В разыгравшихся в зоне карабахского конфликта масштабных боевых действиях прежде всего виновата агрессивная политика президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который, воспользовавшись моментом, когда другие страны решают свои внутренние дела, пытается усилить турецкое присутствие в Закавказье. Об этом корреспонденту EADaily рассказал Борис Гуселетов, доктор политических наук, доцент Института Европы РАН.
— Необходимо понимать, что это — замороженный конфликт, который мог взорваться в любое время. Всё начиналось с каких-то небольших стычек между Арменией и Азербайджаном, но я думаю, что очень важным стало вмешательство Турции, руководитель которой Эрдоган почти открыто встал на сторону Азербайджана. Именно это вывело распри на какую-то новую стадию.
— Россия могла более оперативно повлиять на Азербайджан?
— В этом конфликте Россия пытается играть индикативную роль, стараясь его притушить. Я понимаю так, что «Белоруссия», «Хабаровск», пандемия, общая экономическая ситуация, всё это большая нагрузка и руководство нашей страны понимает, что, если и в армяно-азербайджанские дела втягиваться «по-взрослому», с учётом фактора Турции, это будет уже слишком, и потребует дополнительных финансовых и человеческих ресурсов. Добавлю, что (Владимир) Путин уже общался с (Николом) Пашиняном, но у него ещё не было разговора с (Ильхамом) Алиевым.
— Вы упомянули Эрдогана. Зачем это ему нужно? И только ли Анкара подстрекает Баку или за турецким лидером тоже кто-то стоит?
— Нет, не стоит. Мировое сообщество — и США, и Евросоюз, — уже заявили, дескать, «давайте жить дружно». А Азербайджан — старый партнёр Турции, и Эрдогану действительно подвернулся удобный случай показать свою значимость, попытаться установить на Кавказе турецкое супервлияние. Я считаю, что турецкий лидер попытался, что называется, воспользоваться моментом, учитывая расклад сил и не очень активное стремление России ввязываться во всё это по полной. Не знаю, насколько будет оправдана эта попытка, потому что вряд ли Россия посмотрит на подобные выходки сквозь пальцы. Наверное, Москва всё-таки вмешается, с учётом того, что у нас на территории Армении есть свой контингент и мы партнёры по ОДКБ. Я не думаю, что Эрдоган сможет выйти из складывающейся ситуации победоносно.
— Получается, что конфликт не выгоден ни России, ни США, ни многим другим странам, поэтому, скорее всего, он не станет «долгоиграющим»?
— Ну, я на это надеюсь. Однозначно, России — это не выгодно. Евросоюз, вообще, самый мирный политический игрок на мировой арене. А в США идёт избирательная кампания, им не до этого: вряд ли (Джозефу) Байдену или (Дональду) Трампу этот конфликт сможет добавить каких-то очков. Китай тоже, явно, будет стоять в стороне. Основные игроки не заинтересованы в разжигании. Все, кроме… Эрдогана. В Турции тоже ситуация не однозначная: экономика не в блестящем положении, коронавирус, хотя турки показывают полторы тысячи больных за день, но на самом деле там их явно больше. Но при всём при этом, если Эрдоган почувствует, что никто против ничего не предпринимает, то может они с Алиевым и пойдут до конца. Но я думаю, что попытки вернуть в их правовое русло будут.
— Известно, что у Ирана очень хорошие связи и с Баку, и с Ереваном. Чью сторону в данной ситуации всё-таки займёт Тегеран?
— Иран, как и Турция претендует в ближневосточном регионе на роль лидера. Поэтому попытка Эрдогана стать «царём горы», Тегерану очень не нравятся. В любом случае Иран будет сдерживать именно Турцию, а значит будет действовать на стороне Армении. Наверное, Тегеран постарается, не обостряя обстановки, предпринять все усилия, чтобы не допустить усиления Эрдогана, погасить излишнюю турецкую активность. Кстати, для России иранский фактор очень важен.
— В «принуждении к миру» российская дипломатия, на ваш взгляд, сможет показать свои лучшие стороны?
— Наши дипломаты, конечно, будут стараться, но, надо сказать, что лидер Турции — очень трудный человек, который плохо воспринимает дипломатические подходы. Для меня странно, почему президент Азербайджана Алиев пошёл по пути силового метода, ведь он никогда не отличался «кровожадностью», всегда понимал, что многие проблемы можно хотя бы стараться решить мирным путём… Есть информация, что он вроде бы собирается уходить из политики из-за проблем со здоровьем, а сейчас, перед тем, как передать власть своему приемнику, пытается сделать что-то «этакое». Тревожный симптом, что Путин не говорил с ним по телефону. При этом есть утечки, что Путин вышел на Эрдогана, и, скорее всего, между ними состоится какой-то большой разговор. Думаю, что Россия для того, чтобы этот конфликт урегулировать, будет до последнего использовать именно дипломатические рычаги.