Происходящее сегодня в Белоруссии для многих аналитиков стало полной неожиданностью. Если еще в начале августа казалось, что белорусская власть полностью контролирует ситуацию в стране, то несколько последних дней показали, что система оказалась не способна быстро и адекватно реагировать на разворачивающиеся события. Чрезмерная жестокость силовиков, невнятная позиция вертикали власти, отсутствие резких заявлений Александра Лукашенко, а также растерянность руководителей государственных предприятий — все это позволило нынешнему протесту расшириться до небывалых ранее размеров, приобретая новые для Белоруссии формы. При этом, как показывают последние события, происходящее все больше начинает походить на то, что происходило в 2013—2014 годах на Украине.
Стоит напомнить, что еще за несколько месяцев до проведения президентских выборов в Белоруссии республику охватили многочисленные акции поддержки альтернативных кандидатов, которые, по сути, являлись формой протеста нынешнему политическому режиму Александра Лукашенко. И все они могли бы закончиться мирно, так как власть сумела лишить протестное движение его лидеров. Так, вначале был арестован блогер Сергей Тихановский, которого еще весной объявили одним из главных инициаторов массовых беспорядков в стране. Затем за решетку попал экс-глава Белгазпромбанка Виктор Бабарико, которому вменили отмывание денег и получение взяток. Затем их связали в единую цепь заговорщиков, которые якобы финансировались из России с целью подготовки массовых беспорядков.
Позже правоохранители занялись задержаниями второго уровня, когда за решетку стали отправлять всех, кто был связан с Тихановским и Бабарико и мог координировать действия оппонентов Лукашенко. К выборам начали арестовывать и оставшихся на свободе активистов их штабов. Тогда казалось, что, лишив своих противников координирующего центра, власть практически полностью обезопасила себя от возможных негативных последствий при проведении выборов. Оппонентам оставили явно слабых кандидатов в виде Андрея Дмитриева, националистически настроенной Анны Канопацкой и неизвестного никому Сергея Череченя. Кроме того, в качестве главного противника Лукашенко была представлена Светлана Тихановская, которую в стране никто не воспринимал ни как политика, ни как человека, способного возглавить толпу. Однако в результате оказалось, что такая тактика себя не только не оправдала, но и сделала белорусские власти слишком беспечными.
Прошедшие 9 августа выборы стали новой вехой в политической жизни Белоруссии и продемонстрировали все возможности современных информационных технологий, которые ранее использовались при различных цветных революциях, в том числе и на Украине. Если вспомнить события в Киеве семилетней давности, то в первые дни собравшегося в центре украинской столицы Майдана никто не мог себе представить, что ситуация выйдет из-под контроля. Тогда тоже все начиналось достаточно мирно — привычный всем палаточный городок, песни о свободе и гордости нации, выступления оппозиционных политиков и одобрительные аплодисменты. Речи и призывы того времени также были далеки от воинственных и касались лучшей жизни, борьбы с коррупцией и светлого европейского будущего. Триггером начавшегося кровопролития стал разгон палаточного городка и так называемое избиение студентов. После этого запылали покрышки, появились баррикады, началась стрельба, и все закончилось крайне печально как для украинской власти, так и для простых граждан.
Нечто подобное, по мнению многих аналитиков, наблюдается сегодня и в Белоруссии. Здесь ситуация имеет как схожие черты с украинским Майданом, так и свою специфику. При этом все это проявилось с особой четкостью после того, как в Белоруссии были объявлены предварительные данные по голосованию на выборах президента. Окончательно ЦИК дал Александру Лукашенко 80,1% голосов, в то время как его главному конкуренту Светлане Тихановской — 10,1%. При этом оппозиция провела довольно успешную предвыборную кампанию, убедив противников нынешнего президента носить белые ленточки, фотографировать свои бюллетени, складывать их особым образом, делиться информацией на выходе из участков и не голосовать досрочно. В итоге белорусы, как никогда за последние десятилетия, массово приняли участие в основной день голосования, хотя, по официальным данным, более 40% проголосовало с 4 по 8 августа. Однако все старания оппонентов Лукашенко оказались напрасными, так как власти изначально не планировали допускать к подсчету голосов альтернативных наблюдателей, а с избирательными комиссиями провели работу представители местной вертикали. И объявленные вечером 9 августа результаты вполне могли лишь разочаровать белорусское общество, вызвав у него тихое недовольство, как это уже было в прошлые годы, если бы не широкое вовлечение общества в политическую жизнь страны по тем лекалам, которые предложили ему политтехнологи. В данном случае можно говорить о том, что в Белоруссии действительно используются неоднократно отработанные политические технологии, которые когда-то использовались во времена других цветных революций, в том числе и на Украине.
В частности, несмотря на практическое отсутствие в течение нескольких дней в Белоруссии интернета, каналом координации действий оппонентов власти стали различные социальные сети, телеграм-каналы и прочие мессенджеры. Именно через них распространялась вся информация о происходящем в стране и предлагалась конкретная схема противодействия силовикам. При этом, как и в случае с Украиной, огромное количество сообщений было и продолжает оставаться фейками, главной задачей которых является раскачивание ситуации в стране и создание негативного образа местных правоохранителей. Например, появились сообщения о десятках погибших от рук милиции, переходе силовиков на сторону протестующих, участии в подавлении протестов российского спецназа, готовности войск РФ, находящихся на границе с Белоруссией, вторгнуться в страну и прочее. При этом все это сопровождалось испробованными ранее сюжетами, призванными «расчеловечить» белорусских силовиков, которых начали называть «карателями» и «фашистами». В то же время стоит заметить, что подавление протестов в Белоруссии действительно в первые дни было чрезмерно жестоким. Под дубинки, слезоточивый газ и резиновые пули попадали простые граждане и журналисты, которые напрямую не участвовали в акциях протеста. Более того, после того как 13—14 августа задержанных стали выпускать, оказалось что над многими из них издевались, наносили увечья, угрожали изнасилованием и смертью. Все это также было продемонстрировано в соцсетях и телеграм-каналах белорусам, что только разогрело ситуацию до неуправляемости.
Далее все стало развиваться катастрофически быстро для белорусских властей и именно так, как это прописано в учебниках по политическим технологиям. Простые белорусы, ранее мало интересовавшиеся политикой, массово возмутились происходящим. На протесты стали выходить медики, учителя, а позже к ним присоединились и рабочие предприятий. Таким образом в политическую борьбу оказались втянуты практически все социальные слои населения страны, чего не было в Белоруссии с начала 1990-х годов. Проще говоря, информационные технологии сделали в республике за несколько дней то, что ранее удавалось проворачивать политтехнологам в других странах в течение месяцев и даже лет.
Классическим примером уже отработанных политтехнологий стало появление на сцене представителей Евросоюза и США, которые еще несколько месяцев назад улыбались и вели переговоры с Лукашенко. Альтернативой Виктории Нуланд, которая на Майдане раздавала печенье, стало посещение стихийного мемориала в Минске погибшему во время столкновений Александру Тарайковскому. Фактически это стало оформлением «сакральной жертвы», которую так часто используют политтехнологи для эскалации ситуации. Послы ЕС возложили цветы под громкие аплодисменты и крики «Спасибо!». Более того, похороны белоруса 15 августа было решено превратить в политическое действие. В соцсетях призвали неравнодушных прийти и «проститься с героем», а по всей Белоруссии — почтить погибшего минутой молчания. Все это было когда-то во многих странах, где разворачивались цветные революции. Появление невинных жертв режима, оформление списков наподобие «небесной сотни» и их героизация, выход на протесты женщин с цветами, призывы детей к милиции быть с народом, сидячие мирные акции и многое другое — все это уже вовсю распространяется по стране.
Однако следует отметить, что в Белоруссии есть и своя специфика, которой не было, например, на Украине.
Во-первых, у нынешних белорусских протестов все еще нет лидеров. Нет никакой политической партии, движения или общественной организации, которая бы координировала протестное движение и с которыми власть могла бы вести переговоры. И с этой точки зрения для ситуации в Белоруссии есть большая опасность, которая с каждым днем становится все более отчетливой, — радикализация под руководством местных националистов. Это уже проявляется в том, что в Минске на акциях стал все чаще звучать лозунг «Жыве Беларусь!». Именно под ним националисты долгие годы призывали к разрыву отношений с Россией, а после признания итогов выборов Москвой российскую власть рано или поздно обвинят в поддержке Лукашенко и вбросят в толпу идею российской угрозы. Более того, на одном из митингов протестующие запели «Могутны Божа», текст которой был написан в 1943 году Натальей Арсеньевой, почитаемой националистами, несмотря на то, что она сотрудничала с немецко-фашистскими оккупантами в Минске. Все это, а также постоянное нагнетание обстановки вокруг возможности введения в Белоруссию российских войск только толкает белорусские протесты в руки русофобов и националистов. Чем все это может закончиться, прекрасно демонстрирует Украина. При этом белорусское общество в настоящее время все еще не готово воспринимать все те опасности, которые таит в себе такое развитие событий.
Во-вторых, в отличие от Украины, протесты в Белоруссии проходят не только в столице. Массовые акции охватили всю страну. При этом количество протестующих как и в Минске, так и в регионах растет с каждым днем. И теперь нельзя сказать, что против Лукашенко выступают только «майданутые» радикалы, которых в Белоруссии единицы. И в этом для властей, пожалуй, заключена главная опасность нынешней ситуации.
В-третьих, что также немаловажно, у белорусских протестов пока нет никаких экономических требований, а международное сообщество ничего не предлагает протестующим. При этом если вспомнить развитие событий в других странах, в том числе и на Украине, то в них Запад подавал очень четкие сигналы о том, что в случае свержения власти страна получит новые возможности, начинания от безвизового въезда и заканчивая миллиардами инвестиций. Ничего подобного сегодня белорусам не предлагается. Более того, среди протестующих нет четкого понимания того, что нужно будет делать в случае свержения Лукашенко. Ни у кого нет никакой программы действий. Есть только призывы к президенту «Уходи!» и желание новых выборов. Какой жизни хотят протестующие дальше, никто сегодня в Белоруссии не знает. Одновременно нет и четкого представления того, как и сколько протестовать, в случае если Лукашенко предпочтет тактику замораживания конфликта и перестанет на него обращать внимание. Будут ли продолжаться мирные протесты с целью заставить власть пойти на уступки, или они перерастут во что-то более серьезное — этого сегодня сказать никто среди протестующих не может. Пока есть только надежда, что вертикаль власти сама начнет распадаться, а силовики рано или поздно перейдут на сторону протестующих. При этом, на чем основывается такое предположение, никто тоже объяснить не может, что только подтверждает искусственное внедрение подобных идей политтехнологами.
В целом же необходимо признать, что дальнейшее развитие ситуации в Белоруссии может пойти по совершенно разным и непредсказуемым сценариям. Многие аналитики считают, что у белорусских властей на сегодня осталось всего лишь три варианта. Это либо введение в стране военного или чрезвычайного положения и комендантского часа, либо игнорирование протестов в надежде, что они сами собой сойдут на нет, либо согласие искать компромисс с протестующими, давая им постепенно некоторые уступки, с целью замораживания конфликта.
Вместе с тем уже сейчас очевидно, что прошедшие выборы в Белоруссии и последовавшие за ними события ознаменовали начало нового этапа в истории развития республики. При этом столь быстрый рост вовлеченности простых белорусов в политику, основанный на подброшенных им политтехнологами посредством интернета нарративов, вполне может привести все еще политически незрелое белорусское общество к высокому уровню радикализации. Остается надеяться, что народ Белоруссии все же останется достаточно мудрым, чтобы найти выход из сложившейся ситуации и не допустить событий, аналогичных тем, что происходили в странах «победивших» цветных революций.