Прошедший в Брюсселе саммит Евросоюза завершился утверждением бюджета сообщества на 2021−2027 годы в размере 1 074,3 млрд евро. Кроме того, лидеры европейских стран приняли решение потратить ещё 750 млрд на внебюджетный фонд восстановления экономики от пандемии, вызванной Covid-19. Однако за крупными суммами, которыми сегодня пестрят обложки СМИ, могут скрываться огромные внутренние противоречия наднациональной структуры. Впечатлениями об итогах международного саммита и перспективах развития ЕС с EADaily поделился кандидат экономических наук доцент Северо-Западного института управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы Артём Голубев.
— Артём Валерьевич, на ваш взгляд, почему затянулся последний саммит?
— Не секрет, что в Евросоюз входят страны с абсолютно разным уровнем развития. И сегодня более богатые государства Северной и Западной Европы, такие как Германия, Франция, Австрия, Финляндия, не горят желанием финансировать как и прежде отстающие южную и восточную части региона. В свою очередь представители периферии тоже задаются вопросом: «А для чего мы входили в ЕС, если нас там не хотят поддерживать?» Поэтому решать сообща серьёзные проблемы как в области экономики, так и в области социальной политики в ЕС с каждым годом становится всё сложнее. В этот раз конфликт интересов всё-таки разрешился общим компромиссом и принятием бюджета. Периферийная Европа, пользуясь необходимостью учитывать голоса всех 27 стран, независимо от уровня развития их внутренних экономик, при принятии решения на уровне ЕС, смогла частично продавить свои позиции, связанные с желанием максимального финансирования со стороны доноров и минимального контроля за расходованием средств странами-реципиентами.
— Почему ведущие страны пошли на компромисс?
— Видимо, в настоящее время никто не готов брать на себя ответственность за возможные последствия в распаде глобальной европейской структуры.
— Но ведь так долго тоже продолжаться не может, и завтра ситуация может ухудшиться.
— Совершенно верно. Я не уверен, что ЕС не распадётся через какое-то время. Ведь за последние годы ситуация там не улучшается — растут долги, в ряде стран ЕС госдолг превышает 100% ВВП. По всей видимости, очень скоро нужно будет выходить из такого положения и, возможно, сделать это можно будет только с помощью каких-то радикальных мер, например, окончательного переформатирования ЕС, исключения оттуда периферийных стран. Если ЕС не начнёт избавляться от «балласта», то рано или поздно, он сам, видимо, должен будет уйти в историю. Это, кстати, понимают многие мировые инвесторы, более охотно вкладывающие деньги в экономики США или той же Азии.
— Лидеры Германии, Франции не боятся, что их очередные уступки разозлят избирателей у себя дома?
— Меркель, Макрон и другие действительно могут за это поплатиться, поскольку рейтинги традиционных партий власти в европейских странах падают и всё большую популярность и поддержку граждан на выборах получают популисты и откровенные радикалы. Вполне вероятно, что в той же Германии ХДС и ХСС (блок партий, состоящий из Христианско-демократического и Христианско-социального союзов) в скором времени лишатся в рейхстаге большинства, а вес правых партий, наоборот, увеличится. У скептически настроенной части западноевропейского общества растут потребности в серьёзных мерах в отстаивании интересов своей страны, а также в радикально жесткой миграционной политике. На фоне распространения подобных настроений нельзя исключать прихода к власти ультраправых во главе с «новым Гитлером».
— Вы считаете, что приход диктатуры в странах демократической Европы — дело времени?
— Там ситуация, конечно, будет непростой. Никто не хочет распада ЕС, но и дальше продолжать нормально функционировать как раньше этот союз не может: нужно учитывать мнение тех стран, кто тянет ЕС вниз и не собирается выходить из статуса иждивенца. Поэтому выйти из того тупика, в который Европа себя загнала, возможно, пожалуй, лишь радикальным перекроем ЕС с отсечением «балласта» волевым решением лидеров партий-евроскептиков в случае их прихода к власти в ключевых странах ЕС. Надеюсь, до диктатуры дело не дойдет и тем более военных конфликтов, которые нередко в такие судьбоносные моменты истории случаются, но, например, в сторону крайне нелиберальной политики ситуация повернуться может. А это в первую очередь полностью изменит вектор миграционной политики — с закрытием границ для новых мигрантов и вытеснением с территорий нынешних. Видение такого сценария подкрепляется тем, что ни одну из глобальных проблем в Европе за прошедшие после кризиса 2008 года 11−12 лет решить так и не удалось и при этом добавились новые. А по итогам нынешнего года экономический спад (-8% ВВП) в Европе может оказаться одним из худших среди крупнейших экономик мира.
— Может, триллион евро подтолкнёт европейскую экономику к восстановлению?
— Европа всегда отличалась своей рациональностью и, безусловно, вливание денег в грамотные проекты — это серьёзный шаг в сторону роста. Они, например, стремятся сегодня к «зелёной энергетике». По принятому на саммите пакету до 30% средств у стран ЕС должны будут в будущем направляться на реформы и проекты по строительству новой экономики с достижением к 2050 году нулевых углеродных выбросов в атмосферу. Всё это может позволить им создавать новые технологии и рабочие места. Однако есть сомнения в исполнении поставленных условий всеми странами ЕС. Страны-иждивенцы привыкли тратить деньги стран-доноров, ограничивая возможности последних за контролем по расходованию выделяемых средств. Без должного контроля часть «зеленых проектов» в ряде стран ЕС может быть осуществлена лишь на бумаге.
— Как всё это может отразиться на экономических взаимоотношениях с Россией?
— Переход на «зелёную энергетику» — это, прежде всего, отказ от российских углеводородов, причём уже в обозримой перспективе. И принятые на саммите решения — очень серьёзный сигнал для России. Ведь львиная доля нашего экспорта приходится на углеводородное сырье, и большая его часть направляется именно в страны ЕС. На наших глазах ЕС начинает вести скрытую протекционистскую политику, проводимую в отношении третьих стран. На первых порах эта политика обернута в «экологическую обложку», нам заявляют, что просто хотят ограничить ввоз в ЕС тех товаров, в производстве которых используется загрязняющие природу виды топлива и технологии. Вероятно, это только начало. Так что в будущем многие страны-партнеры ЕС, в том числе и Россия могут оказаться, мягко говоря, не в лучшем положении. На мой взгляд, нам сейчас необходимо активнее развивать двусторонние отношения с каждой из стран ЕС. Пока есть недовольные с обеих сторон, одни — тем, что их налогоплательщики кормят кого-то, а другие — тем, что их хотят постепенно отлучить от «кормушки», Россия вполне может проводить успешную политику с выгодой для себя. Ну и, конечно, для снижения возможных рисков в будущем России нужна диверсификация экономики и экспорта, что позволит наконец-то слезть с «нефтегазовой иглы».