Кому как, но лично автора в послании Владимира Путина Федеральному собранию больше всего вдохновило слово, почти опальное. «Референдум». Президент его, правда, не произнёс. Не произнёс и второго конституционного термина: «всенародное голосование», а обошёлся описательным оборотом: «голосование граждан страны».
Ну и что? Граждане страны тоже поотвыкли от термина «всенародное голосование». Одно телеграфное агентство назвало его «всероссийским», другое уважаемое СМИ — «общероссийским», а пресс-секретарь президента Дмитрий Песков добил публику совсем уж заковыристой фразой:
«Есть понимание, что это именно должно быть голосование, а не референдум».
Бухгалтер Берлага с его бессмертным: «Я сделал это не в интересах истины, а в интересах правды» застыл в недоумении. Впрочем, Песков добавил, что решения о форме и дате голосования пока нет. А позже пояснил, что будет и всенародное обсуждение. А может, и не всенародное:
«Безусловно, это всё будет сопровождаться массированным обсуждением сути предлагаемых поправок».
Вот что ещё непонятно?
Но всё это не испортило праздника. Депутаты Госдумы и члены Совфеда, те и другие с чудесным загаром (зима-то какая выдалась!), бурно аплодировали каждому слову президента о материальной помощи малоимущим роженицам. Эксперты в студиях высказывались обтекаемо: «Вот теперь наступит счастье!», зато ведущие показали такой неподдельный энтузиазм, что диктор северокорейского телевидения в слезах сбежала в лагерь трудового перевоспитания.
Но, повторю, у автора — свой праздник: «обсуждение!», «референдум!». Как их ни назови. Хоть активисты ОНФ будут стоять у станций метро и устно опрашивать. Дело в том, что автор с детства был с прибабахом и на 23-м году жизни, сразу после того, как «Правда» опубликовала для всенародного обсуждения проект новой, «брежневской», Конституции СССР, написал ПИСЬМО. Это сейчас все знают, что тогда был тоталитаризм. А тогда не знали, поэтому писали ПИСЬМА, в которых излагали разные полезные для страны идеи. Если ваша идея не заканчивалась аргументом: «А не то, мы вас на фонарях вешать будем», то вам предметно отвечали или вежливо приглашали.
Идея у автора была простая: на самом деле демократии у нас нет. Как и на Западе. Потому что и в Конгресс США, и в Верховный Совет СССР выбирают кого? Правильно! Они — лучших прислужников капитализма, мы — лучших строителей коммунизма. Но их всех кое-что объединяет. Что? Правильно! Они — «лучшие». А как переводится на греческий «власть лучших»? Правильно! «Аристократия»! (Термины «олигархия» и «тирания» из учебника за 5 класс как-то не запомнились.) В общем, надо каждому гражданину выдать приборчик с батарейкой, антенной и тремя кнопками: «за», «против», «воздержался». Гражданин читает газеты, слушает мнения политобозревателей по радио и телевидению, а в определенный день и час (только без хитростей — в обеденный перерыв на заводах и в колхозах от Чукотки до Калининграда) вводит в приборчик личный шифр и голосует!
Конституцию 1977 года приняли без референдума и мнения автора не учли. Но он не отчаивался, писал ПИСЬМА ещё несколько лет и его каждый раз исправно приглашали. Собеседники были людьми хоть внешне и неприметными, но очень вдумчивыми и искренними. Один пожаловался, что тут 20 кандидатов надо в областной совет подобрать:
«Все такие передовики, а как начнёшь проверять, воры, пьяницы и… лучше бы они были ворами и пьяницами».
Другой хохотнул, дескать:
«Третья кнопка лишняя: можно просто не голосовать».
Пришлось объяснить товарищу, что в древней Греции самоустранение от голосования считалось позорным. А ещё один задумался и сказал, что лет через 30 (т.е. где-то в 2010-м) СССР разработает мини-ЭВМ (электронно-вычислительная машина, компьютер «по-советски»), которые решат проблему. Ведь как в воду глядел! С СССР промахнулся, но интернет, смартфоны, планшеты — вот они! И?
В начале 1980-х генсеки устроили чехарду, потом наступила Перестройка, а за ней такая демократия, что стало не до писем. Так закончилось детство.
Если отложить смешки в сторону, то дискуссии, пусть немного непривычные для современного уха и глаза, в 1977-м были ещё какие! Так, эксперты одной закавказской республики предлагали (не называя конкретные регионы!) применить ленинский девиз: «Прежде, чем объединяться, нам надо решительно размежеваться», а то часть одного народа имеет республику, а часть только автономию в составе другой республики. Значит, надо передать право изменения границ союзных республик полностью в ведение Союза («иначе, какое же мы единое государство?!»). А эксперты другой республики, заочно и так же абстрактно отвечали, что это невозможно («иначе, какой же мы союз республик?!»), но соглашались, что если территория одной республики разделена территорией другой республики, то проблема есть и её нужно решать (конечно, в интересах развития народного хозяйства СССР). Армения и Азербайджан, если кто-то ещё не догадался.
Особенно запомнились статьи, призывавшие «развивать и поддерживать многообразие мнений о путях и проблемах строительства коммунизма». Причём, эти платформы мнений могут быть «как горизонтально, так и вертикально интегрированными». В переводе на обычный язык, предлагалось разрешить фракции, а то и многопартийность. Не зря ведь тут же напоминалось, что эсеры и анархисты входили в первое советское правительство. Значит, вопрос числа партий не принципиальный. А «группу Шелепина» (Александр Шелепин — председатель Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов, ВЦСПС) разогнали лишь в 1975-м: «искал дешёвой популярности у трудящихся в ущерб авторитету партии». Когда вы последний раз слышали о преемнице ВЦСПС — Федерации независимых профсоюзов России и её председателе с 1993 года Михаиле Шмакове?
Иногда кажется, что те альтернативные точки зрения, допущенные в 1977 году к дискуссии в СМИ, больше отличались от официоза, чем дискуссия в СМИ сегодня. Что не считая последнего доперестроечного десятилетия 1975−85 годов, реформы, пусть попытки реформ, запускались легче и быстрее, чем сегодня! Вспомните ХХ съезд Никиты Хрущёва, вспомните «хозрасчётные» реформы Алексея Косыгина. Страшно уже то, что так «иногда кажется». Порой следует остановиться и оглядеться. СССР не был «гнилым болотом». Советская система, советский социализм мог быть реформирован.
Элиты уничтожили СССР, чтобы избежать реформ. Чтобы сохранить номенклатурную систему, чуть её модернизировав. Вот такой парадокс. (См. также «О недружбе народов по Познеру и на самом деле: Не врите, мы же все помним»)
Предложений реформ в послании Владимира Путина нет. Есть улучшения, и это замечательно. Но это не реформы. Здесь нужно объяснить отличие реформы от модернизации. Реформа меняет фундаментальные отношения, модернизация устраняет частные недостатки, решает тактические задачи, по сути, помогает избежать реформ.
Пётр I не думал о реформах, он решал конкретные военные и административные задачи в ходе Северной войны. Реформатором же мог стать Василий Голицын, фаворит царевны Софьи, который видел самые корни причин отставания России и почти за два века до Александра II вынашивал идею возвращения крестьян в государственную собственность, фактически — освобождения. Боярство и дворянство в накладе не остались бы. Голицын рассчитал, что налоги с крестьян позволили бы платить их бывшим хозяевам больше, чем те выколачивали с крестьян сами. Но платить за службу, а служили тогда все. И при этом крестьянское хозяйство совершило бы мощный рывок. Кто знает, какой была бы Россия, победи партия Софьи. Но точно, что не было бы указа Петра III «О вольности дворянской», позволившего дворянам не служить и стать паразитами. Не было бы чудовищного отставания и страшных революционных потрясений. Но умозрительные гении редко бывают цельными и сильными натурами. Поэтому победил Пётр. И стал в учебниках «реформатором». Непонятно, чего. Народ плохой ему достался.
А теперь пройдёмся по предложениям президента по порядку. Прекрасна первая часть послания, посвященная поддержке материнства и детства. В том смысле, что с хорошего государства — хоть шерсти клок. Нет, правда. Пусть большинство женщин и сегодня рожают, скорее, вопреки, чем благодаря, но курс верный. Может быть, ещё через 20 лет на «объединённый маткапитал» можно будет построить не полдома, а дом, и не в депрессивных городках и регионах, а там, где молодой семье найдётся достойная работа. Но будем считать, что на придирки нас спровоцировали восторженные депутаты и телеведущие, которые не стесняются детей и вилл в Европе.
Люди с хорошей памятью помнят Россию 1990-х. Какая к чертям помощь? За бессмысленной справкой в бестолковой «упржилмедобрконторе» приходилось толкаться часами, а вокруг крутились какие-то морды, готовые «всё устроить» за небольшую благодарность. Помним. Но раз уж социальность нашего государства выражается в том, что «государство» как бы «даёт», а граждане как бы от государства «получают», то такая социальность побуждает граждан больше думать о пресловутой рыбе, а не об удочке. Причем, никакие размеры и сорта рыбы граждан не удовлетворят: «Маловато будет! Маловато! Добавить бы, барин!». Это удобная, но и самая опасная парадигма управления, когда государства рушатся от сбоя системы: нехватки хлеба, а то и зрелищ. «С жиру».
А вот (переходя к теме образования) пятитысячная надбавка классным руководителям это вообще «ни о чём». То есть всё, что сказано выше про овечью шерсть, остаётся в силе, но эффект такой «реформы» — до конца учебного года. Спикер Совфеда Валентина Матвиенко с придыханием убеждает, что «учитель должен быть второй мамой для учеников», тогда как его превратили, о, ужас, в «урокодателя». Нет, Валентина Ивановна, «классный руководитель — вторая мама» для 16-летних, да и для 12-летних это «прикол». Можно сказать и «пустословие». А преподаватель физики должен быть именно «урокодателем», а не «второй мамой». Вместо того чтобы подменять понятия, сгребая их в кучу («учитель»), классного руководителя и преподавателя необходимо предельно чётко разделить в лицах. Это и стало бы реформой.
Или возвращением к царским гимназиям. Где преподаватель занимался исключительно предметом, а всё остальное лежало на плечах «классной дамы» (в народных училищах её заменял так называемый «дядька», сидевший с розгами в углу; но это не наш метод). А представляете, как выросло бы качество преподавания, если бы «учитель» не тратил до половины урока на «организационные моменты», работу с журналом (бумажным или электронным), выяснение отношений и т. п.? И каждый урок — «открытый»: классный руководитель сидит на последней парте (или рядом с преподавателем) и делает свои выводы. Она же — модератор отношений класса с преподавателем, непосредственный свидетель происходящего, который гасит конфликты и имеет, пожалуй, решающее слово на педсоветах. Ну, пожалуй, да, она, но не учитель вообще — «мама-клушка».
Эта реформа потребовала бы увеличения штата средней школы (без начальной). Но не вдвое, раз «два учителя на каждом уроке». Классный руководитель свои уроки в своём классе проводит один, и это не главная статья экономии. Сэкономив на корвалоле, преподаватели могли бы вести больше часов. Что-то дала бы подгонка расписания под эту систему. Можно было бы пересмотреть программы педучилищ, которые позволили бы их выпускникам вести своих «малышей» до 6-го класса включительно (последнее в качестве эксперимента и в индивидуальном порядке позволялось даже в советской школе!). И только выстроив эту базу, поднимать зарплаты.
Итак, пока функции преподавателя и классного руководителя не будут разделены в лицах, учителя останутся аморфной массой «шкрабов» (новояз 1920-х: «школьный работник»). А мы будем шагать от одной «судьбоносной реформы школы» к другой, ещё ниже сползая в мировых рейтингах образования. О том, как может и должна воспитывать сама программа обучения, как-нибудь в следующий раз. Всё же наша главная тема — политическая часть послания президента.
Путин непреклонен. Он категорически против принятия новой конституции. Хочет остаться «хорошим»? Перед кем? Сам разработчик конституции Марат Баглай ещё в 1990-х писал, что одно и то же лицо после двух сроков и перерыва может снова избираться на пост президента (см. «Уход Путина через „донадстройку“. Россия в метастабильности»). Но кого это останавливает? Они не ходят на выборы («это для быдла»), не выйдут в одиночный пикет, не раздадут десятка листовок, но готовы часами болтать об «узурпации» и «авторитаризме».
Между тем, согласно статье 135 Конституции РФ, изменение хотя бы одной запятой в главах 1, 2, 9 потребует или, если угодно, будет означать принятие новой конституции. А здесь открывается возможность «заставить» Путина пойти на этот шаг. Всё зависит от решения некоего сообщества вот с таким флагом:
Это не то, о чём многие подумали. Это флаг Еврейской автономной области (ЕАО):
К моменту принятия действующей конституции в декабре 1993 года из пяти автономных областей бывшей РСФСР осталась одна (остальные были преобразованы в республики). Это — ЕАО. Поэтому часть 1 статьи 5 (ага, в неприкосновенной главе 1) звучит так: «Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов — равноправных субъектов Российской Федерации». Автономная область — в единственном числе. Достаточно её преобразовать в республику или включить в Хабаровский край, чтобы сделать принятие новой конституции неизбежным.
Возможно, именно поэтому Кремль мягко заворачивал инициативы как Амурского казачьего войска, так и… еврейских организаций, ратующих за переселение в Израиль. Впрочем, последние уже не так активны: евреев в ЕАО сегодня осталась то ли тысяча с небольшим, то ли без малого тысяча. Говорят, что по программе возвращения соотечественников был и обратный поток из Израиля. Где-то в 2013 году приехал 1 (один) еврей, получил положенные на обустройство восемь тысяч долларов и куда-то делся. А за сохранение «исторического наследия» в виде ЕАО сегодня выступают люди далеко не еврейской наружности. Оно понятно, мал золотник, да дорог: своё правительство, своё Заксобрание и куча других административных и «околоадминистративных» учреждений. Хотя по местным масштабам Биробиджан это пригород Хабаровска.
А возможно, ЕАО сохранилась потому, что укрупнение затронуло только автономные округа (5 из 9), но ни одна автономная область не исчезла. Или международный резонанс пугал. Ну, даёшь Еврейскую республику! (Или Биробиджанскую). Евреи и казаки, объединяйтесь!
В общем, проблема решается одним техническим актом. «И никто не виноват». После чего открывается возможность всенародного обсуждения новой конституции. И её принятия референдумом — всенародным голосованием.
Неправильна Преамбула с её первой фразой: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации». Мы одна нация. А если несколько, то мы империя. Третьего не дано. Неправильна часть 2 статьи 1: «Наименования Российская Федерация и Россия равнозначны». Правильно: «Наименования Российская Федерация, Россия и Русь равнозначны». (А значит, наряду с названием нации «россияне» правильно и название «русские».)
И так почти с каждой статьёй глав 1 и 2. Валентина Ивановна предложила расширить запрет на иностранное гражданство и вид на жительство, добавив в список дипломатов. Нет. Не только министров и дипломатов, но и всех (ещё раз: всех) госслужащих. Включая управленцев госкомпаний от среднего управленческого звена. Включая владельцев любых компаний, допущенных к госзаказу. Включая руководство и преподавательский состав научных и образовательных организаций, получающих государственное субсидирование любого типа. Включая депутатов всех уровней. Включая лиц, занимающих избираемые административные должности. Хотите жить на два дома — вольному воля. Но не во вред тем, кто связывает свою судьбу с Россией и только с Россией. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф,6:21). Прочтите же это, прежде чем с пудовыми свечами в храм переться.
Украинский философ, социолог, политолог Андрей Ермолаев сказал недавно об Украине и почему-то в настоящем, так сказать, в «длящемся» времени, что отправить детей учиться в Лондон, а самому «потрудиться на благо страны» и потом отправиться туда же — это не нормально: Так «начинают рваться тонкие ниточки общей судьбы», возникает «эффект мерцающего кочевничества»», а страна превращается в «корпоративное государство трофейного типа». Всё это уже давно произошло. И у них, и у нас. Сегодня вопрос выживания в том, чтобы сшить ниточки. И осадить этих «мерцающих кочевников» на землю. На их выбор, в Лондоне или здесь. Но «вахтовые набеги» должны квалифицироваться как преступление. И ещё раз: так почти с каждой статьёй первых двух глав.
Но главное изменение должно быть закреплено где-то там, в части 3 статьи 3: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Здесь должна быть закреплена наша главная цель в развитии нашего государства: примат прямой демократии, низведение депутатов Госдумы и сенаторов Совфеда до роли экспертов: экономистов, социологов, правоведов. Или не «низведение», а «возведение»? Есть афоризм, который приписывают десятку учёных в десятках вариаций: «Если вы не можете объяснить свою идею пятилетнему ребёнку, значит, вы сами с ней недостаточно разобрались». Вот и объясняйте. А мы будем голосовать. С помощью того самого приборчика с батарейкой, антенной и тремя кнопками.
Нет? Ну, конечно, нет. Но не удивляйтесь, что тема поправок в конституцию со скучными нюансами взаимоотношений правительства и парламента волнует всего несколько процентов граждан. Может быть, изумительная формулировка Пескова о «голосовании, а не референдуме» с тем и связана, что явка ожидается неприлично низкой?