В последнее воскресенье декабря состоялся долгожданный обмен пленными между Украиной и республиками Донбасса. Или, как еще говорят, удерживаемыми лицами. И хотя на Западе гражданскую войну на Украине вслух таковой не признают, все же в ООН не раз подтверждали наличие в этой стране именно гражданского конфликта. Да и, в общем, меняются с обеих сторон граждане Украины, так что, по сути, это полноценный обмен пленными.
До этого, в сентябре, был обмен между Киевом и Москвой. И хотя наши страны не находятся в состоянии войны, вопреки украинской пропаганде, — не столь важно, как это называть. Главное, что домой вернулись многие из тех, кто не один год провел в украинских застенках. В том числе глава портала «РИА Новости — Украина» Кирилл Вышинский, непонятно за что обвиненный в государственной измене. Или россиянин Евгений Мефедов, история которого еще более драматична: он был оправдан судом, но сразу же вновь оказался за решеткой, проведя в застенках в итоге пять лет.
Это стало первым шагом к полноценному обмену между Киевом и Донбассом, который был прописан еще в Минских соглашениях, причем по формуле «всех на всех».
Такой масштабный обмен происходит впервые с 2017 года, когда также накануне Нового года обменяли около 300 человек. В этот раз Донецк передал Киеву 51 человека и получил взамен 61, Луганск передал 25 человек, а получил 63. Итого 200. Не так много, как в прошлый раз, и далеко не «всех на всех», но для тех, кого обменяли, — это огромная радость, даже если противоположная сторона приписывает эту «победу» исключительно себе.
Впрочем, до последнего момента этот обмен оставался под угрозой срыва. И снова по вине украинской стороны.
Снова — это потому, что два года назад в последний момент вице-спикер Верховной рады Ирина Геращенко лично вычеркнула многих из списка. В том числе вышеупомянутого Евгения Мефедова. Вот и в этот раз история грозила повториться — буквально накануне из списков вычеркнули 11 бывших сотрудников спецподразделения МВД Украины «Беркут», проходящих по делу о «расстреле на Майдане».
Понятно, что для постмайданных властей Украины это принципиально — засудить защитников прошлого режима, чтобы оправдать свое существование. Просто учитывая, что они этого так и не сделали за пять лет, было очевидно, что дело под угрозой развала, а опозориться тут было бы самоубийственно. Поэтому отдать обвиняемых Донбассу, при этом не прекратив их уголовное преследование, все же оказалось оптимальным решением, принятым с радостью, а задержка вызвана скорее желанием продемонстрировать обратное — то, что Украине ужасно не хочется расставаться с фигурантами дела.
В итоге освобождение экс-«беркутовцев» президент Украины Владимир Зеленский назвал политическим решением. По его словам, он обменял бы даже 100 бывших бойцов, но это условие обмена никак не повлияет на расследование «дела Майдана». Зеленский подчеркнул, что принял решение, которое было условием для получения обратно украинских разведчиков и солдат.
Звучит лицемерно, тем более что как раз политическим было решение Москвы ранее отдать Украине реальных террористов в обмен на людей, преследуемых просто за свои убеждения. Но людям, которых обменяли, это было не важно, для них главным было то, что они наконец обрели свободу. О том, какой ценой это сделано, вопрос из области морали и не имеет однозначного ответа, хотя многие, напомню, отказывались от обмена на террористов и убийц и выражали готовность до конца доказывать свою невиновность в суде.
Да, слова Зеленского, думаю, надо понимать так, что дела против экс-милиционеров никто закрывать не собирается, они будут продолжены и отданных республикам людей наверняка осудят заочно. Украине так будет даже проще, у подсудимых не будет шансов превратить процесс в открытую площадку для обвинений нацизма. Украинские наследники Гитлера явно хорошо усвоили урок с Георгием Димитровым.
В отношении остальных обменянных все же была запущена процедура «процессуального очищения», это означает, что государство признает отсутствие к ним претензий. Это крайне важно, учитывая тот факт, что в ходе предыдущих обменов Киев отдавал людей без закрытия уголовных дел против них. То есть людей отдавали и тут же объявляли в международный розыск. Таким образом, освобожденные фактически оказывались запертыми в республиках и России.
Это хорошо еще, если у них были документы. Лично помню несколько случаев, когда еще в 2014—2015 годах людей отдавали республикам вообще без документов, так что человек потом даже в Россию не мог выехать (документы ДНР и ЛНР тогда еще не выдавали или же Россия их еще не признавала), да и внутри республик без документов было не так-то просто выжить.
Понятно, что большинство тех, кого обменяли на Украину, при нынешней власти возвращаться не собираются, но у многих там остаются родственники и для них юридическая реабилитация имеет значение. Все эти моменты были учтены, и «очищение» стало обязательным условием в ходе нынешнего обмена.
Впрочем, для нынешней власти на Украине опять же это скорее облегчение. Дело в том, что режим Порошенко в свое время понасобирал фактических заложников, с которыми непонятно было, что делать. Оправдывать и отпускать было логично, но нельзя — это подорвало бы основы майданной мифологии. А продолжение преследования вызывало массу вопросов как внутри страны, так и на Западе. Так что можно не сомневаться, что Зеленский сделал это со спокойной совестью, заодно избавив следственные и судебные органы от ненужной волокиты.
Тут стоит напомнить, что при Порошенко работа этих органов фактически превратилась в цирк. Вспомним, как суды оправдывали обвиняемых, но в зале появлялись т. н. активисты, которые фактически заставляли отправлять их обратно за решетку. Вспомним, как того же Мефедова после оправдания по делу о 2 мая в Одессе практически сразу же арестовали за цветы к памятнику морпехам-ольшанцам в Николаеве — в этом увидели «покушение на территориальную целостность».
Впрочем, на том маразм сей басни не закончился. Уже после обмена россиянина состоялось очередное судебное заседание, на котором судьи и прокурор ожидали увидеть обвиняемого, а на объяснения, что человека вообще-то обменяли, говорили, что ничего не знают, поскольку нет официального свидетельства пересечения границы. В итоге Мефедову отправили повестку по месту жительства в Одессе. Интересно, приставов для принудительной доставки в суд отправят? Ну чтобы совсем достоверно выглядело?
Да, прошу обратить внимание, что официального документа о пересечении границы нет ни у кого. Так что даже все пленные, отданные вчера республикам, включая россиян и бразильца Лусварги (которого тоже, кстати, на Украине сначала отпустили, но затем «активисты» насильно притащили его и сдали в СБУ), который изъявил желание жить в России, формально числятся на территории Украины. И я не удивлюсь, если закрытые уголовные дела против них, когда потребуется, внезапно «приоткроются».
Это не единственный вид юридических казусов. Зачастую списки не согласованы и включают людей, которые уже отсидели или вот-вот выйдут («по закону Савченко»), находятся под домашним арестом или вообще без меры пресечения. Многие из них отказываются от обмена — в Донбассе им просто нечего делать. В то же время многие в списки не поданы, так как в республиках о них просто не знают — бывает и такое, что из двоих, проходящих по одному делу, один есть в списках, другой — нет. В этом смысле формула «всех установленных на всех установленных» весьма условна.
А сколько на Украине «не установленных»? Сколько людей, которые годами дожидаются суда и не могут быть обменяны, так как не позволяет их статус — они еще не осуждены, а значит, не могут быть и помилованы? А сколько таких, о которых вообще неизвестно, что они есть?
Ведь с реальными пленными, то есть с военными, все проще. Известно, что был такой, потом оказался в плену или же пропал без вести — надо подать на розыск, а в случае установления его местонахождения — в список на обмен. Но ведь дело в том, что, по словам уполномоченного по правам человека в ДНР Дарьи Морозовой, 80% отданных им людей — это те, кто не то что не принимал участия в вооруженном конфликте и не жил в Донбассе, но и вовсе никогда не был в этом регионе. Вот и как таких устанавливать?
И если Донбасс отдает Киеву людей, которые пришли на его землю с оружием в руках, которые обстреливали мирные города, убивали женщин и детей, то Киев отдает Донбассу журналистов, гражданских активистов, блогеров, да вообще кого попало — людей, которых буквально с улиц собирали.
Так, среди переданных республикам есть 85-летний харьковский ученый Мехти Логунов, которому дали 12 лет за якобы передачу России военных секретов. Или проведшая в застенках по абсурдному обвинению в вербовке «атошников» для совершения терактов спортсменка Дарья Мастикашева.
Повторю, в украинских тюрьмах находится еще большое количество народу, которые либо еще ждут суда (который может не состояться еще десятки лет), либо принципиально отказываются признать вину, что является условием освобождения.
«За время моей каденции было осуждено 1 200 террористов и еще 1 300 находится на стадии следствия. Поэтому менять есть на кого», — так в своем «Фейсбуке» комментирует обмен бывший генпрокурор Юрий Луценко.
А сколько было до него? Повторю, многие аж с 2014 года ждут суда! Это значит, что украинского «обменного фонда» хватит еще надолго. А главное, что Киев может легко пополнять его случайными людьми, которые виноваты только разве что в нелояльности власти. И то, что она меняет граждан Украины на других граждан Украины, в том числе с Россией (напомню, среди тех, кого Киев отдал Москве в сентябре, две трети — украинцы), ее не беспокоит, как и то, что это можно назвать реальным захватом заложников и торговлей людьми. Эти люди граждане Украины только по паспорту, духовно они ей чужие! И таких чужих — больше половины населения, которые, судя по результатам выборов, не поддерживают «Майдан» или разочарованы в нем. Любой из них завтра может попасть «в обменный фонд».
Несмотря на показушный развод воск в районе трех населенных пунктов (по некоторым данным, украинские военные уже возвращаются на оставленные позиции), война-то продолжается. А значит, будут новые пленные с обеих сторон.
Так что для людей, которых освободили вчера, радость, конечно большая, но это лишь робкий шаг навстречу урегулированию, который завтра может быть нивелирован двумя большими шагами назад, как это было уже не раз. И едва ли можно поверить в достижение полноценного мира и освобождения реально всех политических заключенных до тех пор, пока к власти на Украине не придут вменяемые люди, майданная идеология не будет решительно осуждена, а военные преступники не понесут наказания.