В конце 2019 года православные верующие Черногории массово вышли на улицы, чтобы выразить свое несогласие с новым законом о свободе вероисповедания, ущемляющим интересы Сербской православной церкви. В эти же дни в Хорватии выбирали президента — им стал кандидат от Социал-демократической партии Зоран Миланович, который сменил на этой должности представляющую «Хорватское демократическое содружество» Колинду Грабар-Китарович. В Македонии премьер-министр Зоран Заев ушел в отставку, страну ожидают новые выборы. Три государствообразующих народа Боснии и Герцеговины договорились о формировании нового правительства, из-за чего в Республике Сербской оппозиция заподозрила лидера местных сербов Милорада Додика в том, что его бескомпромиссная позиция по поводу недопустимости вступления БиГ в НАТО дала трещину. Властям Сербии не удалось возобновить переговоры о «нормализации отношений» с косовскими сепаратистами. О событиях, благодаря которым 2019 год запомнился в балканских странах, а также о своих ожиданиях от наступившего 2020 года EADaily рассказал сербский политолог, сотрудник Института европейских исследований (Белград) и приглашенный профессор МГИМО (у) МИД РФ Стеван Гайич.
— В конце 2019 и начале 2020 года в Черногории был принят закон о свободе вероисповедания, из-за чего на улицы черногорских городов вышло неожиданно большое количество протестующих. Черногорцы встали на защиту митрополии Черногорско-Приморской Сербской православной церкви, чьи права ущемляет новый закон. Кто, по вашему мнению, возьмет верх в возникшем противостоянии?
— События вокруг принятия закона о свободе вероисповедания в Черногории обнажили тот простой факт, что президенту страны Мило Джукановичу уже нечего предложить своим западным партнерам, чтобы доказать свою востребованность на политической арене. Поэтому он распространяет историю про «пагубное православное влияние Сербии и России» и пытается реанимировать избитый тезис 2016 года, который уже изрядно всем надоел, особенно после гротескного процесса против участников так называемого государственного переворота (суд над гражданами Черногории, Сербии и России, обвиняемыми в участии в организации попытки госпереворота в день парламентских выборов — 16 октября 2016 года — EADaily).
Тем не менее, спорный закон только сильнее вдохновил тысячи граждан Черногории на то, чтобы ежедневно выходить на улицы и протестовать против этого документа. Для небольшой страны с 600-тысячным населением цифры просто впечатляющие — если мы возьмем все города, в которых проходят протесты, то сможем сказать, что каждый день в церковных шествиях принимает участие около ста тысяч человек.
В такой ситуации Джукановичу, скорее всего, не останется другого выхода, кроме как пойти на обострение конфронтации. Он понимает, что если Подгорица отменит закон, как того требует митрополия Черногорско-Приморская, это станет концом его власти. При этом он не побрезгует помощью внешних сил. Пробный шар уже был запущен, когда в черногорских СМИ появилась информация о том, что черногорские органы безопасности призвали на помощь террористов из так называемого спецотряда полиции сепаратистского Косово «РОСУ». Новость потом была опровергнута.
В народных протестах в защиту Сербской православной церкви черногорское государство как будто растворилось. Народ отверг все то, что символизирует антисербскую Черногорию. На протестах появляется флаг Княжества Черногории — сербский триколор с белым орлом. Люди поют песни про сербское Косово и постоянно подчеркивают тот самый общий культурный код, который пропаганда черногорского режима пытается стереть из сознания своих граждан. Теперь сработал эффект бумеранга. Региональные СМИ облетела новость о том, что один из полицейских уволился по собственному желанию в начале протестов, сказав, что в нем столкнулись сотрудник органов безопасности и православный верующий, и что верующий взял верх. В борьбе за сердца людей церковь уже победила.
— Народ в Сербии и Республике Сербской тоже вышел на улицы, чтобы поддержать соотечественников в Черногории. Может ли митрополия Черногорско-Приморская рассчитывать на такую же поддержку со стороны сербского руководства?
— Реакция официального Белграда на события вокруг черногорского закона о свободе вероисповедания довольно вялая, из-за чего напрашивается вывод о том, что он был принят с молчаливого согласия сербского руководства. Заявления, которые сербские министры делают на эту тему, представляют из себя набор острых слов, который венчает констатация того, что Сербия не будет вмешиваться во внутренние дела Подгорицы. Также Белград не предпринял никаких общепринятых в таких ситуациях дипломатических шагов, чтобы выразить свое несогласие с данным законом. Суть в том, что митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий мешает сербскому лидеру Александру Вучичу так же, как и Джукановичу. Амфилохий не позволяет Джукановичу отжать имущество у СПЦ и сформировать собственную церковь, а Вучичу он портит планы по разделению Косово и Метохии с албанскими сепаратистами и предательству интересов сербского государства в южном сербском крае.
События в Черногории уже три недели упорно игнорируют европейские СМИ, несмотря на то, что речь идет о правах человека, об имущественных правах церкви, о праве на вероисповедание. Абсурд в том, что эти базовые ценности, за которые якобы выступает Евросоюз, в Черногории защищает не государство, а церковь. Из европейских СМИ только австрийские и немецкие медиа обсуждали черногорские события.
— В конце 2019 года премьер-министр Македонии Зоран Заев ушел в отставку. Надо ли рассматривать этот шаг как выполнение его обещаний гражданам страны уйти в том случае, если Македония до конца года не начнет переговоры о вступлении в Евросоюз? Займет ли он эту должность во второй раз?
— Зоран Заев пришел к власти в Македонии на волне народного недовольства правительством Николы Груевского. Заева полностью поддержал Запад. Тем не менее, он тоже очень быстро стал непопулярным среди населения по ряду причин. Одна из них — это переименование страны в Северную Македонию ради вступления в Евросоюз и НАТО. Вторая — фактическая федерализация страны и превращение Македонии в албанско-македонское государство. Задача Заева — ввести страну в НАТО. После этого он может окончательно уйти с должности. Заев обещал македонскому народу, что, кроме НАТО, он введет страну и в Евросоюз. Он организовал референдум о переименовании страны, который провалился, но Брюссель все-равно одобрил и признал его итоги. Теперь Македония находится на пороге Североатлантического альянса. Мне кажется, что как только она переступит этот порог, это станет и началом конца политической карьеры Заева.
— Во втором туре президентских выборов в Хорватии в начале года победил Зоран Миланович. Изменится ли при новом президенте жизнь страны и можно ли ожидать улучшения сербско-хорватских отношений?
— Вряд ли отношения Загреба с Белградом улучшатся с приходом к власти Зорана Милановича. На самом деле, предыдущий президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович была идеальным партнером для Александра Вучича. В отношениях Сербии и Хорватии постоянно поддерживался определенный градус напряжения, это была хорошо скоординированная партия в настольный теннис. Сначала выйдет Колинда и сделает громкое заявление в адрес Белграда. Затем выйдет кто-то из сербских министров с острым ответом. Но все это было напускное.
Можно сказать, что все региональные лидеры играли в эту же игру - в нагнетание националистических настроений. Все эти процессы симуляции конфликта контролируемы, и их конечная цель — втянуть все балканские страны в НАТО под предлогом сохранения мира в регионе.
Что же касается самой Хорватии, то мне кажется, что ситуация там не изменится. Население усиленно покидает страну, по некоторым оценкам, на территории Хорватии на данный момент проживает три миллиона человек. Молодые люди в поисках работы уезжают на Запад — Хорватия является членом Евросоюза, и у них в руках европейский паспорт и разрешение на работу на территории всего объединения. Зарплаты в Хорватии выше, чем в Сербии, но все-равно намного ниже, чем в развитых странах ЕС, поэтому молодые и способные кадры выбирают то, что для них более привлекательно.
— В Боснии и Герцеговине в конце года три ведущих политических партии страны после долгих попыток наконец-то пришли к согласию по поводу формирования нового правительства. Какое будущее ожидает Боснию и Герцеговину, учитывая то, что стороны всё ещё по-разному смотрят на перспективу присоединения страны к НАТО?
— Будущее Боснии и Герцеговины связано с будущим Сербии: если Сербия вступит в Североатлантический альянс, то туда вступит и БиГ. Причина этому — неразрывная связь Республики Сербской с Сербией. Не зря перед тем, как было достигнуто соглашение между основными политическими субъектами в БиГ, лидер ведущей партии Республики Сербской Милорад Додик приезжал на консультации в Белград. Это, правда, вызвало бурную реакцию оппозиционных партии Республики Сербской, которые обвинили Додика в том, что он согласился подписать документ, который открывает возможность для дальнейшей интеграции БиГ в НАТО. Такие сомнения возникли из-за того, что Додик не ознакомил общественность Республики Сербской с полным текстом документа. Насколько оправданы опасения оппозиции, покажет время. Но уже сейчас можно сказать, что в вопросе интеграции с НАТО Республика Сербская повторит курс Сербии.
— Весь 2019 год в Сербии прошел в попытках возобновления переговоров о «нормализации отношений» с Приштиной. Также в стране не прекращаются выступления оппозиции, которая намерена бойкотировать парламентские выборы этой весной. Перед какими вызовами окажется Сербия в текущем году?
— Сербское руководство вошло в новый год обремененным двумя громкими аферами, которые все еще бросают тень на его деятельность. Одна из них — это афера «Йованица», названная по плантации, на которой были обнаружены самые крупные насаждения марихуаны в Европе. Плантация получала субсидии от государства, и этот факт вызвал много вопросов. Вторая связана с продажей оружия сербской фабрики «Крушик» третьим лицам, которые потом перепродавали его террористам в Ливии и Йемене. Оно также оказалось в распоряжении украинских военных в Донбассе.
Наступивший 2020 год будет годом бойкота выборов со стороны оппозиции. Примечательно то, что Евросоюз, который попытался выступить посредником в диалоге сербских властей с оппозицией, недоволен тем, что Александр Вучич вносит изменения в закон о выборах непосредственно перед их проведением. Он пытается снизить ценз с пяти до трёх процентов, чтобы в парламент вошло как можно больше ложных прозападных и ложных националистических партий. Таким образом он намерен создать видимость плюрализма в новом парламенте, чей состав поможет ему выполнить его главную задачу — заключить «юридически обязывающее соглашение» с Приштиной и открыть путь для интеграции Сербии в НАТО. Я думаю, что это ему не удастся, так как даже Евросоюз не может признать такие выборы легитимными.
Что касается переговоров с Приштиной, я считаю, что они провалились. Проблема в том, что весь процесс идущих в Брюсселе переговоров Белграда и Приштины координировало НАТО. В настоящее время главные партнеры НАТО на Балканах или утеряли свои позиции, или борются за их сохранение. В Македонии это премьер-министр Зоран Заев, в Хорватии — бывший президент Колинда Грабар-Китарович. Лидер сепаратистского Косово Хашим Тачи, по всей видимости, предстанет перед новым судом по преступлениям «Освободительной армии Косово» во время конфликта в 1998—1999 году.
С другой стороны, на политическую сцену вышел Альбин Курти, который не участвовал в игре на постоянное поддержание искусственного напряжения между Белградом и Приштиной. Если посмотреть одни лишь страницы сербской желтой прессы, то создаётся впечатление, что страна за этот год уже сто раз находилась на грани войны. Курти ультранационалист, но, как бы парадоксально это ни звучало, останавливая возобновление переговоров с Белградом, он защищает конституцию Сербии. Так как брюссельские переговоры вели к де-факто признанию независимости Косово Белградом и созданию «Великой Албании», его неуступчивость на самом деле хороша для Сербии.