Новый, 2020 год станет концом десятилетия. Здесь же завершается и «начало 2000-х». Середина века (2040-е — 2050-е) далеко, а пока наступает какое-то «межвременье». Каким оно будет? В лучшем случае — тревожным.
Последние три раза человечество встречало начало века с надеждой: Просвещение притупило страхи перед концом света. В 1800-м Европа верила, что мир — вопрос недель. Тогда Наполеон Бонапарт разгромил контрреволюционеров вандейцев, затем революционеров якобинцев и объявил амнистию роялистам. Монархи Европы вздохнули с облегчением. В декабре Павел I убедил Пруссию создать «Лигу нейтралитета» (Конвенция о вооруженном нейтралитете, не путать с одноимённой 1780 года), к которой тут же присоединились Швеция и Датско-норвежское королевство. Вена смирилась с потерей Италии, заключила с Парижем перемирие и изъявила готовность подписать конвенцию. И тогда — мир. У Наполеона нет флота, у Британии — нет союзников, готовых умирать за её интересы на континенте. Через три месяца Павел был убит.
О том, с какими надеждами европейцы встречали 20 век, писано-переписано: век мира, прогресса и всеобщего благоденствия. И несколько проектов будущей Лиги Наций. Где-то текстуально схожих с конвенцией Павла I. Сравниться с 1900-м может только 2000-й. Казалось, что накануне человечество заботил только возможный компьютерный сбой из-за смены тысячелетий. Да, поднимается Китай, но пока как-то умозрительно. Косово будет «исключением» из международного права (а через 20 лет и Голанские высоты): так решили США, а Россия утрётся. Как сказал по этому поводу ужасно революционный украинский телеведущий Дмитрий Гордон: «Каждый сверчок знай свой шесток».
Есть и различия. В 19-м и 20-м веках ожидания рушились уже в первые 20 лет — обескровившими Европу Наполеоновскими войнами и Первой мировой. Век нынешний «смазался» террористической атакой 11 сентября 2001 года на башни-близнецы и «глобальным походом против терроризма». С уничтожением Афганистана, Ирака, Ливии и Сирии. Не всё, конечно, строго по схеме. Проблемы, «недорешённые» Первой мировой были решены Второй. А сегодня США заканчивают «битву с терроризмом» и переходят к ключевой проблеме противоборства с Китаем.
Попробуем объясниться с теми, кому показалось, что автор злоупотребляет нумерологией. Не он. А люди вообще, включая элиты — политические, военные, даже экономические, склонные подгонять прогнозы, концепции, стратегические доктрины и даже договоры под круглые даты. Под «простонародное» восприятие. Вот на этих круглых датах планы часто и «ломаются» — показывают свою несостоятельность. Что и вызывает кризис. Примеры в облегчённом варианте: контракт по транзиту газа через территорию Украины действует до 1 января 2020 года. Так удобнее. Вот и кризис под это «удобство» лёг. А если сорвутся переговоры об углублении интеграции в рамках Союзного государства Белоруссии и России, подогнанные под 20-летие договора? И один кризис ляжет на другой?
Но, повторим, это были примеры в облегчённом варианте. Когда же тысячи политологов, экономистов, военных ловят хайп на «предупреждении человечеству»: «Наступает век Китая!» (а то и «китайское тысячелетие»), цивилизованное человечество забывает, кто сегодня объявил весь мир, весь без исключения, сферой своих жизненных интересов, ведет одновременно с полдюжины военных кампаний, просит иранских протестующих присылать фото и видео «жестоких разгонов» (не жестокие, видимо, не нужны) и принимает закон в защиту автономии Гонконга от правительства в Пекине.
Чисто по-обывательски рост Китая пугает. Но давайте не забывать, что до начала промышленной революции в Англии в 18 веке Китай уже давал половину мирового ВВП (а еще пятую часть — Индия). И что? Куда больше пугает то, что из западных СМИ вдруг исчезли серьезные аналитические материалы о проблемах китайской экономики, о социально-политических факторах, которые тормозят ее развитие. Либо это не отвечает интересам аудитории, либо не отвечает задаче демонизации Китая.
Итак, главным содержанием 2020-х — 2030-х годов станет противоборство США и Китая. В этом, кажется, сомнений нет ни у кого. Ясно и то, что Китай будет оттягивать генеральное сражение как можно дольше, а США — форсировать события, делая поправку лишь на подготовку необходимых условий: формирование коалиции, геостратегическое окружение Поднебесной, возможность создания критических препятствий её экономическому и военному развитию. Когда/если эти возможности будут исчерпаны, останется только война.
Ну как «война»… Еще лет 40 назад военная мысль забурлила в направлении, которое, как кажется стратегам, конструкторам и аналитикам, обеспечит победу в ядерной войне без ядерного апокалипсиса. Согласно данной идее, Силы Добра создают абсолютное превосходство в вооружениях (в идеале — неядерных), которые могут в течение нескольких минут уничтожить ПВО и командную систему Сил Зла. Высший класс — ослепление стратегических сил. После чего противнику делается миролюбивое предложение, от которого нельзя отказаться. Выглядит остроумно, хотя еще не пробовали.
В нашем случае (извините, в китайском случае) и уже на уровне фантазий, это может быть предложение Пекину признать независимость Гонконга, Макао, Тайваня, до кучи — Тибета, а главное — демократизация, разоружение, уничтожение производства всего того, что производят США и другие хорошие парни. Здесь соус может быть самым разным: конверсию и приватизацию 1990-х все помнят.
Позиция США по нескольким пунктам кажется просто идиотской. Зачем, спрашивается, противодействием Северному потоку-2 и санкциями в целом перенаправлять российские энергетические маршруты на восток? Но и резон в этом есть. Во-первых, эти маршруты дорого обходятся и Москве, и Пекину. Во-вторых, появление крупного покупателя на востоке позволит России держать цену на газ на западе, что в свою очередь повысит шансы американского сланцевого газа. Также России мягко намекают: не хотите быть частью малого кольца вокруг Китая, окажетесь внутри большого. А Европа — слабое звено большого кольца. Даже не звено, а сплетение звеньев, каждое из которых — слабое. США не могут уступить Европу оси Китай-Россия.
Есть и в-третьих. США прекрасно понимают, что вопли «Россия становится сателлитом Китая!» — это штамп информационной войны, рассчитанный, в общем-то, на заведомо благодарную публику. Россия отказывается стать частью «Одного пояса — одного пути». Нет никакого «пояса», нет никаких караванов верблюдов с фарфором и чаем на «пути» из Поднебесной. Есть группа стран поближе к Европе, где Китай производит продукцию для Европы на очень выгодных для себя условиях. Шри-Ланка, Кения, Эфиопия получают от Пекина связанные кредиты, когда деньги фактически остаются в Китае. Т.к. проект технопарка заказывается в Китае, предприятия, дороги, электростанции строят китайские инженеры и рабочие, пользуясь китайской строительной техникой, на фабриках устанавливается китайское оборудование (всё это за хорошую зарплату и по высоким ценам из того самого кредита), а продукция продаётся по ценам, согласованным с кредитором. Россия, при всём уважении к китайским товарищам на таких условиях не работает. Медленнее, но строим сами.
Тем не менее, Россия и не обижается: на обиженных воду возят. В октябре стало известно, что Москва окажет помощь Пекину в модернизации системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Точнее, в создании современной системы СПРН, включающей помимо РЛС и спутниковой сети самый важный элемент — программную часть, систему обработки информации, с чем у китайцев совсем плохо. Ну и показали американским экспертам «Авангард» из тех самых вооружений Сил Добра, которые могут предотвратить широкомасштабный ядерный конфликт. Хотя общее впечатление таково, что Россия держит открытыми все двери. Отчего китайцы подозревают, что мы их бросим, стоит лишь поманить нас приставным стульчиком в G7(8).
Вот это зря. В долгом пребывании Владимира Путина во власти есть несомненный плюс. 20 лет вполне достаточно, чтобы понять: цивилизованным миром правят не личности, способные принимать на себя ответственность, и не хваленые «процедуры». Правит олигархат (эвфемизм: «глубинное правительство»), и счастье, если олигархи смогли между собой договориться по внутренней повестке. Обязательства перед союзниками на пятом месте, а перед остальными — на десятом. Договариваться не с кем и не о чем, любое международное соглашение, как, например, соглашение по ядерной программе Ирана, может быть разорвано даже без официально озвученного повода. С этим миром можно только сосуществовать. Тщательно соблюдая дистанцию и гигиену.
К счастью, за исключением пяти-шести свихнувшихся европейских русофобов, в мире не так много стран, желающих «брать в клещи» Китай и Россию. Где-то, как в Юго-Восточной Азии, решающее значение имеет понимание того, что в случае конфликта союзники США будут смяты в течение недель. И даже только угроза войны уничтожит их экономики, например, туризм. В 1979 году Ханой, имея закаленную в недавней Вьетнамской войне армию и современные тогда вооружения, смог отбиться от Китая в скоротечном конфликте. Но прошло уже 40 лет. Поэтому будет «бурчание» Вьетнама, Филиппин, Малайзии, Индонезии по поводу строительства Китаем островов в Южно-Китайском море, фактически захвата его акватории, но не будет ни малейшего движения в сторону США, обещающих «защитить международную артерию».
Японии нет оправдания, но непосредственной причиной войны на Тихом океане стало тотальное эмбарго Вашингтона на поставки Токио нефти и другой продукции летом 1941 года, что не только ограничивало возможности императорской армии, но и ставило Японию на грань экономического коллапса. А вишенкой на торте стала блокада… Южно-Китайского моря. При том, что ни Япония, ни США еще не вступили во Вторую мировую войну: признаваемое США правительство маршала Анри Филиппа Петена «добровольно» пригласило императорские вооруженные силы обеспечить защиту Французского Индокитая. Так что, как сказал один тайский бизнесмен: «Мы хотим прорыть канал (через перешеек Кра в Индийский океан), чтобы забыть про это море и все его конфликты». Какая наивность. Вскоре Китай сам предложил Таиланду помощь в строительстве канала.
Другие страны, как Индия и Пакистан, понимают, что выросли из возраста, когда территориальные споры из-за нескольких горных долин не позволяют им по-настоящему стать субъектами мировой политики, делают их объектами манипуляций. Несмотря на жесточайший индо-пакистанский конфликт этого года, появились признаки того, что стороны могут воспользоваться им для… решения застарелой Кашмирской проблемы. Эта тема заслуживает отдельного материала в ближайшее время.
Президент Афганистана Ашраф Гани на днях пообещал, что талибы будут разбиты так же, как разбиты игиловцы. Прозвучало удивительно, учитывая то, что с игиловцами много лет воевали именно талибы, а правительственные силы только сняли сливки. Дональд Трамп может вывести оставшийся контингент США из страны. А может поступить хитро, как Барак Обама: как бы вывести, но тоже немножко оставить. Чтобы вместе с ними оставить преемнику честь вывести уже все войска и войти в учебники истории лузером и виновником поражения в Афганистане. Трамп этого не хочет. 20 лет проторчать в дыре мира или 25 — разница небольшая.
Страшно и смешно, но не британцы или СССР, а именно США могли решить проблему с этой страной (ну, если уж нельзя дать ей жить по своим законам). К 2001 году талибы, такие из себя правильные защитники истинной веры, ударились в пуштунский национализм. Т. е. не только истребляли шиитов хазарейцев, но и начали давить правоверных суннитов: пушту был объявлен единственным государственным языком, дари (кабульский фарси) этот статус потерял. Таджики и узбеки изгонялись из власти, у них почти безнаказанно отнимался бизнес, а то и земля. Те ответили изгнанием пуштунских племен с севера страны. Афганская нация дала трещину. Вот тогда бы и разделить страну на две половины. Север тут же стал бы самой мирной территорией во всём регионе, а юг постепенно втянулся бы в Пакистан: для 200-миллионной страны тоже не велика разница, 25 миллионов в ней пуштунов или 35. Но США открыли в Афганистане кинотеатры, где показывали женщин (одетых, одетых), провели выборы «по западным стандартам» и решили, что дело в шляпе. А через несколько лет делить уже было поздно: талибы покаялись, нация срослась.
Иран в кризисе. Можно винить в недавних беспорядках исключительно Госдеп и братию, но нельзя не признать, что на одном только, хоть и исключительном патриотизме режим долго не протянет. И сторонники, и, что интересно, противники властей говорят почти одно и то же: либо война и разгром Саудовской Аравии с ее союзниками, что сделает невозможными санкции против Ирана: миру просто не хватит нефти и газа, либо угроза действительно всенародного протеста.
Извините за прыжки из «геополитики» в «бытовуху» и обратно, но недавно поделился своими наблюдениями один грузинский знакомый. Лет семь-восемь назад иранцы заходили в его ресторанчик (чуть в стороне от туристического маршрута) по двое, редко по трое. Внимательно осматривали посетителей и, только убедившись, что в заведении нет соотечественников, заказывали вино (а чаще крепкие напитки) и блюда из свинины («с таким видом, как назло»). Женщины снимали хиджаб в туалете. Сегодня может прийти и компания в 10 человек, не обращая ни на кого внимания, а одна из девушек стянула химар прямо за столом. Весело и непринужденно. Это серьёзнее всего остального.
Нобелевская премия мира этого года премьер-министру Эфиопии — просто поцелуй Иуды. Высокой награды Абий Ахмед Али удостоился за то, что подписал с президентом Эритреи Исайей Афеворки мирный договор, де-юре закончивший войну, которая де-факто закончилась почти 20 лет назад. Пока политологи гадали, за что дяди из нобелевского комитета обидели юную натуралистку Грету Тунберг, кое-что прояснилось. Вялотекущие столкновения между двумя крупнейшими народами Эфиопии — амхара и оромо — переросли в уличные бои в Аддис-Абебе. А вот не надо было называть Эфиопию «стратегическим партнером» Китая и хвастать, что через несколько лет здесь будет 100 индустриальных парков, построенных с помощью Поднебесной.
Остается надеяться, что эти войны обойдут нас стороной. Но лёгким следующее двадцатилетие всё равно не будет. В ноябре 2018 года мы поделились прогнозами самых уважаемых институтов и экспертов о развитии робототехники и искусственного интеллекта на ближайшие годы, см. «У России неплохие шансы пережить еще один трудный век». Честно сказать, вызвал вопросы прогноз до 2030 года авторитетнейшего института McKinsey, согласно которому темпы роботизации российской экономики будут сравнимы с темпами Германии. Да мы просто «евразийский тигр». Но есть одно «но». Принять десятки (!) миллионов освобождаемых рабочих рук, может только сфера самозанятости, малый и средний бизнес. Их доля в ВВП Германии — 60%. В России же — 25%. Мы также напомнили, что главный потребитель реальных, а не бумажных инноваций — тот же малый и средний бизнес. Крупный бизнес привык решать вопросы конкуренции, как бы это сказать, с помощью административного ресурса.
Месяц назад в выступлении на Московском международном форуме инновационного развития «Открытые инновации» глава правительства РФ Дмитрий Медведев подтвердил, что да, успешно роботизируемся: низкоквалифицированный труд — роботам, а людям — «креативно мыслить и оперативно решать». А чтобы развеять страхи по поводу занятости, рассказал параграф из учебника Новой истории для 9 класса о движении английских луддитов, которые боялись прогресса и ломали машины. Признался, что и в правительстве этого раньше тоже боялись, но теперь не боятся: «мы должны готовиться к серьезной переквалификации людей», «это требует, в свою очередь, и изменения в системе образования» и т. д. и т. п. Почему-то добавив, что «никто не может дать никаких гарантий по вопросам трудоустройства». Извините, это не о Васе, Пете, Коле, а о стране? Это говорит глава правительства?
Самозанятость, мелкий и средний бизнес — фундамент устойчивой экономики, спасающий, лечащий, вытягивающий любую страну из самого тяжелого кризиса, как-то не вписались в громадьё планов. Вот главный экономический вызов нашей стране. А экономический значит и политический. Грубо говоря, если облажаемся здесь, будут нам и амхара с оромо, и Пёрл-Харбор с Кашмиром, и полная Грета Тунберг. А ведь не хочется.
Альберт Акопян (Урумов)