Встреча президентов Белоруссии и России Александра Лукашенко и Владимира Путина 7 февраля большинством аналитиков еще до ее начала рассматривалась как малоперспективное, с точки зрения будущего развития интеграции двух стран, мероприятие. Не смотря на то, что накануне белорусский лидер заявлял о том, что настал «момент истины» в белорусско-российских отношениях, вся предыдущая канва событий говорила о том, что на российском курорте не будет принято никаких прорывных решений, а стороны останутся при своем мнении. И, согласно имеющейся сегодня информации, именно так переговоры и закончились, хотя в Минске и было официально объявлено о своей «победе».
Известно, что белорусские власти, которые отправлялись на встречу в Сочи, изначально надеялись добиться от России уступок по вопросу нефтегазового сотрудничества. Именно поэтому главным вопросом должны были стать поставки в Белоруссию российских нефти и газа. При этом проблема интеграции двух стран в рамках Союзного государства, которая была главной в информационном пространстве Белоруссии, в этот раз оказалась на заднем плане. Как считают аналитики, причиной этого стало то, что в Кремле после встреч президентов двух стран в конце 2019 года пришли к выводу о том, что интеграционные процессы не удалось стимулировать перспективой возможных экономических выгод, а потому решили ждать, переведя двухсторонние отношения в прагматичное русло. Именно это и стало основой формата проведения сочинской встречи, русло которой задал сам Александр Лукашенко своей фразой о «каше не на воде».
Если кратко обратиться к итогам прошедших в Сочи переговоров, то можно выделить несколько основных моментов. Во-первых, стало окончательно понятно, что Россия не планирует больше помогать экономике Белоруссии вне программы интеграции, которую Кремль пытался согласовать с Минском в течение последнего года. Во-вторых, Москва решила предоставить полную свободу белорусским партнерам в выборе их дальнейших действий с условием не нанесения угрозы национальным интересам РФ. И, в-третьих, стало очевидно, что «белорусский вопрос» в политике России сегодня оказался окончательно задвинут на задний план, а в Кремле полностью сосредоточились на внутренних проблемах.
Несмотря на явные сигналы белорусскому руководству о том, что теперь двухсторонние экономические вопросы будут решаться только на уровне субъектов хозяйствования, а политика и идеология перестают на них влиять, в Минске по итогам переговоров в Сочи было заявлено, что Белоруссия смогла получить все, что хотела. Так, стало известно, что республика будет получать газ по цене 2019 года или по $ 127 за тысячу кубометров, а нефть — по стоимости «на уровне мировой». Причем, даже при самом поверхностном изучении подобных заявлений, возникает определенное недоумение, особенно на фоне попыток белорусских властей объяснить сложившееся положение дел.
По словам вице-премьера Белоруссии Дмитрия Крутого, республика планирует в 2020 году покупать российскую нефть по мировым котировкам без учета экспортной пошлины. То есть, в районе 83−85% от мировой цены, что, по сути, сохраняет сложившуюся на начало 2020 года ситуацию. Как отмечали тогда в концерне «Белнефтехим», стоимость российской нефти для белорусских НПЗ составляла 83% от мировой и только к 2024 году, когда в РФ завершится налоговый маневр, республике придется перейти полностью на рыночное ценообразование. Сегодня же оказалось, что все то, что ранее предлагала Россия, и против чего выступали в Минске, фактически осталось без изменений, за исключением вопроса о премиях нефтяным компаниям. Как отметил вице-премьер России Дмитрий Козак, российские власти будут «оказывать содействие заключению соглашения между российскими производителями и белорусскими потребителями, но мы не можем резко поменять условия регулирования нефтяной отрасли в нашей стране».
Таким образом, исходя из официальных заявлений, Минск так и не смог заставить российские компании снизить или убрать свои премии (по разным оценкам от $ 10 до $ 25 на тонну), а лишь получил согласие допустить к нефтепроводу мелких нефтетрейдеров и, возможно, Казахстан. Однако, как считают аналитики, Белоруссии вряд ли приходится надеяться на то, что все компании, кроме «Роснефти», «Лукойла» или «Татнефти», согласятся поставлять сырье ниже ее стоимости на российском рынке. При этом группу «Сафмар» Михаила Гуцериева, который сегодня пытается заткнуть дыры в поставках нефти на белорусские НПЗ, нельзя рассматривать как пример такого сотрудничества, так как российский бизнесмен имеет близкие отношения с Александром Лукашенко и реализует в республике ряд крупных инвестиционных проектов, которые напрямую зависят от его сотрудничества с официальным Минском. Более того, не приходится надеяться на помощь в этом вопросе и со стороны Казахстана. Как недавно заявил глава казахского Минэнерго Нурлан Ногаев, правительство РК, организовав переговоры «Белнефтехима» с компаниями «KPO», «Кашаган», «Тенгизшевройл» и «Дунга», не будет вмешиваться в вопрос о цене и условиях поставки. При этом он подчеркнул, что казахская нефть может поставляться в Белоруссию только на коммерческих условиях. То есть, по сути, Нур-Султан и Москва выразили одинаковую позицию по вопросам нефтяного сотрудничества с Минском.
Таким образом, для большинства аналитиков на сегодняшний день до конца не понятно, в чем был смысл отказываться от подписания контрактов на поставку нефти и ставить в критическое положение все нефтепереработку республики, чтобы к середине февраля вернуться к отправной точке конца 2019 года. По сути, единственным результатом сочинской встречи, который белорусские власти формально могли бы записать себе в актив, можно было бы считать сохранение прошлогодней цены на газ, так как ранее Александр Лукашенко заявлял о том, что Россия хочет продавать его по $ 152 за тысячу кубометров. Однако и здесь стоит помнить, что Минск неоднократно требовал для себя стоимости на уровне Смоленской области (около $ 72 за тысячу кубометров), и в таком случае достигнутые в Сочи договорённости вряд ли могут считаться «победой» белорусской стороны.
Вместе с тем, стоит заметить, что прошедшие в Сочи переговоры не только превратились в некую отправную точку для нового формата нефтегазовых отношений Минска и Москвы, но и стали своеобразным триггером перемен в общественно-политической жизни Белоруссии.
С одной стороны, белорусское государство резко озаботилось защитой своего информационного пространства, где, по словам Лукашенко, только белорусские СМИ говорят правду, в том числе, и об итогах сочинских переговоров. На прошедшей 11 февраля встрече с руководством государственных средств массовой информации, он констатировал, что «важной составной частью независимости любого государства является информационный суверенитет — право проводить собственную информационную политику, формировать национальную информационную инфраструктуру, обеспечивать информационную безопасность».
«И это право мы как суверенное и независимое государство должны отстаивать, во что бы то ни стало, в том числе на информационном поле. Казалось бы, что нам еще тут бороться и воевать на этом поле. Но, увы, приходится», — сказал Лукашенко.
По мнению аналитиков, такая позиция белорусского лидера свидетельствует о том, что в случае сохранения проблем в отношениях с Москвой власти республики приступят к серьезной зачистке информационного поля страны, где сегодня превалируют российские СМИ. В итоге, белорусам будет представляться только одна «правильная» точка зрения на происходящие события, альтернатива которой будет объявлена «фейковой». По всей видимости, иными способами оправдать происходящее власти Белоруссии пока не в состоянии.
С другой стороны, после сочинских переговоров стали наблюдаться и определенные перемены в поведении белорусской оппозиции, которая оказалась в своеобразном идеологическом тупике. Если ранее вся деятельность и идеология оппонентов Лукашенко строилась на противодействии «желанию» Владимира Путина присоединить Белоруссию к России для продления своих властных полномочий, то после событий последнего времени эта идея оказалась полностью несостоятельной. В итоге, начатая конституционная реформа президента России и провозглашение Лукашенко лозунга защиты суверенитета страны, привели к идеологическому вакууму в оппозиционной среде Белоруссии и смене риторики не только среди ярых русофобов, но и «идеологически» близких к ним фигур. Показательными в данном случае являются недавние интервью писательницы Натальи Алексиевич и главы «Белгазпромбанка» Виктора Бабарико.
По словам Алексиевич, которая известна своей открытой нелюбовью к России и ее властям, оказалось, что она не знает, «кто бы мог сопротивляться Москве так, как сопротивляется Лукашенко».
«Таких сильных лидеров я не нахожу. Это не означает, что я за Лукашенко, но совпали наши интересы и его интересы. Это печально, но это так, — заявила она, отметив, что белорусам не стоит во всем винить Россию. — Это политическое самооправдание. Ни в оппозиции, ни во власти не осталось сильных фигур, которые бы решали проблемы или заставляли власть их решать. Сколько можно продавать наше геоположение? Мы только этим и занимаемся, мы сами виноваты в том, что есть».
В свою очередь, известный своей помощью местным националистам Виктор Бабарико также отметился весьма неоднозначными заявлениями. По его словам, «все-таки нам интеграция с точки зрения экономики намного более важна, чем России — с точки зрения политики».
«С позиции обыкновенного человека, любая история, объединяющая и облегчающая жизнь с точки зрения переездов, единых норм и правил, использования инфраструктуры и так далее — однозначно „за“. И это необходимо понимать. Мне кажется, став частью России, большинство из них скажет радостно „наконец-то!“. Скажут, поверьте!», — заявил он в своем интервью, добавив, что «в случае неподписания интеграционного пакета мы остаемся на тех же условиях, что были раньше».
«Почему это воспринимается как „станет хуже“ из-за России? Это правда, что станет хуже. Но причины находятся в самой структуре экономики Белоруссии», — отметил банкир, практически полностью опровергая главный тезис поддерживаемой им оппозиции, что во всем виновата Москва.
Происходящие перемены в белорусском обществе, как на уровне государственной власти, так и оппозиции, по мнению экспертов, имеют вполне объективную причину, которая и была обозначена на сочинской встрече Лукашенко и Путина. Ее суть сводится к тому, что многолетняя модель сотрудничества Минска и Москвы окончательно перестала существовать. При этом формирующаяся сегодня новая реальность не может рассматриваться как некое наказание Белоруссии со стороны России за неуступчивость по вопросу интеграции. Российское руководство, которое уже не первый год намекало белорусским властям о необходимости перехода к более прагматичным отношениям, окончательно приняло решение озаботиться внутренними вопросами, сохранив дружественнее отношения со своим союзником без дополнительных на это финансовых затрат. Это означает, что Белоруссии придется перестраивать свою социально-экономическую модель в условиях желания руководства республики сохранить существующий политический режим. Как считают эксперты, нынешние события еще больше вынудят Александра Лукашенко позиционировать себя как защитника суверенитета Белоруссии, лишая, тем самым, его оппонентов последних аргументов против него.
В то же время необходимо подчеркнуть, что нынешняя ситуация все еще не несет в себе опасности для существующих интеграционных процессов на евразийском пространстве. Выход из Союзного государства или Евразийского экономического союза может быть воспринят крайне негативно как в самой республике, так и со стороны партнеров Минска. Кроме того, именно эти объединения, за счет открытости рынков, пока и позволяют белорусской экономике существовать. Однако Белоруссии все равно придется учиться приспосабливаться к новой реальности, главным правилом которой становится экономическая эффективность и прагматичность отношений. Прежняя их идеологическая основа, по всей видимости, окончательно себя исчерпала.