Латвийский журналист Юрий Алексеев продолжает на портале RuBaltic.ru читать жителям Белоруссии «курс ликбеза» о том, что происходит с промышленностью стран, подвергшихся «цветной революции».
«В прошлом своем рассказе я на пальцах объяснил, как умер Рижский вагоностроительный завод. Теперь расскажу, как убили гигант электронной промышленности Латвии — ВЭФ. Возможно, для белорусов эта информация окажется небесполезной. Кто жил при СССР, тот наверняка помнит, что радиоприемники ВЭФ были лучшими в Советском Союзе. Они реально были лучшими не только в СССР, но и в мире — свидетельствую как радиоинженер по первой профессии. Но не многие знают, что приемники для ВЭФа были сопутствующей продукцией, побочной. А основная специализация этого завода — телефонные станции. Для справки: ВЭФ — старейшее латвийское предприятие, история его ведется со времен Российской империи. Чего он только не производил — электролампы, приемники, телефоны, фотоаппараты, даже самолеты… Особенно ВЭФ расцвел во времена СССР. От ВЭФа отпочковались десятки разных заводов и фабрик, включая мою „Радиотехнику“. Можно сказать, что ВЭФ был первоосновой всей латвийской индустрии. В конце 1980-х на ВЭФе работали 20 тысяч человек. ВЭФ обеспечивал телефонной аппаратурой связи весь Союз — от Калининграда до Владивостока, от Кушки до Магадана. Представьте: микроскопическая Латвия (2,8 миллиона населения) монопольно владела рынком телефонных станций на территории в 300 миллионов народу. Мечта любого современного „илонамаска“ и „стиваджобса“. Кто занимался бизнесом, поймет, какой это кайф — 300 миллионов постоянных клиентов», — вспоминает Алексеев.
«…В 1991-м великий Союз развалился. Начался мэ-э-эдленный и печальный латышский капитализм. ВЭФ перешел от союзного подчинения к местным младо-латышским-гоп-гоп-хтой-не-скаче-скакунам… Да, братья-белорусы, латвийские вышиваночники-1991 ничем не отличались от современных ваших скакунов-2020. Такие же бодрые, попрыгучие, и такие же безмозглые. В 1992-м году началась цифровая революция в телефонной связи. Во всем мире началась. Тогда начали массово менять аналоговые телефонные станции на цифровые. В Латвию пришел инвестор — шведская компания TeliaSonera. Шведы пообещали вложить в модернизацию латвийской телефонной сети почти полмиллиарда долларов за 8 лет. А взамен попросили 49% от уже существующей (построенной при СССР) государственной телефонной сети. Латыши радостно согласились, надеясь, что их великий ВЭФ, который тогда на 100% принадлежал государству и еще был жив, получит продолжение развития. Вот-вот за шведские миллионы наш государственный ВЭФ огребет массу производственных заказов. Я отлично помню, как латышские скакуны из правительства праздновали „перемогу“ — наш ВЭФ сейчас ка-а-ак развернется! Гоп-гоп!», — рассказывает журналист, сам в советские годы работавший инженером на заводе «Радиотехника».
По его словам, шведы сурово отрезвили латышских «скакунов» и вернули их в реальность. «У нас есть СВОИ поставщики оборудования. Ваш ВЭФ нам нафиг не нужен. Так вот, рассказываю: великий латвийский ВЭФ с этого праздника инвестиций не получил ни копейки. Вообще ни одной… Еще раз для тех, кто не понял: государственное монопольное предприятие „Латтелеком“ (телефонная связь всей страны, от края до края, от квартиры до квартиры) отдает половину своих акций иностранцам под будущие инвестиции. Но ни копейки от этих инвестиций не достается собственному же государственному, как раз телефонному профильному предприятию — ВЭФ. Таково было условие шведов. Латыши покорно согласились. Такое оно, латышское государственное вышиваночное мышление. Как и любое вышиваночное мышление во всех странах мира. Хитроумные шведы, понятно, при заключении сделки раздали аборигенам, „принимающим решения“, стеклянные бусы — по карманчикам. Как это и принято во всем „цивилизованном“ мире. А теперь для смеха: у шведской TeliaSonera не было НИ ОДНОГО собственного завода, производящего телефонные станции. Они их сами покупали по всему миру, от Израиля до Канады. У латвийского ВЭФа они не купили ни винтика», — подчеркивает Юрий Алексеев.
«И ВЭФ умер… 20 тысяч рабочих и инженеров высочайшей квалификации пошли на улицу — челночить в Польшу, Турцию, торговать разным импортным г… на вещевых рынках. Сейчас я услышу крики „младолибералов“: советская промышленность была устарелой! Твой ВЭФ был „отстоем“! Не стану спорить насчет „устарелой“. По оборудованию — да. С начала перестройки-1985 его практически не обновляли; как инженер, я это помню. Не до того было, надо было скакать под красно-бело-красными флагами. Кстати, нынешний флаг белорусских скакунов — копия латвийского флага, только полоски наоборот. Что сути их скачек не меняет. Но я замечу: легко поменять полоски на флагах, за полдня можно перевесить. Совсем не сложно обновить оборудование на заводе; это, в конце концов, только деньги, причем не столь уж большие. Заплатил — привезли, смонтировали, работай. А вот вырастить десятки тысяч квалифицированных рабочих от сохи, с хутора, это минимум десять лет. А вырастить школу квалифицированных инженеров — 20 лет. А школу ученых — полвека», — отмечает эксперт.
Он добавляет, что Китай 30 лет назад еще «палкой землю копал» и не претендовал на научно-техническое доминирование. «Его нынешнее промышленное чудо — результат 30-летнего упорного старания вырастить свои кадры. Китай вкладывал в образование своего народа огромные деньги. Ведь не станки-железки в промышленности решают все. Все решают кадры! От рабочего до инженера и профессора вуза. Которых на базаре ни за какие деньги не купишь. Латвия 30 лет назад имела свои собственные высококвалифицированные кадры — спасибо СССР, который 45 лет вливал в образование хуторян-латышей миллиарды. Сейчас в Латвии для промышленности — выжженная земля. „Эффективных менеджеров“ девать некуда: плюнь — попадешь в менеджера. А вот рабочих, инженеров, ученых — нет. Самому молодому из них — 60+. Белоруссия вдруг заторопилась вприпрыжку нас догонять. Не торопитесь, братья-белорусы. На этом пути ничего хорошего вас не ждет. На нем либо хутор с коровой, либо немытые польские унитазы. Свидетельствую», — заключает Юрий Алексеев.