Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Ирины Петровой под заголовком «Победители и проигравшие».
Уже второй раз за этот год мы наблюдаем попытки наших партийных лидеров создать хоть какое-то подобие функционирующего правительства — а воз и ныне там. Третьи подряд выборы, которыми нас пугают, вряд ли что-то изменят по существу. Они, эти выборы, имели бы смысл, если бы в результате в политику пришли новые люди с новыми идеями и иными принципами. Но, увы, в третий, в четвертый и двадцать пятый раз правительство придется лепить из того, что было, есть и будет. Воистину, а вы, друзья, как ни садитесь…
Впрочем, стоит ли удивляться, что партии не способны договориться друг с другом, если они не могут прийти к единодушию даже в своих рядах? Например, лидеры «Кахоль-лавана» до последнего момента не могли решить, бороться ли им за правительство меньшинства с опорой на Объединенный арабский список при нейтралитете НДИ или пытаться привлечь в коалицию Либермана. Любая узкая коалиция будет недолговечной и продержится лишь до следующих выборов, зато она позволит сместить Нетаньяху, а это — главная цель нынешних баталий. Да, именно так: не создание дееспособного правительства, не выход из политического тупика, не решение проблем безопасности, экономики, образования, здравоохранения, социальной сферы и проч. Единственная истинная тема второго раунда коалиционных переговоров и, возможно, третьих выборов — «только не Биби!» или «только Биби!».
Изначально разногласия между «Ликудом» и бело-голубыми сводились к тому, кто первый сядет в кресло премьера. (Бени) Ганц не хотел уступать, когда коалицию собирал Нетаньяху, он стоял на своем весь срок своего мандата, уже понимая, что проиграл. Лидер движения, которое провозгласило своим лозунгом «Израиль прежде всего», мог бы ради блага страны поступиться своими амбициями. Но Ганц, увидев, что власть не дается ему в руки, видимо, решил: не доставайся же ты никому! Пусть у него не будет коалиции, но и у Биби ее тоже не будет. Пустячок, а приятно.
Впрочем, ничего другого лидер «Кахоль-лавана» решить не мог, даже если бы захотел. Пойти на уступки ему бы все равно не дали соратники по списку. Яир Лапид, Габи Ашкенази, Моше Яалон в конце концов неохотно согласились войти в коалицию, которую возглавит Нетаньяху, но только во вторую очередь. Мол, избиратели не простят политикам, если те не сдержат обещания не допустить правления Биби. Дай бог, чтобы партийные деятели так же щепетильно относились к другим своим предвыборным обещаниям! Но нет, они почему-то уверены, что коалицию с поддержкой арабов им простят, третьи выборы простят, уход в оппозицию, невыполненные программы, непринятый бюджет — все простят, кроме приоритета Нетаньяху во главе правительства! Можно подумать, что очередность ротации волнует граждан больше, чем проблемы, для решения которых нужна дееспособная власть.
Впрочем, Лапид, Ашкенази и Яалон ничего не теряют. В провале коалиционных переговоров и его последствиях обвинят не их, а Ганца. Создание левого узкого правительства, если оно случится, тоже будет на его совести. Соратники просто подставляют своего лидера, щеголяя своей принципиальностью, на которой постараются заработать электоральный капитал на следующих выборах. Они уже поняли, что немалая часть общества нуждается в левоцентристском политическом блоке, и каждый считает себя достойным возглавить этот блок, если Ганц сойдет с дистанции.
В правом лагере ситуация не лучше. Каких только чертей не водится в тихом омуте «Ликуда» под внешней личиной сплоченности и верности лидеру! Одни втихомолку готовят запасной аэродром на случай, если партия окажется в оппозиции, другие ждут, когда освободится место вожака, чтобы за него побороться, третьи уличают однопартийцев в планах предательства. Так, например, намерение развалить «Ликуд» приписывают Гидеону Саару, сам же Саар обвиняет приближенных Нетаньяху в клевете. Одновременно курсируют слухи, что две депутатки «Ликуда» готовятся перейти в «Кахоль-лаван», и в движении разворачивается «охота на ведьм». Судя по этим разборкам, развал «Ликуда» — вполне реальная перспектива.
Нетаньяху и не думает соглашаться на вторую очередь в ротации, поскольку, как принято считать, пост главы правительства должен защитить его от предъявления обвинений и/или его последствий. Но дело не только в этом. Трудно вообразить, чтобы «великий Биби» добровольно стал вторым, уступив власть каким-то генералам. Да, он славится умением находить компромиссы, но не в ущерб своим амбициям. Для него и его ближайшего окружения уступить соперникам означает покрыть позором себя и свое движение. Кроме того, Биби никогда в жизни не поступит так, как хотят Лапид и Яалон, и не даст своим врагам возможность реванша.
На самом деле Биби боится не того, что Ганц на посту премьера совершит какие-то роковые ошибки. Наоборот, самое страшное, — если у того получится руководить и он вдруг окажется не хуже «великого Биби», а то и лучше. Нетаньяху не сделает такого подарка никому из своих соперников, ведь тогда рухнет его авторитет в собственной партии. В преддверии предъявления обвинений он никак не может этого допустить.
Третий интересант этих игр, Либерман, пока наблюдает за происходящим «весь в белом», чтобы в нужную минуту героически спасти страну от третьих выборов, от Нетаньяху, от левой коалиции, — смотря какой вариант покажется ему выгодней для собственного успеха и с какой стороны предложат больше.
Остается один вопрос без ответа: где тут забота об интересах общества? Кто об этом думает? Цели политических лидеров сводятся к тому, чтобы соблюсти свои интересы, показать характер и максимально навредить соперникам. Тот, кто в итоге не сморгнет, не уступит и настоит на своем, будет праздновать победу. Что касается народа Израиля, то он в любом случае окажется проигравшим. Можно представить себе, насколько ответственное правительство создадут эти победители — неважно, те или другие или все вместе; как они будут управлять государством. А других, увы, у нас нет. (mignews.com)
Газета «Еврейский Мир» опубликовала аналитическую статью Владимира Бейдера, израильского журналиста и политолога, под заголовком «Казус Голдиных. Как лишить террористов стимула к захвату солдат? Решение есть — нет решимости».
Профессор Симха Голдин — отец погибшего и похищенного ХАМАСом офицера спецназа бригады «Гивати» Адара Голдина — выдвинул новую формулу поведения Израиля в отношении террористов.
«Мы говорим с ними на их языке, и это ставит нас в заведомо слабое положение», — считает профессор Голдин. Что имеется в виду? По-русски это легче всего объяснить, благодаря существующему только в современном русском сленговому термину «понятия». Так называют заимствованный из криминального мира кодекс поведенческих норм, заменяющий законодательство. По мнению Симхи Голдина, ХАМАС действует в отношении Израиля, руководствуясь понятиями (за неимением ивритского аналога профессор пользуется определением «законы мафии»), а Израиль принимает навязанную ему понятийную систему координат, пытается вести себя во взаимоотношениях с ХАМАСом в соответствии с ней. И естественно, проигрывает.
Произошедшее с его сыном — показательный пример такого поведения.
Перемирие с боем
Адар погиб в ходе операции «Несокрушимая скала». Это случилось 1 августа 2014 года во время прекращения огня. Оно было инициировано в гуманитарных целях тогдашним генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном и госсекретарем США Джоном Керри и под их гарантии. Это существенный момент. ХАМАС не является субъектом международного права. Это не государство и формально даже не государственное образование. Заключать с ним какие-либо соглашения бессмысленно — он не может за них отвечать, вернее, может не отвечать. Потому понадобились внешние гарантии, и они были получены на самом высоком уровне. Уже здесь возникает неравенство сторон по части обязательств. Хотя прекращение огня предпринималось ради палестинцев, а фактически — боевиков ХАМАСа (похоронить убитых, эвакуировать раненых, обеспечить поставки продовольствия и медикаментов), Израиль как суверенное законопослушное государство был обязан соблюдать условия прекращения боевых действий на 72 часа, а террористы — на то они и террористы — не считали себя связанными никакими обязательствами.
Соглашение вступило в силу в 7 утра, а уже в 9.05 ХАМАС, воспользовавшись затишьем, неожиданно атаковал группу солдат ЦАХАЛа у выхода из диверсионного тоннеля в Рафиахе. Командир спецназа бригады «Гивати» капитан Банайя Сарель (через 20 дней у него должна была состояться свадьба. — В. Б.) и сержант Лиэль Гидеони погибли на месте, а тело лейтенанта Адара Голдина боевики, отступая в тоннель, утащили с собой. Преследование не увенчалось успехом. Командование запретило солдатам «Гивати» далеко углубляться в тоннель, опасаясь засады. Позже по следу пошли бойцы спецназа Генштаба «Саерет маткаль» и «Эйтана» — спецподразделения по поиску пропавших без вести солдат. Они обнаружили свидетельства, что лейтенант Голдин «не может быть жив». 36 часов Адар считался пропавшим без вести. Затем был признан «погибшим солдатом, местонахождение которого неизвестно».
Мало кто из нас придает значение разнице между формулировками одного и того же по сути: гибель 23-летнего парня, чьего-то сына и брата, сражавшегося за нас, — достаточная трагедия, чтобы переживать по поводу ее самой, а не о том, как ее называли сначала и назвали потом. Между тем за этой переменой статуса стоит большая человеческая драма и политическая коллизия, в той или иной степени касающаяся нас всех. Для понимания этого следует углубиться в детали, которые предпочитают не афишировать вообще и в случае с капитаном Голдиным (по правилам ЦАХАЛа, погибших военнослужащих повышают в звании посмертно. — В. Б.) в частности. Я и сам узнал о некоторых из них, лишь когда брал интервью у Симхи Голдина, на основе которого написан этот текст.
Тонкости статуса
Статус пропавшего военнослужащего определяют политическое и армейское руководство. Официальное заключение выносит главный раввин ЦАХАЛа. Но при этом учитывается позиция семьи солдата.
Если она отказывается признать своего сына погибшим, он будет считаться пропавшим без вести, то есть — живым. И предпринимать усилия для его освобождения и возвращения домой, воевать за него следует как за живого. Принцип нашей армии и консенсус общества — вызволять своих пленных во что бы то ни стало.
1 августа 2014 года была пятница. На исходе субботы к Голдиным (семья у них религиозная) пришли представители армии, ознакомили с результатами поисков и предложили решить, устраивать ли похороны — и тем самым признать, что их сына больше нет, — или продолжать считать его пропавшим без вести, то есть пленным.
Они выбрали первое. Можно только представить себе (если хватит душевных сил), чего им это стоило. Можно и не представлять — есть статистика: Голдины — первая семья пропавшего солдата в Израиле, сделавшая такой выбор в такой ситуации. Однако у этой семьи существовали дополнительные обстоятельства, осложняющие решение. Симха Голдин — двоюродный брат Буги Яалона, генерал-лейтенанта запаса, бывшего главы Генштаба, а в то время — министра обороны, непосредственно руководившего операцией в Газе.
— Если бы мы объявили, что Адар захвачен террористами, то есть — что племянник министра обороны находится у них в плену, — это был бы большой подарок ХАМАСу, — говорит мне Симха. — Мы не хотели давать им в руки такое достижение, они бы представили это как свою победу. Поэтому согласились признать нашего сына павшим в бою…
Из всех известных мне примеров патриотизма, гражданской ответственности, мужества израильтян этот — самый удивительный, убедительный, драматичный и жестокий. Лея и Симха Голдины принесли жертву, которую нельзя требовать от родителей и неэтично даже просить. Напомню: решение им пришлось принимать всего через сутки с небольшим после того, как на них обрушилось жуткое известие о случившемся с Адаром, рана не то что не затянулась — она зияла. И все же они его приняли — в интересах страны.
Война за освобождение… убитых
Подчеркиваю это не для того, чтобы вы прониклись сочувствием к супругам Голдиным или восхитились ими, — здесь мои усилия излишни, все и так слишком очевидно. Чувство, которое должны испытывать к ним — мы все, политическое руководство и армейское командование в особенности, — больше сопереживания. Это — признательность и благодарность. Своим поступком Голдины избавили Израиль от огромных сложностей, неизбежных потерь — моральных и реальных, в том числе людских, от большой беды. Приведу доказательство «от противного».
Не случайно никто из родителей пропавших солдат до «казуса Голдиных» не соглашался признать своих сыновей погибшими, пока не получал физических доказательств обратного. Родительская любовь — самое сильное чувство, нельзя требовать от людей невозможного. Осуждать и даже обсуждать их упорство если кому и позволительно, то лишь тому, кто сам был в их положении, — не пожелаешь и врагу. Поэтому то, что изложу ниже, — ни в коей мере не упрек кому бы то ни было, а лишь перечисление фактов. Помните, с чего началась Вторая ливанская война? Она была вызвана захватом «Хезболлой» на ливанской границе сержантов-резервистов Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева. Первоначальной целью развернувшейся сразу после этого войсковой операции, выросшей затем в войну, являлось освобождение пленников. Хотя армейской разведке почти с самого начала было ясно, что солдат захватили мертвыми, а через две недели специальная комиссия вынесла однозначное заключение об этом, семьи не согласились его признать. Даже когда «Моссад» получил подтверждения смерти резервистов от агентуры в Ливане и глава «Моссада» сам поставил о нем в известность родителей, мать одного из них не только рассказала об этом в СМИ, но и отказалась принять. «Откуда я знаю, надежен ли его источник?» — заявила она.
За них воевали как за пленных, а не погибших, а потом вели переговоры об обмене — как за живых. Каждый выпуск новостей начинался с подсчета дней, проведенных в плену Гиладом Шалитом, а также Гольдвассером и Регевом и выражением надежды на их возвращение «живыми и здоровыми». Два года, пока шел торг. Общественное мнение было подготовлено к высокой цене обмена — соответствующей живым пленникам. Более 120 солдат полегло в той войне. За тела двух погибших еще до нее солдат ЦАХАЛа «Хезболла» получила 199 мертвых боевиков и пятерых живых с еврейской кровью на руках, в их числе был и мерзейший детоубийца Самир Кунтар, осужденный на четыре пожизненных, которого Израиль отказывался освобождать при всех предыдущих обменных сделках. Насралла преподал это как победный итог войны с Израилем. Только на торжественную встречу Кунтара собрался миллион человек — почти каждый четвертый ливанец. Никто не знает, сколько новых боевиков влилось в ряды «Хезболлы» благодаря этому триумфальному обмену. Но совершенно понятно, что и непомерная цена сделки Шалита была обусловлена им. И это тоже стало огромным стимулом для террористов.
Если бы Симха и Лея Голдины не признали своего сына погибшим, нам пришлось бы снова войти в такой же круг вынужденных ходов и цена была бы не меньшей — с такими же далеко идущими последствиями. Они нас избавили от этого.
Кровь на страницах
Голдины поступили так, а не иначе, — как поступали все другие, оказавшись перед таким же жутким выбором, — ради страны, ради Израиля, чтобы не подрывать его силу сдерживания своей личной бедой. А что сделал Израиль для них?
— Мы согласились признать нашего сына погибшим, — говорит профессор Голдин, рассказывая о том роковом вечере, когда им пришлось решать, — после полученного обещания всех тех, кто пришел к нам, что они освободят Адара и обеспечат его похороны в земле Израиля… Похоронили то, что было… Я не решился задать этот вопрос самому отцу солдата — просто не мог пересилить себя, но люди, близкие семье, рассказывали, что останки капитана Голдина, погребенные на военном кладбище в центре Кфар-Сабы, представляли собой книгу Адара, обагренную его кровью. Это все.
Между тем возможности обеспечить достойные похороны были. После нападения террористов ЦАХАЛ задействовал инструкцию «Ганнибал». Она предусматривает в случае подозрения на похищение солдата нанесение массированного удара всеми имеющимися силами, чтобы не дать террористам уйти, даже если при этом возникнет опасность для жизни самого похищенного. В ходе атаки бойцы «Гивати» вышли к больнице в Рафиахе. Поступили разведданные, что Адар, возможно, находится там. Свидетельств о том, что он погиб, еще не было. Командир бригады Офер Винтер собирался ворваться в больницу — и отбить своего офицера. Командование запретило ему проводить штурм. Симха узнал об этом позже, но молчал — оперативные сведения секретны. Потом об эпизоде поведала ведущая телепрограммы «Увда» Илана Даян, — и он тоже счел, что свободен от соблюдения секретности, — вот мне и рассказал.
Окончание следует. (Автор: Владимир Бейдер)