В России начался транзит власти. Правило «трёх независимых источников» работает у нас весьма условно, поэтому удовлетворимся источниками из одного ларца, зато их целых семь. Строго говоря, полюбившееся слово «транзит» здесь неуместно, поскольку нет ответа на вопросы: кому Владимир Путин передаст власть? Когда? В какой форме? И все три вопроса подразумевают, что передача произойдёт фактически, а не формально.
Новый сезон пьесы «Путин уходит» открыли месяц назад Валентин Юмашев и Владимир Познер. Бывший глава АП Бориса Ельцина полтора часа «таинственным голосом плёл общеизвестное». А журналист не столько задавал вопросы, сколько вносил «оживляж» фрондёрскими репликами. Один светил белыми подошвами кедов, другой красными носками. Речь шла о том, что в 2000 году «как бы демократы» боялись, что никто не сможет победить тандем Евгения Примакова и Юрия Лужкова. Вместе с «их» президентом и премьером у коммунистов появится конституционное большинство «и о реформах можно будет забыть».
Похоже, эти двое забыли статью «Левый поворот» Михаила Ходорковского, в которой тот признал даже не ошибку, а преступление Ельцина, «семьи» и олигархата, включая самого МБХ. Разумеется, сеанс саморазоблачения произошёл во время отбывания срока лишения свободы. В статье Ходорковский признал фальсификацию президентских выборов-1996. И превосходно доказал, что, приди коммунисты к власти, ничего с Россией не случилось бы. Как не случилось с Польшей, Чехией, Болгарией и прочими, где такой «реванш» имел место. Кстати, «коммунистическое правительство» Примакова и Юрия Маслюкова таки вытащило страну из кризиса 1998 года, и узурпировать власть не пыталось. Ладно, МБХ об этой своей статье сейчас тоже не вспоминает, с «режимом» борется. Великоват ему оказался пиджак Александра Солженицына.
Поэтому публика, собравшаяся в Ельцин-центре «на Познера с Юмашевым» (прелюдия фестиваля «Слова и музыка Свободы — СМС») терпеливо ждала. Понимала, что сенсацию дадут где-то в конце полуторачасового интервью (а не дать не могут: не зря ведь Юмашева из небытия выдернули). Сенсация и прозвучала.
«Я думаю, что если вы спросите Владимира Владимировича сегодня, с уверенностью на 99% он скажет, что в 2024 году он уйдет», — уверенно, хоть и немного коряво (не совсем понятно, о чьей уверенности речь) заявил Юмашев.
Надо сказать, прозвучало громко. Особенно после всех его дифирамбов Владимиру Владимировичу и рассказов о том, как он предложил кандидатуру Путина Ельцину и спасал будущего президента от козней Примакова.
Через две недели ударила тяжёлая артиллерия.
«Мой прогноз: что следующим президентом России, как мне кажется, исходя из его же собственных так или иначе выступлений, что следующим президентом России не будет Путин Владимир Владимирович», — поделилась ощущениями главный редактор МИА «Россия сегодня» и телеканала RT Маргарита Симоньян в эфире радио «Комсомольская правда».
И даже описала, простенько так, незамысловато, процедуру транзита:
«Путин Владимир Владимирович обозначит какого-то человека или каких-то людей, которым он доверяет, и порекомендует его в качестве своего преемника. А дальше, как он опять же любит повторять, народ будет выбирать».
Эти — Юмашев и Симоньян — были двумя прямыми источниками-заявлениями. Не менее важны косвенные. В данном случае «опровержения». Которые показывают, что тема не высосана из пальца или откуда-то ещё, что «это „ж-ж-ж!“ неспроста», и что дискуссию, скажем так, если не раскручивают, то поощряют. Это заявления главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова и владельца, гендиректора и главреда «Независимой газеты» Константина Ремчукова. Оба любят ненавязчиво (честно сказать, первый из них — навязчиво) намекнуть на свою близость к инсайду и этим реноме дорожат.
Либерал Венедиктов рубанул Путина сплеча:
«У него после Крыма, с моей точки зрения, появилось понимание миссии. Она в том, чтобы Россия была равной, как раньше, США, Евросоюзу, Китаю. Пока миссия не выполнена, уход означает дезертирство, так, мне кажется, он думает. А дезертиров он не любит».
Вторая миссия, которая, по Венедиктову, не позволит Путину дезертировать — экономический спад:
«И никогда он не сможет подумать о том, что дезертирует, чтобы хорошо и сладко пожить, а страна останется под санкциями и с такой экономикой. Он не видит возможности уйти в 2024 году, потому что миссия не выполнена. А поскольку я понимаю, что эта миссия не может быть выполнена никогда, — делайте выводы».
Впрочем, Веник не был бы Веником, если бы тут же не прыгнул в сторону:
«Возможны всякие решения. Я абсолютно уверен, что если позволит здоровье и будет желание, то Путин будет первым лицом в государстве независимо от того, как этот пост будет называться. Пока ничего не показывает обратного».
Об этом поговорим чуть ниже.
Ремчуков видит главную проблему в невероятно завышенных требованиях Путина к кандидатуре потенциального преемника, по сути, он ищет своего «политического клона». И здесь владелец «Независьки» перечисляет трудно согласуемые требования:
«Надежный преемник должен быть скромным, сдержанным в высказываниях, верным номенклатуре, либеральным в повседневной жизни, патриотичным на публике, гибким в международных переговорах, способным сохранять баланс между крайностями своих соратников, а самое главное — неутомимым и терпеливым, помешанным на работе».
В интервью The National Interest (США) Ремчуков повторяет любимый либеральной общественностью тезис о том, что Путин «боится, что не сможет защитить своих детей и друзей, если отойдет от власти». Но также озвучивает вывод, который приходит в голову каждому, кто наблюдает за Путиным в ходе разного рода совещаний и мероприятий. Съемка, ну… ладно, не постановочная, а протокольная. Но в каждый её момент он ведь смотрит на своих соратников. Вероятно, самая большая проблема Путина по Ремчукову в том, что «он испытывает чувство превосходства над политической элитой, которая работает непосредственно под его началом». Передавать им Россию — «это глупое, иррациональное и необязательное решение, потому что они слабее и нерешительнее, чем он сам». (Да, в оригинале именно: «They are weaker and more irresolute than him», а не less resolute — «менее решительны», чем Ремчуков противоречит самому себе.)
После чего Ремчуков привёл удивительные, просто нарочито слабые, аргументы в пользу того, что транзит невозможен. А человек он исключительно умный. Поэтому когда он задаётся вопросом: «Давайте рассмотрим варианты» и называет (кратко характеризуя) Дмитрия Медведева, а особенно Валентину Матвиенко, Вячеслава Володина, Сергея Шойгу, Сергея Лаврова, Сергея Собянина, трёх руководителей спецслужб и четверых топ-чиновников АП, он явно говорит: «Вот здесь преемника не ищите».
К этим двум косвенным источникам — Венедиктову и Ремчукову — всё же следует добавить предложение председателя Госдумы Вячеслава Володина ровно годичной давности. В конце декабря прошлого года он выступил в роли «предтечи», предложив усилить конституционные полномочия Федерального Собрания — Госдумы и Совфеда — в сфере формирования и контроля правительства (сегодня они утверждают только кандидатуру председателя правительства, предложенную президентом). Интересно, что о «недостатках» суперпрезидентской конституции, «крене» и «отсутствии должного баланса в системе сдержек и противовесов ветвей власти» говорил всё тот же Володин, который в конце 2014-го заявил: «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России».
А уже на следующий день после большой пресс-конференции Путина коллегу поддержала председатель Совфеда Валентина Матвиенко. В тех же расплывчатых выражениях, что и год назад:
«Может быть, действительно, парламент ставит вопросы, что он бы хотел взять на себя больше полномочий, давайте пообсуждаем эти желания, на перспективу направленные».
Но прозвучало и удивительное слово с двумя приставками:
«Может быть, нужна какая-то донадстройка».
А давайте за этот намёк на возможную «форму реформы» и Валентине Ивановне дадим статус источника. Уже шестого.
Наконец, седьмой и самый важный источник — сам Владимир Владимирович. Который на большой пресс-конференции 19 декабря допустил изъятие слова «подряд» из пункта 3 статьи 81 конституции РФ:
«Одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд».
Только два срока. Точка.
Т. е. Путин уходит и предпринимает меры, которые не позволят преемнику повторить «рокировочку». Можно сказать и наоборот: Путин предпринимает эти меры именно потому, что уходит с должности президента. Очевидно, уходит на должность, которая позволит ему проконтролировать соблюдение новых, теперь уже почти безупречных демократических правил.
Важно. Смотри «в бумаге» еще «допутинское» издание «Конституционного права Российской Федерации» авторства разработчика конституции Марата Баглая, где тот пишет, что одно и то же лицо после двух сроков и перерыва может снова избираться на пост президента. Узурпации власти не было. Но подстраховаться на будущее не мешает.
Вот мы и перешли к вариантам трансфера. И похоже, Ремчуков в отношении Медведева ошибся. Из характеристики Медведева Ремчуковым в The National Interest:
«Он не заинтересован в работе 24 часа в сутки семь дней в неделю. Он неспособен делать выбор, имеет склонность увлекаться сомнительными инициативами (реформа зимнего времени, четырехдневная рабочая неделя, бадминтон), сохраняет дистанцию со своей собственной командой и делает акцент на принадлежности лишь к одной команде — Путина».
Похоже, Константин Вадимович к концу мини-характеристики забыл её цель — показать «негодность» Медведева в качестве преемника Путина. Ведь «принадлежности лишь к одной команде — Путина» не снижает, а повышает шансы кандидата в преемники.
Да, Медведев эпатировал старую гвардию увлеченностью гаджетами, либеральной фразой и международными рейтингами, изобретенными в стане врага. Но он, например, смог убедить Путина в том, что продвижение на одну строчку вверх в рейтинге Doing Business это миллиарды инвестиций в экономику страны. И Россия поднялась в этом рейтинге со 123 места в 2011 году до 28-го на сегодня. А это, как ни странно прозвучит, самый надежный показатель успехов в борьбе с коррупцией. Поскольку без этого продвижение по десяткам параметров рейтинга технически невозможно.
Не менее важно и другое. Во-первых, Медведев показал преданность команде и безропотно уступил пост президента, когда команда сказала: «Так надо. Суровые годы грядут». Во-вторых, Медведев уникален: он единственный из 147 миллионов граждан России, который уже находился один и только один срок на посту президента. Остался ещё один. Последний. Т. е. Дмитрий Анатольевич — идеальная кандидатура для того, чтобы заложить традицию регулярной смены власти. Проконтролировать его, ну и следующего подобрать, приглядеть.
А куда «уйдёт» Путин? Только не в премьер-министры! Иначе вопли о повторении «рокировочки» будут невыносимы, даже несмотря на изменение статьи 81 конституции.
Красива идея главы Союзного Государства России и Белоруссии (некоторые эксперты договорились до присоединения к нему ДНР, ЛНР, Абхазии и Южной Осетии, видимо, для весу). Но дай Бог тут за пять лет с экономической интеграцией разобраться. А кроме того, в команде Путина, похоже, не настроены заходить на новый круг «танца на граблях» с «империями» и «союзами нерушимыми». Либо национальное государство (термин, означающий противоположность империи, всего лишь) от Буга и Карпат до Тихого океана, либо развитие взаимовыгодных экономических и политических отношений до тех пор, пока собственный цвет на карте не превратится в дело вкуса. Ага. Догнать и перегнать в этом Европу. Стать для неё большим, стабильным и желанным партнёром.
Увы, небратья из двух-трёх бывших братских республик решили, что у них больше шансов на удачу по схеме восточноевропейцев и прибалтов: облаять Россию и поджав хвосты поползти на брюхе к враждебной стае. Их не порвали (среди псов случается разное), но и в стаю не приняли, так, позволяют долизывать и доказывать верность дальше. А могли ведь сойтись стая на стаю. Эти иногда долго стоят, а потом вдруг начинают обнюхиваться. Но отвлеклись.
Лидер правящей партии и её фракции в Госдуме? Ну, для этого конституцию придется переписывать радикально. Уж лучше сразу конституционную монархию вводить. Царь есть. Даже два. Это только из молодых. Хорош Георгий Михайлович Романов-Гогенцоллерн-Багратион-Мухранский: при европейских дворах воспитывался. Хорош и Ростислав Ростиславович Романов — прямой потомок по мужской линии великого князя Михаила Николаевича, младшего брата Александра II Николаевича. «Инфо 100%» — он дизайнер самых больших в мире часов в детском магазине на Лубянке. Ну а Путин… что Путин? Канцлер.
И, знаете, пусть лучше наши таблоиды пишут о том, что двоюродного брата няньки наследника престола видели на митинге троцкистов, чем о том, что Гузкин переспал с Пузкиной. Первое хоть как-то воспитывает нацию, второе — развращает. Да и общественный консенсус слепить будет не трудно: для одних конституционная (парламентарная) монархия то же, что и парламентская республика, для других всё же какая никакая, но монархия, преемственность тысячелетней Руси.
Есть и отнюдь не экзотический вариант. Несколько лет казалось, что должность председателя Конституционного Суда зарезервирована за Медведевым, потому и не отпускают на покой Валерия Зорькина, который побывал ещё председателем КС РСФСР, в 1993 году был смещён Ельциным, но в 2003-м возвращён Путиным. Должность, признаем, не самая обременительная, а при минимальных правках в пару-тройку статей конституции может стать ключевой в государстве. Особенно если… ага, будут расширены полномочия парламента («восстановлен баланс ветвей власти») и решающее слово получит арбитр из родного ему Петербурга, Сенатская площадь, дом № 1. Формально срок службы председателя не ограничен (для зама — 76 лет, для остальных судей — 70), 80 лет Зорькину стукнет в марте 2023 года, годик поработает, а потом надо и честь знать.
Остаётся ждать совсем уж ясных сигналов (помимо собственно правок в конституцию). На днях партия «Яблоко» избрала нового председателя — 40-летнего петербуржца Николая Рыбакова. В следующем году, и скорее в начале года, просто обязаны обновиться коммунисты, эсеры, либерал-демократы. Если не поставлена задача угробить партию (требование относится в большей степени к Сергею Миронову, в меньшей к Геннадию Зюганову и в наименьшей к Владимиру Жириновскому). Ждать дольше нежелательно: нужно раскрутить нового лидера на местных выборах в сентябре 2020 года и особенно на парламентских в сентябре 2021-го. Ну, и исправить ошибку с новым лидером, если таковая будет допущена.
Максим Киселев в книге «Взгляд льва. Как развить системное мышление» доступно объясняет, что такое метастабильность. Это «стабильность» жидкой воды, не замерзающей при температуре… минус 48,3 градуса по Цельсию (рекорд на сегодня). Процесс кристаллизации всегда начинается с какой-то микроскопической соринки или столь же микроскопической шероховатости внутренней стенки колбы. Можно ювелирно «зачищать» воду и поверхность колбы, «чтобы ничего не торчало». Но кто-то чихнёт и этого сотрясения окажется достаточно для мгновенного превращения.
Как 17 декабря 2010 года хватило самосожжения молодого тунисца Мохаммеда Буазизи, чтобы началась так называемая «Арабская весна», которая смела несколько правительств и привела к нескольким гражданским войнам. Да и возникновение ИГИЛ* (ИГ*, террористическая группировка, запрещена в РФ) — её порождение, как бы Запад не пытался развести в стороны эти два явления. Как ехидно замечают Филип Тетлок и Дэн Гарднер в книге «Думай медленно — предсказывай точно», сотни политологов десятки лет писали и говорили о вопиющих проблемах Ближнего Востока, но ни один из них не мог предсказать, где и когда разразится политический кризис. И не смог бы, даже если бы тем утром, когда полицейские избили, оскорбили и отняли у Буазизи весы и тележку с фруктами, стоял рядом. Или через пару часов стал свидетелем трагедии у здания мэрии. В тот день и еще несколько дней после никто из экспертов этому событию особого значения не придал. Если вообще узнал о нём.
Да, но что такое стабильность? Смеем утверждать, что она не статична и, о ужас, даже не зависит так уж прямо от экономических показателей. Она в ощущениях, в настроении общества, в надеждах на улучшение. Стабильность в движении — старая истина.
И в последние несколько лет появлялось устойчивое чувство того самого, что Россия погружается в метастабильность. Одни просят бури («и пофиг, что там будет»), другие надеются, что после ухода Путина из власти Россия, наконец, куда-то пойдёт и в этом «наконце» её радостно примут, у третьих хорошая память, и они помнят, что туда уже ходили и им там не понравилось. Надеются, что Путин уйдёт не совсем, а только подрихтует ситуацию. И кажется, вода в колбе начала чуточку согреваться. А это лучший выход из метастабильности.
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ