Прошедшие 11—13 сентября выборы президента Татарстана в очередной раз продемонстрировали незыблемость административно-клановой системы в регионе. 83,4% голосов за действующего президента Рустама Минниханова доказали, что существующий в республике механизм выборов позволяет сколь угодно долго оставаться у власти любому ставленнику этнократии.
Жесткий административный ресурс, мощная медиа-кампания, три дня голосования, которое из-за этой растянутости сложно проконтролировать, яростное противодействие наблюдателям — всё это в совокупности гарантировало победу. Справедливости ради отметим, что победа Минниханова была и так предопределена, разве что без чиновничьего рвения результат был бы поменьше. Уж слишком карикатурны были его соперники, имена которых в регионе мало кто знает. Но в Татарстане так не могут: если уж победа, то только оглушительная — больше 80% голосов. Хорошо, что не стали «рисовать» 90%: видимо, понимают, что будет уж слишком «по-туркменски».
Кстати, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, имя которого в Центральной Азии стало нарицательным при упоминании феодального (или рабовладельческого?) правления, одним из первых поспешил поздравить Минниханова с победой. На следующий день то же самое сделал «Елбасы», первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Такая вот, азиатская традиция: ханы звонят другому хану (как бэ главе российского региона), чтобы выразить радость от его очередного переизбрания. Вряд ли подобным может похвастаться хоть один российский губернатор.
Небольшая интрига для несведущих в местных реалиях наблюдателей заключалась лишь в одном: повлияет ли на исход выборов фильм-расследование про коррупцию в высших эшелонах власти Татарстана, подготовленный командой оппозиционера Алексея Навального? Как мы и предполагали, не повлиял. В татарстанских СМИ царила мертвая тишина, а в «независимых СМИ» и прикормленных Telegram-каналах были замечены попытки даже оправдать Минниханова и Шаймиева. Основной посыл сводился к тому, что да, они воруют, но это наши воры, они помогают развивать экономику Татарстана. И, конечно, придирки насчет того, что сценаристы расследования представили картину политической реальности в Татарстане неправильно — «так, будто борьба за суверенитет преследовала цель исключительно личного обогащения правящей верхушки республики».
Конечно, можно всю жизнь жить сказочными иллюзиями. Например, верить и стараться убедить других, что разгул национализма в Татарстане в начале 1990-х годов был вызван «национальным движением», а не стараниями первого секретаря Татарского обкома КПСС Минтимера Шаймиева удержаться у власти, чтобы затем приватизировать госсобственность в пользу своей семьи. Так же можно с большой долей иронии наблюдать за регулярными заседаниями антикоррупционной комиссии республики, на которых Минниханов грозно ругает падких на взятки подчиненных, обещая им суровые кары и взывая к их совести…
Основной вывод, который следует по итогам выборов президента Татарстана, весьма плачевен: в этой республике нет конкурентов «национальной элите». Пародия на оппозицию, которую время от времени можно наблюдать на разных выборах, навевает скуку. Ведь всех, кто не был согласен с местным феодальным порядком, давно выдавили за пределы Татарстана. В новейшей истории было только два случая, когда системе «аульной» демократии был брошен вызов.
Первый — так называемый бунт районных глав 27 мая 1998 года, когда тогдашний мэр Набережных Челнов Рафгат Алтынбаев решил стать спикером парламента, бросив тем самым вызов Шаймиеву, но получив поддержку руководителя Аппарата президента Халяфа Низамова, главы МВД Искандера Галимова и глав районов, бывших в то время одновременно депутатами парламента. Бунт завершился провалом: было проведено переизбрание спикера парламента, им стал тогдашний премьер-министр республики Фарид Мухаметшин, который вот уже 22 года занимает этот пост, а все участники этого «заговора» в конечном счете были выдворены из республики: Алтынбаеву и Галимову пришлось делать карьеру в Москве, Низамов ушел на пенсию и вскоре умер.
Второй пример — деятельность экс-пресс-секретаря Шаймиева Ирека Муртазина, который восстал против бывшего патрона и благодетеля, написав книгу «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» (2007). В ней он довольно правдиво описал все, что видел в «ближнем кругу» Бабая. Но такого «предательства» Муртазину Шаймиев не простил: в 2009 году бывшего пресс-сека осудили за «разжигание ненависти к социальной группе власть». В результате Муртазин отсидел год в колонии-поселении, а после срочно перебрался в Москву — никаких шансов трудоустроиться, да и просто сохранить здоровье в феодальной республике у него не было.
Инаугурация Минниханова состоится уже в пятницу, 18 сентября: формальная процедура вступления в ту же должность, которую десять лет он занимает, должна пройти в духе народного ликования. Остается еще один вопрос по пьесе под названием «Выборы президента Татарстана 2020»: будет ли это последний срок правления Минниханова? Есть, конечно, Конституция Татарстана, есть российское законодательство, по которому Минниханов давно не имеет права называться президентом… Но Конституцию Татарстана всегда можно переписать, как это делали, например, в 1990-е годы (Шаймиев избирался три раза подряд, хотя клялся, что этого делать не будет, а потом еще правил до 2010 года как «назначенный президент Татарстана»). А на российские законы в Казанском кремле всегда смотрели как на нечто, не имеющее прямого отношения к Татарстану. Так что не исключено, что Рустам Минниханов, как «эффективный глава преуспевающего региона» будет править и дальше, тем более, что есть живой пример Шаймиева, просидевшего в кресле президента республики 19 лет.
По идее, Минниханову следует подготовить себе преемника. Например, поставив президентом номинальную фигуру, самому стать премьер-министром, чтобы затем через пять лет снова избраться президентом Татарстана. Тот же Алексей Песошин, нынешний премьер-министр республики, вполне подойдет на эту роль. Потом можно будет даже политически обыграть это, утерев нос всем, кто постоянно говорит о каком-то национализме и этнократии в Татарстане: смотрите, у нас представитель нетитульной национальности может стать первым лицом! И не беда, что есть требование об обязательном знании президентом татарского языка: это можно в два щелчка отменить решением послушного Госсовета Татарстана. Или же придумать себе новую должность, как это было в 2010 году, когда Шаймиев ушел с поста президента, но стал Государственным советником Республики Татарстан — пожизненно… Вариантов масса, и каждый из них вполне реален. А вариант передачи власти надежному человеку, по-видимому, даже не рассматривается. Ведь главное для Татарстана — монолитность правящей элиты, несменяемость кланов. Так что не случайно Гурбангулы Мяликгулыевич и Нурсултан Абишевич поздравили Рустама Нургалеевича — свой своему поневоле брат.