О карабахском конфликте, позиции России, дальнейшей судьбе Минской группы ОБСЕ, а также усилении влияния Турции в Закавказье и реакции на это Москвы и Тегерана корреспондент EADaily поговорил с азербайджанским политологом Ильгаром Велизаде.
— Судя по всему, страны-сопредседатели скоро жестко потребуют прекращения огня от сторон конфликта. Пойдёт ли на это Баку или при поддержке Турции продолжит бои?
— Турция в этом конфликте играет опосредованную роль, Турции в этом конфликте нет. Она не участвует ни в каких боевых действиях, она морально поддерживает Азербайджан, и на этом ее роль ограничивается.
Кстати говоря, представитель России в СБ ООН Василий Небензя говорил: «Мы понимаем, что Турция поддерживает Азербайджан, но позиция России такова, что из-за поддержки Турции Москва не должна односторонне поддерживать Армению. Потому что Азербайджан является стратегическим партнером России и его стратегическая важность не меньше Армении». Это говорит об отношении одного из очень важных сопредседателей Минской группы ОБСЕ — России в этом конфликте.
Понятное дело, что МГ ОБСЕ должна отвечать за мирное урегулирование конфликта, и поэтому любой военный сценарий для них был неприемлем. Кстати, наш президент Ильхам Алиев об этом говорил, что каждая организация должна отвечать по своей функциональной обязанности, они обязаны так выступать. Поэтому было бы очень странно, если МГ ОБСЕ выступила бы с иным заявлением.
С другой стороны, есть реалии конфликта, и члены МГ ОБСЕ понимают эти реалии, поэтому какого-то жесткого воздействия они не оказывают. Все время мы говорили о том, что МГ должна надавить на Армению, и мы говорили, что это не соответствует их мандату. Сейчас вмешательство МГ ОБСЕ каким-то образом уже не соответствует их мандату. Их мандат делать заявления, в которых они обращают внимание мирового сообщества к конфликту.
— Есть ли опасность вступления в конфликт России, особенно учитывая заявления МИД РФ про боевиков из Сирии и Ливии?
— Опять же тут нужно ссылаться на заявление Василия Небензи. Россия является сопредседателем МГ ОБСЕ, и она пытается занимать равноудаленную позицию к сторонам конфликта. Если Россия открыто встанет на сторону Армении, то тогда ей в МГ ОБСЕ делать нечего и ее модераторство утрачивает смысл. В Кремле прекрасно понимают эту ситуацию, и поэтому Небензя, выступая в ООН, сказал, что Азербайджан для России не менее ценный партнер, чем Армения.
Что касается международно-правовой плоскости, то сегодня боевые действия происходят на территории Азербайджана. Ни одна страна сегодня не обвинила Азербайджан в том, что он осуществляет военные действия на своей территории. Международной критики нет, потому что мы не оккупируем чужие территории. Азербайджан действует в своей юрисдикции, и все это прекрасно понимают и поэтому особо давить не могут. Все официальные структуры России это прекрасно понимают и знают, какая ракета в каком направлении летает. Поэтому признаков того, чтобы Россия вмешалась в этот конфликт, — и тем более на стороне Армении, — нет.
— Турция и Азербайджан пытаются добиться изменения формата МГ ОБСЕ. Удастся ли им это по итогам нынешнего обострения?
— Дело в том, что этот вопрос сегодня не настолько актуальный. Потому что все события происходят не в политической и даже не в дипломатической, а в военной плоскости. МГ ОБСЕ является единственным форматом, и, как говорится, коней на переправе не меняют. Сейчас менять формат МГ ОБСЕ никто не будет, это не так и важно на сегодняшний день. Когда Азербайджан достигнет своих военных и политических целей, мы знаем, что после каждой войны наступает мир, и в конечном итоге ситуация должна найти свое решение в дипломатической плоскости. И здесь мы посмотрим, как будет складываться ситуация, не надо ставить телегу впереди лошади. Посмотрим на последовательность событий. Я думаю, к этому моменту МГ ОБСЕ будет актуальной и будет модерировать переговорный процесс, но на каких условиях этот процесс будет идти, покажет время.
— Как Россия и Иран будут реагировать на усиление позиций Турции в регионе?
— Мы видим, что Россия обеспокоена однозначной поддержкой Турцией Азербайджана, но дело в том, что это не сюрприз для Москвы или Тегерана. Все последние годы они видели, как развиваются отношения Баку и Анкары. Азербайджан регулирует вопросы присутствия или не присутствия других государств в Азербайджане, не Турция этим занимается. Не Анкара решает, усиливается ли она в регионе или нет, это решает Баку. Также Азербайджан решает, развивать отношения с Россией, углублять их или нет. Азербайджано-российские отношения не менее ценны для Баку в контексте внешней политики Азербайджана. Россия является крупнейшим политическим, военно-политическим и торговым партнером Азербайджана, и этот диалог носит устойчивый характер.
Если был бы явный дисбаланс и интересы Москвы были бы поставлены под удар в этом регионе, я думаю, что Россия по отношению к этой эскалации заняла бы другую позицию. Но этого не происходит, потому что есть активный азербайджано-российский диалог, есть также и турецко-российский диалог и все сложные вопросы решаются в рамках этого диалога. Все самые острые вопросы решаются по прямой линии — как между руководителями стран, так и на межведомственном уровне. Поэтому нет противостояния. Возможно, в Армении этого хотели бы, но его в реальности нет. Если бы были противоречия между Баку и Москвой, Анкарой и Москвой, то мы наблюдали бы другую картину. Да, у нас хорошие отношения с Турцией, но это не означает, что у нас плохие отношения с Россией и их интересы тут уязвлены.
Что касается Ирана, то они всегда занимали осторожную позицию, и сейчас они тоже ведут осторожную политику. Иран имел возможность упрочить свои позиции в регионе и, в частности, в Азербайджане, однозначно поддержав Азербайджан. Будучи членом Движения неприсоединения, будучи членом ОИС и имея очень тесные исторические культурные связи с Азербайджаном, они имели шансы стать гораздо ближе к Азербайджану. Но у Ирана есть свои интересы и в Армении, но нам непонятно, как исламская страна спокойно реагирует на агрессию против мусульманской страны. В нашем случае Тегеран реагирует очень мягко, по сравнению с тем, как они реагировали в других случаях.