Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «Мало сменить систему».
Противоречия между правительством и судебной системой в Израиле давно стали притчей во языцех. Но коллизия с прокуратурой еще более запутанна. Формально государственная прокуратура входит в состав Министерства юстиции, но при этом пользуется независимостью в осуществлении уголовного законодательства. По сути же, по отношению к правительству государственная прокуратура Израиля разделяет позицию и методы Верховного суда, то есть пытается влиять на государственную политику.
Именно это имел в виду министр юстиции Амир Охана, когда говорил о «прокуратуре в прокуратуре». Он не смог добиться повиновения от органа, который ему подчиняется: сотрудники прокуратуры отказались проходить проверку на детекторе лжи в связи с подозрениями в утечке информации.
Охана обвинил прокурорских не только в отказе от внутреннего расследования и в связях со следователями полиции и журналистами, но и в преследовании «тех, кто не угоден системе», и в формировании повестки дня «в угоду политическим интересам». Скандал разразился после того, как СМИ стала известна информация о том, что полиция запросила допуск к телефонным переговорам приближенных премьер-министра, поскольку один из них подозревается в давлении на государственного свидетеля по делу Нетаньяху.
Юридический советник, он же генеральный прокурор, Авихай Мандельблит и госпрокурор Шай Ницан назвали выступление министра попыткой опорочить сотрудников правоохранительных органов. Между строк этого высказывания можно прочитать, что, по мнению прокуратуры, он действует по просьбе и в интересах Биньямина Нетаньяху.
Позже Охану поддержал министр внутренней безопасности Гилад Эрдан, назвавший прокуратуру единственным органом, который не допускает критики в свой адрес.
Кто тут прав? Власть ли посягает на независимость юридических инстанций или, наоборот, прокуратура, суды и полиция заступают на чужую территорию?
Известно, что в Израиле принцип разделения ветвей власти соблюдается не полностью. С 90-х годов прошлого века процветает практика так называемого судебного активизма, о котором подробно рассказал бывший министр юстиции Даниэль Фридман в своей книге «Кошелек и меч: правовая революция и ее слом». Суть его в том, что судебная система активно участвует в политической жизни. Постановления БАГАЦа, отменяющие законы, принятые Кнессетом, — только одна сторона этого участия. Огромную роль здесь играют так называемые политические ликвидации — возбуждение уголовных дел против высокопоставленных государственных деятелей. Их характерная черта — долгосрочные расследования, которые часто кончаются ничем, но карьера политика уже погублена. Инициатором таких расследований и выступает прокуратура, которая, по идее, должна следить за соблюдением законности. Таковы были дутые дела Реувена Ривлина, Рафаэля Эйтана, Яакова Неэмана.
Справедливости ради надо сказать, что часто прокуратура расследует реальные правонарушения, и суд выносит заслуженные наказания самым высокопоставленным фигурам (вспомним процессы Эхуда Ольмерта, Моше Кацава, Арье Дери). Никто не утверждает, что политические деятели у нас поголовно белые и пушистые. Но чем более высокое положение занимает политик, тем больше он находится под прицельным вниманием общества и СМИ. Мы знаем каждый его шаг, мы в курсе, какие сигары он курит, и он вынужден оправдываться за каждый шекель, потраченный его женой. Любое, даже шитое белыми нитками, расследование становится пятном на его репутации и используется идейными противниками в политической борьбе.
Для прокуратуры и полиции это всего лишь рабочие моменты. Никто не несет ответственность за фатальные ошибки, за деньги, потраченные на мнимые дела, и время, отнятое у государственных деятелей, за неправовые методы, использованные в ходе расследований, за постоянную утечку информации. Мы вообще не знаем имен следователей и рядовых прокуроров — этих всесильных людей, которые вершат судьбы и свергают правителей. У нас нет органа, контролирующего прокуратуру, а внутренний контроль оказывается невозможен. Исторически сложилось, что суд и следственные органы занимают определенную политическую позицию, и эта позиция — левая. Не случайно так тесны контакты между правоохранителями и журналистами, которые в Израиле по большей части тоже левые. Не случайны постоянные утечки секретной информации в СМИ и нежелание прокуратуры расследовать это нарушение. И хуже всего, что это подрывает в обществе доверие к правоохранителям.
Другое дело, что окрики министра здесь не помогут. Айелет Шакед в свою бытность министром юстиции пыталась переломить ситуацию. Но если бы ее планы осуществились, это привело бы лишь к тому, что правоохранительная система поменяла бы политическую ориентацию — стала бы действовать в пользу правых, а не левых. Наша действительность так пропитана политикой, что объективной позиции, кажется, просто не существует. Чтобы прокуратура, полиция и суды действительно оказались вне политики, мало сменить систему. Для этого надо изменить весь характер Израиля. (mignews.com)
Портал 9tv.co.il опубликовал аналитическую статью израильского писателя, публициста Юрия Моор-Мурадова под заголовком «Уроки войны Судного дня: не все так просто…»
В 1973 году, сразу после начала войны Судного дня, Голда Меир разрешила королю Иордании Хусейну напасть на Израиль на Голанах.
Вы шокированы?
Мы так плохо понимаем, что и как происходило и происходит вокруг нас. Так мало знаем.
В 1973 году иорданский король Хусейн очень не хотел войны с Израилем. За неделю до войны Судного дня он тайно прибыл в Иерусалим и сказал Голде Меир, что Египет и Сирия готовятся вот-вот напасть. А наша армейская разведка сказала, что это глупости, нет у Египта и Сирии сил и смелости напасть на нас (знаменитое позорное «свирут немуха» — «шансы ничтожны») — и Голда Меир отмахнулась от предупреждения Хусейна. Она опасалась, что если Израиль предпримет какие-то меры, хотя бы даже объявит о мобилизации резервистов, в случае войны мир обвинит именно Израиль.
Сирия и Египет, получившие подкрепление от других арабских стран, все же напали на Израиль с двух сторон. На стороне врага воевали части из Алжира, Марокко, Иордании, Ирака, Ливии и Кувейта, подразделения из Северной Кореи и танковая бригада с Кубы.
Иорданские генералы приступили к королю Хусейну: «Весь арабский мир воюет с Израилем, а мы? Вступи в войну!»
Они стали угрожать Хусейну. Король перепугался, позвонил президенту США: «Что делать? Мне угрожают!»
Из США Генри Киссинджер (бывший тогда госсекретарем и заодно — советником по безопасности президента Никсона) позвонил Голде Меир: «Нужно спасать Хусейна».
Тогда Голда и сказала: «Если Хусейн начнет наступление в долине Иордана, мы оставим два остальных фронта — на юге и на севере, все наши танки, все самолеты бросим на восток, — и это будет конец Хусейну».
Потому что Иорданская долина была важнее, чем Голанские высоты и чем Суэцкий канал.
И Голда намекнула, что если иорданцы будут воевать против нас вместе с сирийцами на Голанах, то Израиль не будет атаковать Рамат-Амон. И Хусейн послал одну дивизию на Голаны, где она и воевала против нас.
***
Вы, небось, думаете, что Египет в 1973 году напал на Израиль, чтобы уничтожить его.
Нет, конечно. Все, чего хотел Египет, — отогнать ЦАХАЛ от берегов Суэцкого канала и самолично контролировать его.
Его танковые дивизии переправились через канал и остановились, сочтя свою задачу выполненной. Но Израиль с этим смириться не мог, — остальное известно.
Почему в наши дни СМИ твердят, что война Судного дня была почти концом Израиля? Потому что постсионистским СМИ выгодно поддерживать нарратив, что Израиль — страна слабая, которую можно легко победить, и евреям лучше уступать на всех фронтах.
Кстати, вскоре после начала той войны, в первые же дни, один из членов кабинета спросил, не находимся ли мы на грани уничтожения (Моше Даян в панике сказал свое знаменитое «Корбан байит шлиши» — так иногда называют нынешний Израиль) и не пора ли воспользоваться оружием Судного дня (ядерной бомбой, которой у нас официально нет). Генералитет ответил: «Нет, не нужно, мы справимся и конвенциональным оружием».
А все крики, что страна была на грани гибели…
Да, трагедия, — но состояла она в том, что мы потеряли в первые дни вероломного нападения множество солдат. А для еврейского народа каждая жизнь бесценна. Всего в этой войне погибли 2 569 солдат ЦАХАЛа, 7 500 человек получили ранения, 301 солдат попал в плен. Но ни в каком из моментов той войны ничто не угрожало существованию Израиля.
На Голанах границу перешли три сирийские пехотные дивизии и две танковые (900 танков в начале войны), позже прибыли дополнительные войска. Их поддерживали с воздуха самолеты, по позициям ЦАХАЛа вела непрерывный огонь тяжелая артиллерия. Им противостояли два израильских танковых полка (177 машин).
Сирийская армия насчитывала 270 тысяч солдат, 1 650 танков, 1 250 орудий, 354 самолета. И на юге у врага было громадное преимущество в технике и в живой силе — 2 100 танков, 800 орудий, 430 самолетов.
Сейчас историки задаются вопросом, как получилось, что у врага были более качественные советские танки и их было намного больше, чем у нас, и напали они неожиданно, и тем не менее ЦАХАЛ выстоял и перешел в наступление, как только прибыло подкрепление? Ответ простой — в наших танках сидели более качественные люди. И им некуда было отступать. Источник: isrageo.com
Число туристов из Китая, посетивших Израиль за 10 месяцев текущего года, увеличилось в годовом исчислении на 40,6% по сравнению с аналогичным периодом в 2018 году, сообщается в докладе израильского Центрального статистического бюро.
В абсолютных цифрах количество китайских туристов, побывавших на Святой земле за первые три квартала 2019 года, составило почти 130 тысяч, что на 92 тысячи больше, чем в прошлом году. В то же время в отчете отмечается, что в октябре нынешнего года число гостей из Поднебесной упало на 10,6% относительно показателей за 10-й месяц прошлого года.
Всего с января по октябрь 2019 года еврейское государство посетили 3,74 млн иностранных путешественников. В 2018 году число туристов из-за рубежа составило 4,1 млн (не включая однодневных туристов и пассажиров круизных лайнеров), что на 14% больше, чем годом ранее. В Министерстве туризма Израиля сообщили, что с начала года эта отрасль принесла стране $ 5,37 млрд. (9t.co.il)