Известный латвийский оппозиционный политический активист и правозащитник Владимир Линдерман поделился своим мнением относительно недавнего инцидента в ресторане Kūriņš в Юрмале, хозяин которого 9 мая отказался обслуживать посетителей с георгиевскими ленточками.
«Я понял, что для многих правовая сторона вопроса — непроходимые джунгли, поэтому поясняю. Есть масса ситуаций, когда владелец вправе отказать посетителю в обслуживании. Например, отказать несовершеннолетнему, требующему алкоголь. Или людям, не соблюдающим дистанцию 2 метра, установленную в связи с эпидемией. Или в ресторане проходит закрытая вечеринка. Еще проще — нет свободных мест. Важен не сам отказ, а МОТИВ отказа. В данном случае людям отказали из-за их ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ, которые символизировала георгиевская ленточка. Об этом публично заявил владелец заведения. Это называется — дискриминация», — подчеркивает Линдерман.
«Дискриминация запрещена. И в латвийском уголовном законе, и в кодексе об административных нарушениях есть статьи, карающие за нарушение этого запрета. Поэтому у пострадавших есть шанс правовым путем наказать хозяина ресторана, и в его лице всех латышских нациков, которые сейчас возвели его на пьедестал. Гарантии нет, но шанс есть. И еще. Многие уверены, что георгиевская ленточка в Латвии запрещена. Нет, она не запрещена. Ни в действующем законе, ни в новом законопроекте, который сейчас повторно рассматривает Сейм», — отмечает правозащитник.
В своей статье, опубликованной порталом «Sputnik Латвия», Владимир Линдерман пишет, что ношение георгиевской ленты 9 мая означает, что человек публично декларирует свое положительное отношение к победе СССР и его союзников во Второй мировой войне. «Это — политическая позиция. Таким образом, отказ в обслуживании произошел именно из-за политических взглядов клиента, а не по какой-то иной причине. Возможно, имела место также и дискриминация по национальному или этническому признаку: хозяин — латыш, а клиенты, как следует из информации в соцсетях, — русские. Дискриминация запрещена законом. В Уголовном законе Латвии есть статья 149 прим, карающая за нарушение этого запрета. Причем действия владельца Kūriņš подпадают под вторую, более тяжелую, часть статьи, максимальное наказание по которой — три года лишения свободы. Вторая часть статьи 149 прим применяется в том случае, если запрет на дискриминацию нарушил ответственный работник предприятия. Арнис Абелитис — владелец ресторана, поэтому безусловно попадает в категорию „ответственный работник“», — отмечает Линдерман.
«Правда, статья содержит оговорку — „если был нанесен существенный вред“. Материальных потерь посетители не понесли или потери были незначительны (например, добирались до ресторана на транспорте), но моральный вред, на мой взгляд, нанесен существенный. Если привлечь господина Абелитиса к уголовной ответственности не получится — именно из-за отсутствия „существенного вреда“, то можно ограничиться программой-минимум. В Кодексе об административных нарушениях есть аналогичная статья 204.17, которая так и сформулирована: „Нарушение запрета дискриминации“. Наказание — штраф от 140 до 700 евро. Наконец, существует „Закон о защите прав потребителей“. Статья 3 прим этого закона запрещает различное (неравное) отношение к потребителям. Это означает, что нельзя отказать человеку в товаре или услуге на основании его пола, расовой или этнической принадлежности, инвалидности. И нельзя не только отказать, но и продемонстрировать менее доброжелательное отношение, чем к остальным клиентам. В „Законе о защите прав потребителей“ не упомянуты политические взгляды, но, как я уже сказал, в истории, случившейся в юрмальском ресторане, могла присутствовать и дискриминация по этническому признаку», — предполагает эксперт.
«Пробежавшись взглядом по полемике в соцсетях, я заметил, что защитники „правильного латыша“, отказавшегося обслуживать „оккупантов“, часто приводят убойный, по их мнению, аргумент: Kūriņš — частное заведение, и хозяин вправе поступать так, как ему заблагорассудится. Так вот, они не правы. У коммерческого предприятия, занимающегося обслуживанием населения, есть две функции: собственно коммерческая (деловая) и социальная. Если, допустим, в ресторан явился человек с предложением покупать у него оптом моющие средства, то владелец может отказать ему, даже не объясняя причин отказа. Невыгодно и точка. Бизнес, ничего личного. Но если человек пришел выпить и закусить, то просто так отказать ему нельзя. Это уже социальная функция ресторана — кормить и поить посетителей. Для отказа должны быть очень веские основания, не противоречащие принципу „запрета дискриминации“. Например, несовершеннолетний требует, чтобы ему налили алкоголь. Или кто-то не соблюдает дистанцию, установленную законом о режиме чрезвычайной ситуации. А сказать „убирайся из моего ресторана, мне не нравится твоя символика“ (не запрещенная, кстати, в Латвии) — нельзя», — констатирует правозащитник.
Он считает, что люди, которых выгнали из ресторана за ношение георгиевской ленточки, должны написать два заявления — в полицию и в офис омбудсмена. «Есть неплохой шанс, что полиция возбудит хотя бы административное дело. А омбудсмен даст, по крайней мере, правовую оценку случившегося, которую можно использовать в дальнейшем. Но, как показывает опыт, люди, пафосно возмущающиеся в социальных сетях, куда-то исчезают, когда доходит до конкретного дела. Возможно, так будет и в этот раз. И очень жаль, потому что случившееся в Юрмале — не какой-то случайный эпизод. Это отражение на бытовом уровне государственной политики, направленной на выдавливание русских из Латвии. Даже мягкое, минимальное наказание для владельца ресторана существенно охладило бы воспаленные мозги русофобов», — резюмирует Владимир Линдерман.