских лиц.
Наступление на Лашкаргах повстанцы начали 9 октября с нескольких направлений. Перед началом крупномасштабного наступления они две недели подтягивали отряды и постепенно брали город в большое кольцо.
Глава провинциального совета Гильменда Атаулла Афган сообщил, что талибы взяли несколько блок-постов и укреплений в окрестностях деревень Бабаджи и Чахангир и перерезали главную дорогу, ведущую в Лашкаргах. Они также атаковали Наву, район недалеко от Лашкарагаха. Наступление развивается медленно благодаря ударам правительственной авиации и переброске армейских подкреплений в район боев.
«Они блокировали большинство дорог, ведущих в город, — сообщил Башир Ахмад Шакир, бывший член совета Гильменда. — Местные власти находились в глубокой спячке и были захвачены врасплох. Они поняли, что идет наступление, когда талибы оказались почти у ворот города».
Атаулла Афган не был оригинален и, как обычно, объяснил слабое сопротивление правительственных войск присутствием в них сотен и тысяч так называемых «солдат призраков».
«В Бабаджи и Чахангире, например, согласно платежным ведомостям не меньше 150 полицейских, — заявил он, — но на каждом посту находилось всего пять-шесть человек. Мы, конечно, предупреждали министра внутренних дел и других высших чиновников, но никаких мер принято не было. Сейчас мы видим, как воюют несуществующие полицейские».
Лашкаргах относится к числу афганских городов, наиболее сильно пострадавших в гражданской войне. Естественно, главную тяжесть лишений и бед несет мирное население.
«Прошлой ночью (11 октября) шальная пуля попала в беременную женщину и убила ребенка, — приводит NYT твит Марианы Кортези, координатора больницы организации „Врачи без границ“ в Лашкаргахе. — Мать лишь чудом осталась жива. Хирурги спасли ей жизнь, вовремя сделав операцию».
Результатом октябрьских боев стали новые десятки тысяч беженцев.
«Более 5100 семей или в общей сложности 30 тысяч человек бежали на данный момент (на 15 октября) из мест боевых действий», — сообщил глава отдела беженцев в провинциальном совете Гильменда Сайед Мухаммед Рамин агентству AFP.
Судьба ислама
Переговоры буксуют, но все же определенные сдвиги имеются. По информации агентства TOLOnews, стороны согласовали 18 из 20 процедурных вопросов. Однако два главных: религиозная основа переговоров и связь с соглашением между Талибаном* и США по-прежнему остаются нерешенными.
Талибы требуют, чтобы официально было констатировано, что они сели за стол переговоров с афганским правительством лишь потому, что обещали об этом Соединенным Штатам. Они не изменили свою прежнюю позицию и по-прежнему не признают правительство в Кабуле. Повстанцы не скрывают, что согласились на переговоры лишь для того, чтобы закончить американскую оккупацию.
Кабул категорически возражает против талибской трактовки и выдвигает свои предложения, против которых так же категорически возражают, в свою очередь, талибы.
Сейчас редко говорят об одном из главных спорных вопросов: какую роль в будущем страны будет играть ислам? Все время своего существования талибы воюют за создание в Афганистане политической системы, основанной на исламе. Однако время, конечно, не стоит на месте. Еще перед началом этих переговоров 12 сентября талибы в целом согласились, что их модель правительства, выработанная в 90-е годы прошлого столетия, устарела. К 1996 году, напомним, они создали Исламский Эмират Афганистан. После консультаций с многочисленными знатоками ислама захватившие власть талибы тогда распространили под дулом автомата на всю страну законы, по которым жили на сельском юге Афганистана. Запрет женщинам на работу и на образование, полное игнорирование всех просьб и жалоб международного сообщества превратило движение «Талибан»* в международного изгоя.
Сейчас талибы также настаивают на исламской системе управления страной. Впрочем, в Афганистане уже и так имеется конституция, провозглашающая главенство ислама над всеми другими законами. Так что в этом отношении особых противоречий между участниками переговоров в Дохе нет. Однако кабульское правительство хочет сохранить завоевания двух последних десятилетий. Такие, например, как права женщин, свободу выражения мыслей, выборную демократию и т. д.
Талибы яростно выступают против Исламской Республики Афганистан, возглавляемой сейчас Ашрафом Гани. Их категорически не устраивает то, что нынешняя политическая система создана во время оккупации страны, отвечает нормам западной политической системы и, что самое главное, по их мнению, предоставляет слишком мало власти религиозным властям.
Исламисты считают нынешние элиты слишком прозападными и уверены, что их задача — вестернизировать афганское общество. Они видят свою главную задачу в возврате исламских ценностей и морали.
Многие афганцы боятся возвращения суровой жизни второй половины девяностых годов прошлого столетия. Однако сейчас имеются и существенные отличия — среди талибов сейчас значительно меньше непримиримых, чем раньше. Сейчас многие из них готовы на определенные компромиссы. Например, талибы не запрещают девочкам ходить в школу в тех «своих» районах, где на этом настаивает общественное мнение.
Все пять лет существования Исламского Эмирата Афганистан талибы запрещали новые технологии и средства связи. Сейчас же они активно пользуются интернетом и мобильной связью. Там, где этого требует местное население, они не только не возражают, скажем, против интернета, но и охраняют телекоммуникационные вышки.
Лидер «Талибана»* Хибатулла Ахундзада назначил главой переговорной группы главного теолога движения Мавлави Абдула Хакима. Это, по мнению наблюдателей, говорит о желании руководства Талибана* прояснить их позицию по основополагающему вопросу роли ислама в системе управления будущего Афганистана. Лидеры талибов хотят показать простым бойцам, что любое соглашение будет опираться на исламские ценности.
Очевидно, что для успеха переговоров необходим какой-то компромисс, потребуется новая конституция. Президент Гани уже предложил талибам высказать идеи по изменениям в главный закон страны. Однако сам процесс внесения изменений будет проходить под контролем кабульского правительства, что едва ли устроит талибов.
Делегация талибов в Дохе дала понять, что во главе новой власти в Афганистане должны стоять религиозные деятели. Однако лидерам «Талибана»* придется признать, что если они хотят успешного окончания переговоров, им необходимо идти на компромиссы по отдельным вопросам.
Помочь процессу переговоров может сама структура движения «Талибан»*, которое в отличие от других джихадистских групп и организаций не имеет идеологического догмата, а основывается на устной исламской традиции и доисламских культурных нормах и законах. Фактическое отсутствие единой интеллектуальной основы заставляет часть образованных молодых талибов переходить в другие организации, типа того же запрещенного в России «Исламского государства»*.
Сейчас это обстоятельство может помочь талибам легче интегрироваться в современную мейнстримовскую афганскую политику. В любом случае, эволюция политического мышления в движении «Талибан»* наверняка будет проходить медленно. Попытка искусственным путем ускорить переговоры скорее всего даст неудовлетворительный результат в виде какого-то половинчатого решения. Это понимают наиболее опытные и умные политики как в Кабуле, так и среди талибов. Наверняка они осознают и необходимость запастись терпением.
Много зависит от поведения внешних акторов
США остаются главной внешней силой всех процессов, проходящих сейчас в Афганистане. Активное участие в поисках выхода из тупика принимает спецпредставитель США по Афганистану Залмай Халилзад, однако пока его усилия не принесли результата.
Судя по всему, в Вашингтоне не только окончательно осознали и признали ошибочность решения в 2002 году после разгрома талибов оставить войска в Афганистане для стабилизации страны, но и наконец решились на их полный вывод. 20-летняя война дорого обошлась Америке: более 2400 убитых и свыше 20 тыс. раненых. Попытка превратить Афганистан в стабильную демократию по западному образцу обошлась американским налогоплательщикам как минимум в $ 2 трлн. Это, между прочим, в 15 раз больше объема помощи США Европе после Второй мировой войны по плану Маршалла. Несмотря на $ 35 млрд, потраченные за 20 лет на поддержку правительства в Кабуле и развитие экономики Афганистана, коррупция остается главной составляющей политической системы. Не удивительно, что в коррупционном рейтинге Transparency International Афганистан занимает 173-е из 180 мест.
Вашингтон потратил в общей сложности $ 10 млрд на операции по уничтожению наркоторговли в Афганистане, но эта страна и сейчас поставляет 90% опиума. США потратили $ 86 млрд на создание армии и полиции Афганистана, но несмотря на это Кабул по-прежнему полностью зависит от Вашингтона во всем, включая финансирование и поддержку боевых действий против талибов с воздуха.
Из других внешних игроков, если отбросить Россию, которая одно время пыталась активно участвовать в мирном процессе в Афганистана, следует отметить ближайших соседей Кабула: Иран и Пакистан.
Кабул пытается подключить их к мирному процессу. На прошлой неделе, например, с этой целью Исламабад посетил председатель Высшего совета национального примирения Абдулла Абдулла. Напомним, после свержения режима талибов Пакистан, на территории которого много лет находились и продолжают находиться базы и лагеря талибов и с которым у Афганистана самая длинная граница, поддерживает с афганскими правительствами последние годы очень прохладные отношения.
Кабул же последние 19 лет обвиняет Исламабад в том, что тот разрешает повстанцам находиться на своей территории, атаковать правительственные силы Афганистана и прятаться на пакистанской территории. Пакистан, в свою очередь, все эти годы обвиняет Кабул в том, что афганские власти дали убежище движению «Техрик-е Талибан* Пакистан» (ТТР), которое воюет с силами безопасности Пакистана.
Правда, сейчас в отношениях между соседями, похоже, наметилось сближение. Достаточно сказать, что в конце сентября Пакистан, к примеру, ослабил визовый режим с Афганистаном.
Однако реальные результаты октябрьского визита Абдуллы в Исламабад оценить трудно. На словах, по крайней мере, он поставленной цели добился: премьер-министр Пакистана Имран Хан заверил его в поддержке любых решений, которые примет афганский народ о своем будущем. Тем не менее, надеяться на разрыв могущественной межведомственной разведки Пакистана (ISI) с талибами Кабулу не стоит.
Конечно, поддерживает мирный процесс в Афганистане, по крайней мере, на словах и Тегеран, у которого несмотря на давние культурные и религиозные связи и общую границу тоже сложные отношения с Кабулом. По данным ООН, на территории Ирана находится около 1 млн афганских беженцев. Однако в Тегеране утверждают, что афганцев на иранской территории не меньше 2,5 млн.
С одной стороны, у шиитского Ирана по определению не могут быть хорошие отношения с суннитским «Талибаном»*, но с другой, Тегеран, конечно, не может не принимать во внимание зависимость Кабула от США, с которыми сам он уже много лет находится на грани войны.
Иранское правительство много лет проводит в Афганистане рискованную политику, открыто поддерживая правительство и тайно помогая движению «Талибан»* в надежде сохранять между ними противоречия и влиять на развитие страны после вывода американских войск.
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ