Сегодня, 3 июня в столице Латвии состоялось очередное заседание рижского суда по делу правозащитника и общественного деятеля Александра Гапоненко, обвиняемого в «антигосударственной деятельности». По свидетельству журналистки Аллы Березовской, в здание суда на улице Абренес никого, кроме участников процесса, не пускали в связи с карантином.
«Мы ждали на улице. Через полчаса Александр вышел вместе с адвокатом. Вкратце — ему предъявлено исправленное обвинение, по словам прокурора теперь оно стало ещё более жестким! А потому что! Не исправился доктор экономики! Продолжает очернять и разжигать. Доказательства? Зачем? И так все знают. Свобода слова? Статья 100 конституции Латвии (утверждающая право на свободу слова — EADaily)? Есть такая, но Гапоненко преступил через ее рамки! Доказательства? И так все знают…Перерыв до 9 сентября. Пока — занавес!», — пишет Березовская.
Отметим, что на днях в Риге состоялось очередное судебное заседание по делу еще одного латвийского «диссидента» — журналиста Юрия Алексеева. «Рассказываю на своем примере. Два с половиной года назад, в декабре 2017-го, ко мне в квартиру вломились четыре потных мордоворота Службы госбезопасности Латвии. Трое в масках, один, следователь, — без. Основание — кто-то от моего имени написал в Сети на разных форумах „разжигающие экстремистские“ комментарии. Обыскали хату аж до бачка унитаза. Изъяли всю компьютерную технику и все носители информации вплоть до древних CD 1990-х годов, даже плеер с музыкой забрали. И в процессе (о чудо-чудо!) нашли за подвесным потолком 34 патрона для пистолета Макарова. В пластиковых мешочках», — пишет Алексеев на портале RuBaltic.ru.
«Я не стану оправдываться здесь и сейчас. Пусть! Пусть я написал в Сети эти сотни комментов, где я (у кого мама — латышка) призывал убивать латышей. Пусть! Пусть я запрятал эти патроны за свой подвесной потолок. Хотя экспертиза не нашла ни на патронах, ни на мешочках не только моих отпечатков, но даже моего „генетического материала“. Я готов признать, что именно я их туда засовывал, одевшись в „коронавирусный“ скафандр и простерилизовавшись… Вопрос не в этом. Вопрос в том, как с тех пор движется это мое Дело. Значится, так. Следствие по моему Делу шло год. ГОД, Карл! Вот, казалось бы: обвиняемый — один я. Призывы убивать латышей — вот они, налицо, написаны с моего ай-пи-адреса. Патроны — вот они, материальны: приходи, пощупай. Это не какое-то сложновымудренное экономическое преступление, где сотни фигурантов, десятки подставных оффшорных счетов, где нужны запросы в спецслужбы разных стран, переписка с Интерполом… Тут — я один. И улики налицо — чего проще? Оформляй бумаги — и в суд. Неделя делов», — отмечает журналист.
Однако же следствие, как он еще раз подчеркивает, шло целый год. «А потом мое Дело ушло в прокуратуру. Я думал, что вот оно, началось… Ага! В прокуратуре мое дело изучали полгода. ПОЛГОДА, Карл! Что там изучать? Обвиняемый — один, улики — прямые, простые, как два пальца отослать… А потом мое Дело передали в суд. Судья знакомился с моим Делом еще восемь месяцев. ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ, Карл! Наконец, на 25 февраля 2020 года было назначено первое заседание. Напомню, заведено на меня дело было в октябре 2017 года. Считать умеете? Первое заседание суда продлились 35 минут. Мне зачитали обвинение и назначили следующее заседание на 26 мая. Через 3 месяца и 1 день. На следующем заседании допросили двух свидетелей (ни о чем). Продлилось оно ровно час. Назначили следующее заседание на 29 сентября, через 4 месяца и 3 дня. Оно тоже будет короткое, и опять ни о чем, в час уложимся. Полагаю, что следующее заседание будет уже в 2021 году. Сентябрь, а там уже Рождество не за горами, каникулы… По логике латвийского судопроизводства, вряд ли мой суд уложится в 15 заседаний. То есть по три суда в год, то есть мне ждать приговора еще минимум пять лет. Я не шучу», — отмечает Юрий Алексеев.
Именно так, по его словам, и вершится латвийское правосудие. «Полчаса-час суда, а потом три-четыре месяца ожидания следующего заседания. Вот если бы я действительно чувствовал за собой вину, был бы настоящим преступником, хотел бы „убивать латышей“, копил бы для этого патроны для Макарова… Это мэ-э-эдленное латышское правосудие было бы мне как раз кстати. За это время я бы и на танк накопил. Времени мне отпущено — годы. Я бы только радовался… А я имею только одно незамысловатое желание — прокрутить всю их камарилью на среднем пальце правой руки. Доказать ярко и сочно, что они мне — чуть выше колена. В первой инстанции, а если не получится — во второй, а если не получится — в Верховном, а если не получится — в ЕСПЧ. И я это обязательно сделаю. Если доживу…», — пишет Юрий Алексеев.
Он особенно подчеркивает, что его история не эксклюзивна. «Точно так же многие годы длятся дела/суды, заведенные на моих друзей — Владимира Линдермана, Александра Гапоненко, русских „диссидентов“ в Латвии. В конце концов суды разных инстанций их и меня оправдывают. Мэ-э-эдленно и печально. Но потом на нас заведут очередные дела. Кстати, полтора года назад на меня сфабриковали второе дело, еще более нелепое. Идет очередное „следствие“. И такой метод гашения протестного движения русских в Латвии действует. Годы ограничения прав передвижения (подписка о невыезде), годы полицейского надзора (ходить три раза в неделю отмечаться в околоток), годы, когда по ночам к тебе приходят проверять, дома ли ты ночуешь… Кстати, прошлой ночью меня опять разбудили — полиция, откройте! К сожалению, это действует», — заключает журналист.