13 марта 2020 года исполнится 80 лет Московскому мирному договору, завершившему «зимнюю войну» СССР в Финляндии. Март 1940 года характеризуется историками как период максимального охлаждения отношений Советского Союза со странами Прибалтики. После вхождения в сферу влияния СССР по пакту Молотова — Риббентропа Литва Латвия и Эстония сохранили свою независимость во всех сферах — вплоть до ведения внешней политики и вопросов госбезопасности. В 1939 году был посажен в тюрьму «за антиправительственную деятельность» лидер литовских коммунистов Антанас Снечкус.
Литва из всех балтийских государств вызывала у Москвы наибольшую тревогу. В 1939 году литовцы получили от СССР дорогой подарок — Виленский округ. На что в Каунасе (столице Литвы до 1940 года) отвечали «симметрично». Вместе с Виленским округом Литва получила находившиеся в Вильно и окрестностях резидентуры польской разведки, чьей главной задачей были шпионаж и диверсии против СССР — включая распространение антисоветских слухов. Польские шпионы протянули свои щупальца до Латвии и Эстонии. После советско- германского раздела Польши в 1939 году руководящий центр польских диверсантов переместился из Варшавы в Париж, откуда шли инструкции в Вильно. Польская диверсионная деятельность в Прибалтике угрожала не только Советскому Союзу, но странам Прибалтики. Москва много раз и достаточно вежливо просила Каунас нейтрализовать окопавшихся в Вильно польских шпионов, на что Каунас всегда отвечал холодным игнорированием.
В Эстонии и Латвии в 1939 году достаточно спокойно отнеслись к размещению в Прибалтике советских войск, служивших демонстрацией силы перед возможной угрозой со стороны Германии. В случае с Литвой красноармейцы вместе с чекистами помогали бы Каунасу в мирном присоединении Виленского края. В Вильно литовцы были национальным меньшинством. Националистически настроенный режим Антанаса Сметоны не питал иллюзий на помощь в «литовизации» Вильно со стороны проживавших там поляков, евреев и белорусов. Но в вопросе размещения в Литве советских войск Сметона встал на дыбы и сохранял эту позицию, пока в октябре 1939 года советские части все же вошли в Новое Вильно, Пренай, Алитус и Гайжюнай.
С тех пор в Москву все чаще стали поступать сведения о таинственных исчезновениях служивших в Литве красноармейцев. Одного, сержанта Гаджибалу Бутаева, в марте 1940 года нашли у девицы легкого поведения с перерезанным горлом. Бутаев посредством проститутки был завербован литовскими спецслужбами шпионить против СССР, а когда стал не нужен или опасен, убили. Литовские офицеры были замечены в том, что под предлогом закрепления боевого товарищества спаивали советский комсостав и «по пьяной лавочке» выпытывали у них военные и другие секретные сведения. Однажды советские офицеры выболтали литовцам, что Советский Союз скоро «отпишет» Литве белорусские города Гродно и Лиду. Пьяное бахвальство было скреплено договором по всей форме. По счастью, протрезвевший комсостав потом нашел своих собутыльников, вытребовал у них «договор» и сжег. Этот анекдотический случай показывает, какими методами работали против СССР иностранные спецслужбы. Историю с этой пьянкой сообщил во всех цветах и красках в МИД Латвии посол Латвии в СССР Фрицис Коциньш. Латыши разгласили скандал на совещании глав МИДов «балтийской Антанты». Легко представить, что приключения напоенных литовцами советских офицеров, изложенные в нужном пропагандистском ключе, стали оружием антисоветской пропаганды.
В разложении советского края обороны в Литве максимально была заинтересована Германия. 20 февраля 1940 года в Берлин по поручению Сметоны прибыли директор Департамента государственной безопасности (ДГБ) Литвы Аугустинас Повилайтис и инспектор ДГБ Повилас Мешкаускас — по совместительству доверенное лицо Сметоны. Целью литовцев был зловещий шеф Главного управления имперской безопасности (РСХА) Рейнхардт Гейдрих. Повилайтис и Мешкаускас зондировали почву насчет ввода в Литву немецких войск и превращения Литвы в немецкий протекторат — по примеру «протектората Богемия и Моравия» в бывшей Чехословакии, где на момент своих переговоров с литовцами был наместником Гейдрих. Мешкаускас на тот момент был уже завербован немцами и переводил, что говорят немцы, для не владеющего немецким Повилайтиса.
Гейдрих удостоил своим вниманием литовцев только один раз, но предложения Каунаса в РСХА рассмотрели очень серьезно. К работе над «протекторатом Литва» подключился шеф гестапо Генрих Мюллер (будущий главный палач европейского еврейства), начальник внешней разведки СД Хайнц Йост (будущий командир прибалтийской айнзатцгруппы «А» и начальник СС и полиции в Прибалтике и Белоруссии). Все соображения руководства РСХА Гейдрих передавал литовцам через начальника управления кадров РСХА Вернера Беста. Повилайтис представил РСХА информацию о базах Красной Армии в Литве и сообщил: руководство литовской армии разработало оперативный план для ликвидации баз, «когда для этого возникнут необходимые политические условия», и рассчитывает в этом на помощь немцев. Немцы вежливо отказались — под предлогом, что сейчас у них «связаны руки» на Западе — но информацию от литовцев охотно приняли к сведению. Как и доклады Повилайтиса о структуре и численности Компартии Литвы, а также о польском подполье.
Мюллер поставил в упрек ДГБ, что тот плохо работает с действующими против Германии поляками, а также окопавшимися в Литве французскими и английскими шпионами. Повилайтис оправдывался, что, дескать, у маленькой Литвы нет возможности вести полноценную контрразведывательную работу. Смягчившись, Мюллер поделился с Повилайтисом: гестапо уничтожило мощную Компартию Германии, всего лишь внедрив в ее ряды небольшое количество агентов. Это можно было расценивать как совет шефа гестапо своему литовскому коллеге. На следующий день Повилайтису и Мешкаускасу устроили учебную экскурсию в концлагерь Заксенхаузен и в подчиненные гестапо школы полиции близ Берлина. Визит литовцев завершился чаепитием в полицейском клубе, где Бест зачитал проект германско-литовского договора. ДГБ обязывался сотрудничать с РСХА против литовских поляков, действующих в Литве агентов французской и английской разведок, выдавать Германии укрывающихся в Литве преступников (включая политических), передавать немцам сведения о коммунистическом движении в Литве и всей Прибалтике. Взамен немцы обещали литовцам помощь в овладении Виленским краем (который и так был передан Литве по личному распоряжению Сталина) и гарантировали, что Литва не будет аннексирована Советским Союзом.
По факту, РСХА навязывало Каунасу режим безропотного и бесправного протектората. Но в Каунасе, как говорится, маскировали показным кокетством полную готовность отдаться. Повилайтис и Мешкаускас всего лишь попросили время, чтобы проконсультироваться с руководством Литвы. Премьер Литвы Антанас Меркис, глава МВД Казимирас Скучас и министр иностранных дел Юозас Урбшис, недолго думая… приняли кабальный пакт от немцев. Предателей не смутило, что Сметона был женат на польке Софии Ходаковской, и жена президента рисковала пострадать одной из первых.
К несчастью для литовской политической верхушки (и к счастью для простых граждан Литвы) в ДГБ работал советский агент, который сообщил в Москву о предательских шашнях Литвы с нацистами. Доклад агента послужил одной из причин, почему летом 1940 года СССР присоединил Прибалтику, хотя ранее в Москве видели Прибалтику как независимый дружественный буфер на границе с Германией, и на свободы прибалтов не думали покушаться.
15 июня 1940 года литовский диктатор Сметона сбежал от советких войск в Германию. Вместе с ним убежал Мешкаускас. Немцы взяли Мешкаускаса на работу в РСХА. В августе 1941 года Мешкаускас станет «министром просвещения» в оккупированной немцами Литве. Но Мешкаускасу не доведется, как Сметоне, пережить войну и умереть в тихом уголке за океаном. Немцы его заключили в концлагерь Штутхоф, где Мешкаускас умер в 1945 году.
Повилайтис попался в руки НКВД. На допросах в Москве бывший шеф литовской госбезопасности поведал обо всем, что делал на своем посту — включая переговоры с руководством РСХА, похищения красноармейцев, вербовку и убийство Бутаева. Современные литовские историки утверждают, что Повилайтис давал показания чекистами под пытками, но этот довод смехотворен. Сдавая себя и других, Повилайтис выторговывал себе жизнь. Повилайтиса расстреляют 12 июля 1941 года в Москве.
Куда больше, чем Повилайтису и Мешкаускасу, повезет их конфиденту Хайнцу Йосту. Йост руководил массовым уничтожением мирного населения в Прибалтике и Белоруссии, как военный преступник заслуживал виселицы. В Нюрнберге его приговорили к пожизненному заключению. Шесть лет Йост просидел в Ландсбергской тюрьме, где в 1924 году заключенный Гитлер сочинял свою «Майн кампф». Власти новообразованной ФРГ амнистировали Йоста, который был уроженцем Гессена и считался гражданином ФРГ. В 1951 году Йост вышел на свободу, работал коммерческим юристом в Дюссельдорфе, посещал тайные эсэсовские вечера, которые устраивала дочь Генриха Гиммлера Гудрун. Незадолго до своей смерти в 1964 году Йост поделился с журналистами о своих беседах с литовскими посланцами, не утаивая ни одной важной детали.
«Довоенная Литва пыталась проявить мышиную хитрость, подыгрывая Германии. В результате подставила Латвию и Эстонию, в которые вошли советские войска. Политические лидеры Литвы в 1939—1940 годах были готовы принести в жертву независимость республики, лишь бы сохранить свое положение в обществе и избежать советизации», — заявляет профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ Николай Межевич.
Полная фактура по истории литовского «мышиного» предательства февраля 1940 года, к сожалению, пока доступна только на литовском — в сборнике «Документы открывают двери тайн». В сборник включены материалы из литовских архивов, работа над сборником велась около семи лет. В конце зимы 2020 года сборник был представлен в Москве фондом «Историческая память». Русский перевод выйдет не раньше осени.
Александр Ашуров, специально для EADaily