23 ноября 1989 года — важная дата в новейшей истории Южной Осетии. В этот день тридцать лет назад южные осетины встали на защиту родины, которую попытались взять под контроль силовыми методами грузинские националисты, организовавшие многотысячную колонну «марша мира» на Цхинвал. С 2015 года эта дата внесена в перечень исторических и памятных дат, она символизирует единство народа Южной Осетии в борьбе с грузинским шовинизмом.
Усиливавшийся в конце 80-х годов XX века внутриполитический националистический курс грузинского лидера Звиада Гамсахурдиа, направленный на дискриминацию осетинского населения как в самой ГССР так и Юго-Осетинской автономной области, не мог не усугубить и без того уже опасное положение югоосетинского народа, все увереннее начавшего заявлять о своих правах на суверенитет и свободу от режима националистов в Тбилиси.
Причина, предшествовавшая попыткам вторжения и оккупации Цхинвала экстремистами из Тбилиси и других городов ГССР, заключалась в уже произошедших идеологических и политических разногласиях между Цхинвалом и Тбилиси. Эти разногласия заложили глубинные, тектонические разломы в фундамент советской закавказской республики. Грузия, как и соседние Армения и Азербайджан, а также прибалтийские республики встала на путь отторжения советской власти, закат, которой ускорили именно конфликты на Кавказе, и тбилисскому обкому предстояло сыграть в этой авантюре решающую роль.
Весной 1989 года грузинские националисты все громче стали требовать ликвидации автономных формирований в составе Грузинской ССР. Дискриминации осетинского населения тбилисским режимом пыталось противостоять созданное в Цхинвале демократическое общественное движение «Адӕмон Ныхас» («Народный сход»).
В развернувшейся информационной войне против Абхазии и Южной Осетии участвовали не только журналисты, но и тбилисская научная и культурная интеллигенция и духовенство.
В сентябре 1989 года на митинге в селе Эредви Звиад Гамсахурдиа обозначил свое видение решения осетинского вопроса, произнеся знаменитую фразу о том, что «выметет осетин грузинской метлой через Рокский тоннель». Этот лозунг стал лейтмотивом событий 23 ноября в Южной Осетии.
Конфронтация усугублялась. Проекты законов Грузинской ССР «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) Грузинской ССР», «О выборах народных депутатов Грузинской ССР», «О выборах народных депутатов местных Советов народных депутатов Грузинской ССР» лишали многих прав Юго-Осетинскую автономную область — перекраивались границы области, местные власти теряли полномочия, а принимаемые ими законы не могли признаваться легитимными.
Предложенные поправки в проект Конституции ГССР сессией Юго-Осетинского областного совета народных депутатов 26 сентября были проигнорированы Верховным Советом ГССР.
10 ноября 1989 года, 12-я чрезвычайная сессия Юго-Осетинского областного совета приняла решение о преобразовании автономной области в автономную республику в составе ГССР и обратилась к Верховному Совету ГССР с просьбой рассмотреть это решение, однако шесть дней спустя, 16 ноября, президиум Верховного Совета ГССР отменил решение югоосетинских депутатов, признав его неконституционным. В итоге, сессия Верховного Совета Грузинской ССР утвердила изменения к Конституции ГССР, полностью проигнорировав решения и предложения осетинских парламентариев.
Еще через неделю, 23 ноября, колонна звиадистов, «неформалов», политиков, чиновников и сотрудников МВД ГССР двинулась на Цхинвал.
Противостояние тысяч вооруженных звиадистов, сотрудников МВД ГССР и заключенных, специально выпущенных из тюрем в обмен на согласие участвовать в захвате Цхинвала, с беззащитным мирным населением Южной Осетии 23 ноября 1989 года стало спусковым крючком и поворотным этапом в национально-освободительной борьбе южных осетин за независимость от Тбилиси. Юго-Осетинская автономная область тяготела к братской Северной Осетии и не мыслила своего будущего в отрыве от Москвы и СССР.
Организовать митинг в Цхинвале призывал в тбилисских СМИ сам Звиад Гамсахурдиа. 2 ноября 1989 года в газете «Сакартвело» было опубликовано его обращение «К гражданам ГССР», статья была подписана соавторами Ираклием Церетели и Ираклием Батиашвили.
«23 ноября в столицу Цхинвали двинется вся Грузия. Сбор в 9 часов утра у Дворца спорта и Дома кино. Транспорт мобилизован. Все в Цхинвали! С нами Бог! Да здравствует независимая Грузия!», — именно таким словами Гамсахурдиа напутствовал своих боевиков перед очередной карательной операцией.
Депутат парламента Южной Осетии от Народной партии, глава парламентского комитета по национальной политике, культуре, религии и СМИ Амиран Дьяконов вспоминает, что слухи о готовящейся масштабной провокации доходили до жителей республики, однако никаких предупредительных мер местные власти не предприняли.
«Когда говорят, что грузины появились внезапно, то некоторые или привирают, или не знают объективной действительности. Скрыть информацию о нашествии ста тысяч звиадистов, а организаторы митинга заявляли о ста тысячах участников, не знать информацию о том, что они реально собираются, что они уже выехали, они уже в Гори, они уже подъезжают — это скрыть было невозможно. И люди их ждали. Прошли сутки пока грузинская колонна, грузовой автотранспорт, легковушки показались на восточной окраине Цхинвала. Стояла хорошая погода, несмотря на то, что днями раньше выпал снег и в районе Згудера (въезд в Цхинвал) лежал подтаявший снег. Мы туда поднялись и смотрели, как это бесконечная колонна, как змея извиваясь, приближалась к Цхинвалу».
Вместе с тем «мирный» поход на Цхинвал застал многих горожан врасплох, поскольку осетины праздновали один из самых почитаемых национальных праздников, посвященных покровителю мужчин, воинов и путников «Джиуӕргуыба».
По рассказам очевидцев, колонна из вооруженных боевиков, сотрудников милиции, «зэков» растянулась на десятки километров. В общей сложности в походе на столицу Южной Осетии участвовало до 70 тысяч звиадистов.
Житель Цхинвала Феликс Хубежов был тогда школьником, но помнит, что тревожные новости о нашествии грузинских националистов подняли на ноги людей от мала до велика. По его словам, на защиту родины вышли и женщины, старики и дети. Хозяйки близлежащих к месту, где остановили колонну, домов пекли хлеб, пироги, обеспечивали защитников города горячим питанием. Люди жгли костры, вооружались булыжниками и арматурой.
«Когда наши уроки в школе 23 ноября 1989 года подходили к концу, прошел слух, что в Цхинвал хотят въехать на митинг грузинские националисты и что их необходимо задержать у въезда в город. Мы с одноклассниками сразу же побежали туда. Когда переходили через Старый мост, казалось, что весь город тоже устремился туда, так много народу там было. Добравшись до места, где были остановлены грузинские националисты, увидели, что их сдерживали несколько рядов цхинвальцев, не более 200 человек, которые крепко взялись за руки. По сути, эта была живая стена, которая оказалась не по зубам десяткам тысяч грузин, которые приехали из Тбилиси на сотнях автобусах: их вереница казалась нам бесконечной».
Хубежов вспоминает, что «грузинские неформалы вели себя крайне агрессивно, особенно те, у которых на лбу были какие-то белые повязки, это были приверженцы «тетри Георги» (святого Георгия).
«Такая напряженная ситуация продолжалась долгое время, а потом пространство между нашими защитниками и грузинскими неформалами заняли внутренние войска СССР. Но даже через солдат внутренних войск было видно, как грузин охватило чувство злости и беспомощности от того, что их не пустили в Цхинвал и теперь им надо будет с позором вернуться назад в Тбилиси», — рассказывает он .
По словам Хубежова, защитники рассказывали, что самыми страшными для них были первые 15−20 минут противостояния с ордой из 70 тысяч неформалов, «а потом, когда они увидели, что весь город подтянулся к ним, то уже ничего не было страшно, они уже знали, что никто не пройдет в город и город мы отстоим».
Тридцать лет назад дорогу грузинским националистам, наступающим из Гори, преградила при въезде в Цхинвал стихийно собравшаяся группа молодежи. Взявшись за руки, они образовали живой щит. На помощь им поспешили и другие цхинвальцы, усилившие сопротивление.
Непосредственный участник тех событий Георгий Чельдиев рассказал, что первоначально против грузинской колонны встало всего 12 человек.
«Мы взялись крепко за руки, безоружные против многотысячного вооруженного противника, и встали прямо напротив них. Нас было настолько мало, что мы не могли заслонить собой всю дорогу. Затем мы отправили Владислава Козаева и Руслана Багаева на Театральную площадь оповестить людей о ситуации и мобилизовать население. Я должен назвать имена тех ребят, с которыми перекрыл дорогу на Цхинвал, — это Козаев Солтан, Козаты Ростик, Дзуццаты Владимир, Габараев Виталий, Цховребов Коста, Харебов Ацаемаз, Цхурбати Тимур, Догузов Тото, Джигкаев Алан, Гобозов Гоча, Джуссоев Василий, Алан Тасоев. Эти ребята были первыми».
Об этих героях долгое время было не принято говорить с высоких трибун и официальных СМИ. Однако народная память хранит их имена с уважением.
«Там потом было много народу, но это было потом. А нас было так мало, что на дорогу закрыть не хватало», — рассказывает Чельдиев.
По тревоге подоспели на помощь и остальные цхинвальцы. Среди них Гурам Кудзиев, Борис Бестаев, Коба Гаглоев и многие другие. Продолжает Георгий Чельдиев:
«Впереди грузинской колонны были 1-й секретарь Грузии Гумбаридзе и генерал Горгадзе. Они требовали, чтобы их пропустили в город провести „мирный митинг“. Мы потом пропустили нескольких, они поговорили с нашими лидерами и потом вернулись, и тысячная колонна вернулась к себе с позором».
По словам Чельдиева, многие были там, но все знали, кто встал первыми перед врагом.
«Мы не герои, мы просто оказались там первыми, и стояли насмерть», — сказал он.
Георгий Чельдиев поделился еще одним интересным фактом:
«Был такой случай, когда мы стояли впереди, почти сталкивались лицом к лицу с грузинскими неформалами, в передних рядах стоял крупный высокий парень в дубленке рыжего цвета. В какой-то момент он подтянулся к нам ближе и на осетинском языке произнес: „Я милиционер. У участников шествия с собой оружие, они все вооружены до зубов, а вы безоружны. Вот у меня пистолет за пазухой. Если начнется перестрелка, то отберите у меня оружие, я сопротивляться не буду“. Я потом выяснял судьбу этого человека, насколько я знаю, он покинул Грузию во времена режима Гамсахурдиа и объявенного им политического курса по принципу „Грузия для грузин“».
Противостояние неравных по силе сторон продлилось чуть более суток. К тому времени сотрудники МВД СССР попытались отделить два лагеря и встать между ними. По рассказам очевидцев, грузинские коммунистические функционеры ввели внутренние войска, в толпе появились БТРы, а за спинами военнослужащих появился первый секретарь ЦК Грузии Гиви Гумбаридзе и министр внутренних дел, генерал Шота Горгадзе. Спустя 27 часов национал-экстремисты были вынуждены повернуть обратно и покинуть пределы Южной Осетии с поражением.
Югоосетинские историки считают, что значение событий 23 ноября 1989 года было незаслуженно недооценено. Фактически этот день является началом вооруженного грузино-осетинского конфликта. Мужество и сопротивление южных осетин, давших отпор врагу осенью 1989 года, отсрочило начало боевых действий на два года — до 6 января 1991 года.
Политическую и правовую оценку событиям 23 ноября в Южной Осетии Тбилиси давать не спешил. Руководство Грузии не понесло никакой ответственности за нарушение конституционных прав граждан СССР осетинской национальности, разжигание межнациональной вражды и создание угрозы безопасности беззащитному населению Юго-Осетинской автономной области, как, впрочем, и за уничтожение осетинского населения и этнические чистки, который правительство Грузии осуществляло на всем протяжении военной экспансии против Южной Осетии с 1989 по 2008 годы.