Опираясь на результаты выборов в Умбрии, эксперты предсказывают второму правительству Джузеппе Конте недолгую жизнь. В августе Италия «благополучно» пережила очередной политический кризис и сейчас, судя по всему, так же благополучно приближается к следующему. Выборы в Умбрии показали, что Маттео Сальвини рано списывать со счетов. Он может вернуться к власти гораздо раньше, чем все думают.
Сальвини не завидует Конте
Как быстро летит время! В августе Маттео Сальвини явно переоценил свои силы и оказался в оппозиции. Однако в конце октября его правая популистская партия «Лига» (LNU), а следовательно, и он сам с триумфом вернулись на политическую арену.
Небольшая область в самом центре Апеннин Умбрия более полувека была вотчиной левых. На состоявшихся в этой области 27 октября выборах безраздельному правлению демократов из левоцентристской Демократической партии (PD) был положен конец. Более чем убедительную победу одержала правая коалиция, состоящая из Лиги, партии «Братья Италии» во главе с Джорджией Мелони и «Вперед, Италия», возглавляемой Сильвио Берлускони.
Левые потерпели разгромное поражение. Правящая коалиция, состоящая из демократов и популистов из движения «Пять звезд» (М5S), сумела набрать в Умбрии всего лишь 36,8% голосов (7 мест в областном парламенте). Причем, львиную долю принес младший партнер коалиции — PD, набравший 22,3% (5 мест). Этот результат немного уступает тому, что демократы показали полтора года назад на выборах в Европарламент.
Что же касается старшего партнера в правящей коалиции, то популисты из M5S явно провалились. Они набрали в Умбрии всего лишь 7,4% (1 место), т. е. вдвое меньше, чем на выборах в Европарламент. Провал «Звезд» доказал, что модель участия в выборах в союзе с демократами ошибочна.
«Эксперимент не сработал, — говорится в заявлении М5S. — Результаты выборов в Умбрии свидетельствуют о том, что мы можем представлять только третий путь развития, никак не связанный с двумя противоположными полюсами».
Еще 7% и одно место принесли левым три мелкие местные партии.
Сторонникам правительства приходится сейчас утешаться мыслью, что Умбрия — маленькая область, население которой составляет всего 2% от населения всей Италии. С другой стороны, разгром в Умбрии — недвусмысленное предупреждение левым о стремительно надвигающейся опасности и подтверждение высокой популярности Маттео Сальвини у избирателей. Причем, не только у традиционных сторонников правых на севере.
У правой коалиции во главе с Сальвини и его Лигой на 20% голосов больше — 58,8% (12 мест). Лига получила столько же голосов, сколько вся правящая коалиция — 36,95% (8). У «Братьев Италии» — 10,4% (2), а у «Вперед, Италия» — лишь 5,5% (1). Еще 6% и одно место принесли две местные правые партии.
Члены правящей коалиции начали обвинять друг друга в разгромном поражении уже на следующий день после выборов. Правда, в вопросе вины с учетом того, что демократы набрали в три раза больше голосов, чем популисты, их позиции выглядят значительно убедительнее.
Как бы то ни было, но уже в понедельник депутат от «Пяти звезд» в нижней палате парламента Стефано Буффаньи обвинил в слабом результате партии союз с демократами.
«Одним нам лучше», — написал он в Facebook.
«Результаты, которые мы увидели в Умбрии, мы видим по всей стране, — прокомментировал итоги выборов Маттео Сальвини в интервью Radio 24. — Это правительство не представляет итальянский народ. Не думаю, что оно сможет долго протянуть. Его дни сочтены. Оставим вопросы о том, должно ли оно немедленно уйти в отставку, и об его совести. Но в любом случае я не завидую Конте».
Сальвини по-прежнему призывает к проведению досрочных выборов, в которых шансы правой коалиции на победу очевидны. В августе демократам и популистам досрочных выборов удалось избежать благодаря союзу, в который мало кто в Италии верил до самой последней минуты.
Изящный финт Конте
Минувшее лето выдалось в Италии необыкновенно жарким как в прямом, так и переносном смысле этого слова. 46-летний Маттео Сальвини, возглавлявший, кроме Лиги, Министерство внутренних дел Италии и работавший вице-премьером, очень хотел и очень надеялся отбросить приставку «вице» и возглавить кабинет министров, однако не рассчитал сил и проиграл. LNU вышла из коалиционного правительства в надежде, что ни премьеру Джузеппе Конте, ни лидеру «Звезд» Луиджи Ди Майо не удастся в отсутствие его правых сформировать правительство и что президенту Италии Джорджо Маттарелле придется объявлять досрочные парламентские выборы.
Сальвини не без оснований надеялся их выиграть и стать премьер-министром. 14 месяцев работы в коалиционном правительстве были полны споров и разногласий правых с популистами. При этом Лига явно обошла «Пять звезд» по популярности, хотя формально и являлась в коалиции младшим партнером. На парламентских выборах 2017 года M5S выступило гораздо лучше LNU и в результате имело в нижней палате парламента Италии — Палате депутатов 216 мест, тогда как у Сальвини было лишь 124 места.
Маттео Сальвини очень хотел исправить эту несправедливость при помощи досрочных выборов. Его надежды не были лишены оснований. После ухода из коалиции Лиги надежды Ди Майо теоретически базировались на союзе с Демократической партией, но такой союз был невозможен по определению. Демократы и популисты не один год поливали друг друга грязью в надежде переманить левых избирателей и категорически и многократно отрицали саму возможность заключения соглашения.
Джузеппе Конте до того, как уйти в политику и стать премьер-министром четвертой экономики Европы, преподавал в университете и работал юристом. Кроме знаний в юриспруденции, он славился умением вести переговоры. Это качество оказалось очень кстати в августе, после того, как все попытки Луиджи Ди Майо создать новое коалиционное правительство не увенчались успехом и Маттарелла поручил Конте создать правительство.
Все были уверены в провале усилий премьера, но совершенно неожиданно Джузеппе Конте явился через шесть дней в президентскую резиденцию, Квиринальский дворец, и заявил, что он уговорил популистов и демократов подписать соглашение о союзе. Одной из неожиданностей нового правительства, кстати, явилось назначение Луиджи Ди Майо главой МИД.
Изящный финт Джузеппе Конте спас Италию от досрочных выборов, но снискал ему, мягко говоря, неприязнь Маттео Сальвини. В начале сентября новое правительство, которое продолжал возглавлять Конте, успешно прошло голосования в обеих палатах парламента, было приведено к присяге президентом Маттареллой и приступило к работе.
Через неделю в Рим приехал с визитом президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. Штайнмайер и Маттарелла рассказали о восстановлении дружеских отношений между Берлином и Римом, изрядно испорченных два года назад после прихода к власти первого правительства Конте.
Серджио Маттарелла сыграл в падении Сальвини отнюдь не меньшую роль, чем Конте. Так что лидер Лиги наверняка питает не самые теплые чувства и к главе государства.
И еврочиновники в Брюсселе, и инвесторы наверняка надеялись больше не увидеть евроскептика Сальвини, угрожавшего нарушить бюджетные правила Евросоюза и многие законы общеевропейской бюрократии и мейнстримовской политики. Однако события последнего октябрьского воскресенья показали, как быстро может меняться политическая ситуация на полуострове и как глубоко они ошибались в отношении Маттео Сальвини.
Коалиция страха
«Желто-красной» коалиции M5S и PD с самого начала ее образования предсказывали трудную судьбу. Пока прогноз сбывается на все 100 процентов. Правда, для того, чтобы его сделать, не нужно быть семи пядей во лбу, потому что противоречия между союзниками уж очень велики и находятся на поверхности. По крайней мере, ссориться демократы и популисты начали едва ли не в первый же день совместной работы, т. е. намного раньше, чем это делали в предыдущем правительстве правые и популисты.
В первые же дни и недели работы нового правительства стало окончательно ясно: единственное, что объединяет «Пять звезд» и Демократическую партию — это страх перед приходом к власти Маттео Сальвини. Это настолько очевидно, что Сальвини во всеуслышание назвал новую правящую коалицию «коалицией страха». Конечно, коалиция, которую сплачивает только страх перед третьим политиком, не может быть прочной и долговечной.
Явно «подкачал» и премьер Конте, которому пришлось вновь пытаться соединить такие разные и во многом даже противоположные и противоборствующие политические силы.
Джузеппе Конте, конечно, много работает в целом и в частности, как обычно, много занимается осенью новым бюджетом, но мысли у него сейчас заняты не только и, возможно, не столько работой в правительстве, сколько личными делами. Наверняка неожиданно для самого себя премьер оказался едва ли не в центре двух громких скандалов.
За несколько недель до своего первого назначения главой правительства в 2017 году Конте консультировал поддерживаемый Ватиканом инвестиционный фонд Athena Global Opportunities, который недавно оказался в центре громкого коррупционного скандала. Естественно, премьер настаивает, что его участие носило число случайный характер, но Сальвини, конечно, не мог упустить такой удобный случай насолить противнику и инициировал парламентское расследование.
Второй скандал, в котором опять же невольно оказался замешан премьер-министр Конте, связан с Соединенными Штатами и «модной» сейчас за океаном темой импичмента Дональда Трампа.
В августе, т. е. в самый разгар очередного политического кризиса на Апеннинах генпрокурор США Уильям Барр попросил помощи у итальянского правительства в расследовании источников происхождения информации о якобы имевших место связях Трампа и его избирательного штаба в 2016 году с Кремлем с целью повлиять на исход президентских выборов. Конте, курировавший итальянские спецслужбы, разрешил Барру встретиться с главным итальянским «шпионом» Геннаро Веччионе.
Маттео Сальвини намекнул, что премьер санкционировал две встречи Веччионе с Барром в обмен на помощь Белого дома во время политического кризиса в августе. Впрочем, этот «наезд» Джузеппе Конте легко отбил, заявив, что Сальвини в отличие от него до сих пор не объяснил собственные связи с российскими властями и спецслужбами.
Тем не менее, за два месяца правительству Конте удалось успокоить Брюссель и показать, что Италия не собирается бороться с Евросоюзом и выходить из зоны евро, о чем часто говорил Маттео Сальвини. Итальянскому Минфину и центробанку удалось за счет осторожного проекта бюджета понизить стоимость заимствований для Рима и снизить ставки по 10-летним облигациям до 1%.
Правительство Италии готовится сейчас к бюджетным баталиям, которые у него в последние десять лет регулярно происходят осенью с Еврокомиссией. Внимание брюссельских финансистов к итальянскому бюджету с учетом того обстоятельства, что у Италии второй в еврозоне долг, вполне объяснимо и оправдано. В большинстве случаев Риму приходилось идти на уступки, чтобы получить одобрение Брюсселя.
Капитан стал умереннее и реалистичнее
Сальвини удалось за два месяца восстановить изрядно упавший в августе рейтинг. Сейчас он составляет согласно опросу SWG почти 34%. Большое превосходство по рейтингу дает все основания правой коалиции претендовать на победу на любых будущих выборах.
Маттео Сальвини день и ночь работает над своим возвращением из оппозиции. Он неделями не бывает дома, ездит по всей Италии и выступает на митингах. Таких выступлений порой набирается до 3−4 за один день. Лидер правых постоянно записывает обращения в Facebook, дает телеинтервью и все время встречается с самыми разными людьми.
Политологи обратили внимание, что после ухода из правительства Маттео Сальвини или, как его называют сторонники — «Капитан» выглядит более спокойным. Он явно, пусть и немного, приблизился к политическому мейнстриму, с которым яростно воевал еще несколько месяцев назад, и отдалился от радикалов и популистов.
Конечно, даже противники вынуждены признать выдающиеся организаторские и иные способности Сальвини, который за несколько лет сумел превратить Лигу из ультраправой националистической региональной партии в крупнейшую политическую партию всей Италии. Когда он возглавил партию в конце 2013 года, ее рейтинг составлял всего лишь… 4%. На прошлогодних майских выборах в Европарламент LNU набрала 34% и намного опередила популистов Луиджи Ди Майо, демократов Николы Дзингаретти и правоцентристов Сильвио Берлускони.
«Маттео почти не изменился, — уверен депутат Европарламента и руководитель партийной группы в Страсбурге Марко Кампоменози, который знаком и работает с Сальвини без малого 15 лет. — Он обладает невероятной способностью быстро налаживать контакты с людьми. Если это и есть популизм, то я обеими руками за такой популизм».
Сальвини радикально изменил отношение к бедному и отсталому югу полуострова, который националисты раньше считали обузой и ругали за нежелание работать. Новыми козлами отпущения у «современной» Лиги стали Евросоюз и мигранты. Сейчас суть платформы правых заключается в росте свобод для экономически развитого севера между Венецией, Миланом и Турином и одновременно крупные инвестиции в юг.
Мысли миллионов простых итальянцев наиболее четко и доходчиво выразил на днях пенсионер Франческо Перроне, явившийся на предвыборный митинг Лиги в Калабрии:
«Большинству людей наплевать на то, кто стоит у власти: правые или левые. Люди просто хотят, чтобы их жизнь стала лучше».
На данном этапе такому определению популярности у народа больше соответствует Маттео Сальвини и его Лига.
Конте бы продержаться зиму и весну
Многие итальянцы сейчас обсуждают вопрос, сколько протянет второе правительство Джузеппе Конте, как выяснилось, большого мастера самых неожиданных союзов и коалиций. Первое правительство Конте просуществовало 14 месяцев и вполне могло проработать еще несколько, если бы не амбиции Маттео Сальвини. Второму правительству большинство специалистов отводят меньше года.
Сейчас у власти в Италии седьмое за десять лет правительство. Итальянцы, надо отдать им должное, несмотря на всю импульсивность к политическим кризисам и сменам правительств давно привыкли. В этом, наверное, нет ничего удивительного, если учесть, что в послевоенный период на Апеннинах сменились 66 кабинетов. В среднем, каждое правительство находилось у власти 13 месяцев.
Не нова для Италии и ситуация, когда у власти находятся «кабинеты страха». В 1946—1994 годах она была страной однопартийной демократии. Все выборы почти полвека неизменно выигрывали христианские демократы (DC), которые имели поддержку Католической церкви, большого бизнеса и большинства других итальянских партий. Христианских демократов поддерживали тоже из страха. Только тогда боялись прихода к власти коммунистов.
Христианские демократы сами виноваты в собственном падении. Очевидно, решив, что им все дозволено, они расслабились и поплатились за это. Череда громких коррупционных скандалов, сопровождавшаяся арестами очень известных политиков, привела в девяностые годы прошлого века к политическим реформам.
После 1994 года Италия впала в другую крайность — власть стала чересчур слабой. Достаточно сказать, что за четверть века, прошедших с тех пор, лишь один кабинет проработал весь пятилетний срок.
Что касается демократов и популистов из правящей коалиции, то им после провала в Умбрии остается утешать себя тем, что разгромили их в малонаселенной Умбрии, а не, скажем, в Эмилии-Романье, области на севере Италии с одним из самых высоких ВВП на душу населения на всем континенте. Сравнение с Эмилией-Романьей, население которой примерно в пять раз больше населения Умбрии, не случайно. Именно там 26 января 2020 года состоятся следующие региональные выборы. К тому же, Эмилия-Романья так же, как Умбрия, исторически является оплотом левых.
Если правящая коалиция потерпит поражение и в этой области, то это будет уже не тревожным звонком, а разносящимся на всю Италию набатом. Поражение в Эмилии-Романье станет для PD и M5S своего рода политическим землетрясением, потому что вполне может привести второе коалиционное правительство Конте к падению. Это не преувеличение. В богатой на политические катаклизмы истории Италии кабинеты не раз падали из-за слабых результатов на региональных выборах.
«Если это правительство падет, — говорит Маттео Сальвини, — то единственным выходом будут новые выборы».