Обострение ситуации в Карабахе практически на глазах переросло из приграничных столкновений в полномасштабную армяно-азербайджанскую войну. Количество жертв исчисляется сотнями, в том числе среди мирных жителей, беженцы покидают свои дома в прифронтовой полосе и столице. В ход идут тяжелая артиллерия, дроны и авиация, средства ПВО, ракетные комплексы и кассетные снаряды.
На стороне Азербайджана сразу же обозначился сторонник — Турция, на стороне Армении — диаспоры, лоббирующие интересы страны в США и Европе, а также, как считается, — Россия, ограничивающаяся пока дипломатическими средствами. Международные организации и вместе с ними абстрактная мировая общественность призывают стороны к миру.
Крупные западные эксперты считают причиной начавшейся войны то, что «Азербайджан потерял надежду на политическое решение вопроса Карабаха», которое они видят только в «восстановлении территориальной целостности». Сам Азербайджан не признает за собой первенства в начале военных действий и обвиняет Вооруженные силы Армении в интенсивном обстреле позиций азербайджанской армии вдоль всей линии фронта и населенных пунктов прифронтовой зоны из крупнокалиберного оружия, минометов и артиллерийских установок.
Со своей стороны Армения одновременно с официальным Баку сообщила, что рано утром 27 сентября населенные пункты, а также воинские части в Карабахе подверглись интенсивному артобстрелу с азербайджанской стороны. Затем мотострелковые и танковые подразделения противника перешли в наступление на северном, южном и юго-восточном направлениях. Стороны сообщили о боевых потерях и жертвах среди мирного населения. Азербайджан с готовностью начал военные действия, назвав их контрнаступательной операцией войск по всему фронту.
В карабахской войне много интересантов, болельщиков и потенциальных участников на той или иной стороне, в зависимости от геополитических интересов в регионе: Минская группа ОБСЕ, ОДКБ, Турция, США, Россия, Франция, Иран, Сирия, Грузия, а также Южная Осетия.
Если следовать аналитическому раскладу Владимира Жириновского, список следует продолжить до всех азиатских стран и республик Северного Кавказа с тюркоязычным населением, а также Китая, против которого в дальнесрочной перспективе США намерены использовать вмешательство в войну Турции и всего остального тюркского мира. Но обо всем по порядку.
Хронология
Армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха стал первым этнополитическим конфликтом на территории СССР. В 1987 году в условиях начала центробежных процессов в Советском Союзе армянское население Нагорно-Карабахской автономии обратилось к центральному руководству страны с предложением пересмотреть статус области. Далее последовали требования о присоединении НКАО к Армянской ССР. Недовольство армянского населения, которое составляло здесь большинство, объяснялось экономической отсталостью региона и ущемлением прав армян. Начались столкновения на межэтнической почве, вскоре приведшие к жестокому погрому армян в азербайджанском Сумгаите (130 убитых). Появились тысячи беженцев. Попытки центрального руководства жестко навести порядок привели лишь к выходу Армении и Азербайджана из СССР, союзные войска были выведены из республик, полномасштабная война сторон сконцентрировалась вокруг Нагорного Карабаха. В ответ на сумгаитские погромы армянские боевые подразделения в феврале 1992 года атаковали населенный азербайджанцами город Ходжалы в Карабахе, уничтожив, по данным Азербайджана, несколько сотен человек.
В мае 1992 года армянские войска взяли под контроль Лачинский коридор, который связывал Нагорный Карабах с Арменией. До 1994 года армянские войска захватили около 20% территории Азербайджана, в том числе семь районов за пределами Нагорного Карабаха. Баку считает эту территорию «оккупированной». За период вооруженного конфликта 1988−94 годов в регионе погибло 30 тысяч человек, более миллиона людей стали беженцами. Война закончилась в 1994 году перемирием, подписанным при посредничестве России, США, Франции и других членов Минской группы ОБСЕ.
Перемирие под лозунгом «Карабах наш!»
К моменту заключения перемирия заинтересованность сторон конфликта и влиятельных стран региона в сохранении статус-кво была настолько сильной, что хрупкий мир поддерживался даже без присутствия миротворческих сил, хотя и почти с ежедневными нарушениями режима прекращения огня. Стороны поддерживали дипломатический формат переговоров в рамках Минской группы, что позволяло учитывать интересы стран-посредников.
Наступившие мир и стабильность позволили Азербайджану и Армении начать процесс интеграции в европейские организации и НАТО. Стали возможны многомиллиардные инвестиции в энергетические проекты международного значения, особенно в богатом нефтью и газом Азербайджане, а также странах региона, участвующих в их транспортировке на Запад, — Грузии и Турции. Разработка месторождений привела к беспрецедентному экономическому росту в Азербайджане. Успехи Армении были скромней, но тоже сильно отличались от прежнего уровня — в Карабахе строились дороги, решались социальные вопросы. При этом Карабах был делом чести и центральным пунктом программы лидеров по обе стороны линии соприкосновения, а точнее, фронта.
Достичь политического соглашения сторонам так и не удалось, но фактическая стабильность вполне удовлетворяла всех участников процесса для проектов по снабжению Европы нефтью и газом Каспия. Эксперты признают, что урегулирование конфликта, изменение статус-кво создало бы больше рисков, чем его сохранение, каждый из региональных игроков мог потерять контроль как минимум над одной из стран. Поэтому члены Минской группы не проявляли особого рвения в призыве сторон к компромиссам.
Однако столкновений избегать не удавалось. Провокации привели к полномасштабной войне в апреле 2016-го, а в июле 2020 года — к столкновениям с десятками убитых уже не в Карабахе, а на межгосударственной границе Армении и Азербайджана. Но это не вызвало каких-либо серьезных международных усилий по примирению двух сторон, в том числе и со стороны России. Возможно, война в этом регионе стала привычным делом, а может, пандемия не дала отвлечься. Так или иначе, после июльской эскалации стороны начали готовиться к прорыву затянувшейся стабильности. К примеру, армянская сторона отмечала концентрацию азербайджанских вооруженных сил вдоль линии соприкосновения.
Азербайджан — Армения — Россия — Запад
Годы устойчивого правления Ильхама Алиева привели к росту авторитета Азербайджана в геополитике региона, страна существенно нарастила военно-стратегический потенциал, который ранее заметно уступал армянским вооруженным силам. При этом Алиев никогда и не скрывал, что не видит иного решения проблемы, кроме военной, так что Азербайджан к войне готовился практически открыто. В то же время бакинский лидер понимал, что Россия не позволит вопреки своим интересам безнаказанно применить силу в отношении своего стратегического партнера, члена ОДКБ — Армении, но и разрушать отношения с Азербайджаном она не хочет.
В 2016 году Алиев уже показал, что устал ждать решающего шага Москвы и даже отвоевал небольшие участки территорий близ карабахской границы. Выход, который предложила Москва, остановил наступление азербайджанской армии: Армения передает пять из семи захваченных районов Азербайджана как первый шаг к разрядке ситуации. Подразумевались гарантии безопасности для Карабаха и в дальнейшем принятие решения по его политическому статусу. Азербайджанские территории вокруг Карабаха, завоеванные еще в первую войну, в принципе, всегда подразумевались как предмет торга, поэтому вопрос в целом был согласован с армянской стороной. Однако вскоре при вмешательстве других сил Серж Саргсян был свергнут, а пришедший Никол Пашинян отказался от плана «пяти районов», который, кстати, не устраивал Запад, потому что делал решающей роль Москвы в регионе. Нынешняя война стала продолжением эскалации 2016 года, поставленной тогда на паузу, пока Армения решалась выполнить предложенные Россией условия…
Момент для начала агрессии выбран в расчете на сложную по многим параметрам обстановку в мире — резкое обострение внутриполитической ситуации в США с предвыборным противостоянием лагерей Трампа и Байдена, напоминающим уже гражданскую войну. По мнению российских экспертов, сторонники Байдена считают Трампа практически единомышленником Путина, поэтому их устраивает новая карабахская война, которая ослабит позиции сразу и России, и Трампа. События в Белоруссии, история с отравлением Навального, а теперь война в Карабахе и, может быть, госпереворот в Бишкеке — весь этот комплекс событий, так или иначе, входит в круг интересов Запада в антироссийском контексте. Так что Москве нужен мир в регионе, причем мир, которого должна добиться именно Россия. Предположения о возможном вводе миротворческого контингента в регион пока никем не подтверждены. К тому же присутствие миротворцев не обязательно может гарантировать, что противник не применит силу, как в этом убедились в Южной Осетии в августе 2008 года. Вариант признания Россией независимости Карабаха в данном случае совершенно неприемлем, поскольку, во-первых, даже сама Армения пока не признала его. Во-вторых, это путь к новой русско-турецкой войне, а затем уже — бесконечной войне России со всем остальным тюркским миром, согласно самым апокалиптическим прогнозам. Вмешательство Турции на стороне Азербайджана и России на стороне Армении приведет к большой кавказской войне, которая перекинется на Северный Кавказ, охватит весь южный регион России. У Запада есть безусловный интерес столкнуть еще и Турцию с Ираном. Шиитский Иран вполне может защитить азербайджанцев, которые также являются шиитами, но историческая вражда Армении с Турцией тоже вписывается в контекст региональных интересов Ирана. На данный момент Иран пока заявил об имеющемся у него плане по урегулированию конфликта.
Забрасывание игиловских (ИГИЛ* — запрещенная в России террористическая организация) боевиков из северных районов Сирии в Карабах придаст войне новую степень сложности, представляющей угрозу уже не только армянам. Это будет новая Сирия с радикальным исламом и неконтролируемыми последствиями для региона. Турецкая экспансия на восток и запад — как гражданская, так и военная — подразумевает обозначение ментальных границ условной Османской империи, о возрождении которой не очень скрытно мечтают турки. Один язык, а вскоре — одна идеология и, наконец, — общий военный блок тюркоязычных народов. Эрдогана может уже не быть к тому времени, но вектор будет задан и найдется новый лидер, готовый повести весь этот блок. Но куда? По мнению Жириновского, по такому сценарию неизбежно столкновение всего мусульманского мира с Китаем, что отлично укладывается в западную парадигму. Это четко проявилось, когда США, сделав заявление о недопустимости войны в Карабахе, призвали стороны к миру, но не потребовали вывода из региона турецких военных сил (вооружений, сирийских боевиков, своих военных советников и т. д.). Если этот апокалипсис наступит, Турция захватит и Батуми, а затем и остальную Грузию и двинется на юг России, где у нее уже будет свой плацдарм в виде родственных северокавказских народов.
Южная Осетия — Грузия
Начало межгосударственных отношений РЮО с НКР можно отсчитывать с 2001 года, когда Абхазия, Нагорный Карабах, Приднестровье и Южная Осетия на встрече в Степанакерте создали Содружество непризнанных государств (СНГ-2). МИД РЮО даже заявил о возможности создания в будущем непризнанными государствами военного блока.
17 ноября 2006 года РЮО и НКР объявили о взаимном признании. В Южной Осетии имеется многочисленная армянская община, республики тесно сотрудничают друг с другом, расширяя сферы взаимодействия, что не удивительно, учитывая схожие судьбы. В первой карабахской войне, в 1992−94 годах, участвовал отряд осетинских добровольцев, в том числе цхинвальцев. Правда, военный блок СНГ-2 так и не был создан, так что опыта сотрудничества в военной сфере с Арцахом у Южной Осетии не было. Сегодня Армия обороны Карабаха хорошо оснащена, на ее вооружении находятся танки и другая бронетехника, реактивные системы залпового огня, противотанковое вооружение, ракетные комплексы и авиация. В Карабахе расквартирована военная база Армении. Два поколения выросли в условиях перманентной войны, как и в Южной Осетии, где отлично понимают необходимость собственных вооруженных сил. Находясь в постоянном враждебном соседстве, наша республика, даже несмотря на гарантированную защиту в лице российской военной базы, обязана иметь собственную армию, причем не символическую.
Грузия открыто демонстрирует нейтральную позицию в Карабахской войне, помня о своих районах, населенных азербайджанцами (Квемо Картли) и армянами (Джавахетия). Однако в населенных пунктах, где компактно проживают армяне, ежедневно проходят митинги и шествия в поддержку Карабаха, идет сбор гуманитарной помощи и скрытая отправка добровольцев на фронт. Периодически джавахкцы предъявляют Грузии претензии в препятствовании отправки гуманитарных грузов в Армению. Грузинские власти это отрицают, как и то, что по международной трассе Турция — Грузия идет транзит оружия в Азербайджан. Так, 30 сентября близ Ахалкалаки около полусотни местных армян перекрыли турецкую трассу, требуя прекратить движение грузовиков в Азербайджан. Официально грузинские власти запретили транзит оружия, но контрабанду никто не отменял. Таким образом, сторона, которую приняла Грузия в этой войне, совершенно очевидна. Но примет ли это во внимание Турция, если война получит общерегиональный характер, где по одну сторону окажутся все тюркские народы?
В 2021 году исполнится 100 лет, как вошел в силу советско-турецкий Карский договор, установивший новые государственные границы между странами. Турция передала Советскому Союзу Аджарию с городом Батуми, а взамен получила от Советского Союза Карскую и Сурмалинскую провинции Армении вместе с горой Арарат. Азербайджан получил под свой протекторат армянский же Нахичеван без права передачи третьей стороне. Принято считать, что Карский договор утратил силу в связи с тем, что государств, заключивших его, уже не существует. Однако он время от времени заставляет Грузию нервничать и думать о необходимости денонсации договора. Дело в том, что по договору Турция имеет право вмешаться в ситуацию в Аджарии, если сочтет необходимым, при каких-либо чрезвычайных обстоятельствах, политической напряженности, нарушении прав местных жителей и т. д. Случаев применения на практике Карского договора пока не было, однако столетний документ периодически вспоминают как фактор, имеющий потенциальное значение в регионе.
В заключение констатируем, что если присутствие Турции в Грузии неизбежно, то Осетия (уже без делений на южную и северную части) окажется в полном враждебном окружении. Этот страшный сценарий, конечно, может быть осуществлен лишь в том случае, если Россия будет без конца отступать и проигрывать как в военных схватках, так и политических, что представляется маловероятным даже для тех, кто спит и видит такое развитие событий. Что касается Южной Осетии, цнелисский прецедент и очевидное стремление соседней страны к охвату всего периметра грузино-южноосетинской границы полицейскими постами свидетельствуют о том, что Грузия не упустит удобного случая занять плохо контролируемые участки государственной границы. Российской стороной это будет рассмотрено как провоцирование эскалации конфликта, реагирование на которое не входит в ее интересы на данном сложном этапе. А пресечь экспансию собственными силами, как видим, у нас не всегда получается. Когда война буквально под боком, а собственных вооруженных сил у страны фактически нет, Южной Осетии следует подумать о плане.
Инга Кочиева, югоосетинская газета «Республика»
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ