Живёт в Ереване неприметный человек по имени Николай. Инженер по образованию и большой книголюб. Так получилось, что последние годы занимается торговлей книг, в основном на русском языке, имея свою точку на столичном «Вернисаже». Николай живо интересуется политикой, имеет собственное мнение по всем темам внутренней, а также международной политики, имеющей то или иное отношение к Армении. Это для людей его поколения, из глубоких шестидесятых, отнюдь не редкость в закавказской республике.
Наш герой всей душой и своим активным темпераментом на политической ниве полтора года назад встретил «бархатную революцию» с большой надеждой. Сам он не принимал непосредственного участия в тех бурных событиях, не перекрывал центральные проспекты и не блокировал площади Еревана, был в стороне, но при этом всегда морально — рядом с «революцией» и её лидером Николом Пашиняном. Прошло почти 18 месяцев, и за эти полтора года отношение Николая к почти что своему тёзке претерпело, скажем так, существенные перемены. Ереванский книголюб не возненавидел действующего премьера, но стал относиться к нему с крайней настороженностью. Николая в этой связи можно считать концентрированным выразителем мнения многочисленной прослойки армянской интеллектуальной публики, которая в оценках политической личности Никола Пашиняна прошла весьма извилистый путь — от нескрываемого восторга до пока большей частью молчаливого, но уже вырывающегося наружу отторжения.
Наш собеседник говорит, что Пашинян в период начала «бархатной революции» и первые недели её сокрушительной победы на армянских общественно-политических просторах и в наши дни, на посту главы правительства, — это «две разные вещи». Многое, что ныне говорит и делает вождь «армянской весны», находится в диаметральной противоположности тому, что говорил и делал бы Пашинян, останься он таким же оппозиционным депутатом, каким он был до «революции». Взять один из последних примеров, который заставил многих критически мыслящих людей в Армении, возможно, окончательно разувериться в нынешнем премьере. Увеличь бывший президент и экс-премьер Серж Саргсян вдвое зарплаты отдельным министрам, их замам и представителям губернаторского корпуса Армении, что недавно сделал Пашинян, то последний «бился бы в истерике на трибуне Национального собрания» (парламента), говорит в сердцах Николай. Он, как и многие его единомышленники, уверен, что в стране, где большинство пенсионеров буквально выживают на ежемесячную пенсию в размере около 85 американских долларов, «чинушам» просто морально возбраняется иметь зарплаты под $ 2 тыс. и выше.
Пенсионером в Армении является почти каждый пятый её житель: в республике с населением менее 3 млн человек более 500 тысяч получают трудовые пенсии. Кабинет Пашиняна ранее разрекламировал так называемое повышение пенсий в стране, точнее её минимального размера, с 16 тыс. ($ 34) до 25,5 тыс. драмов ($ 54). С 1 января 2020 года армянских пенсионеров ждёт очередная «прибавка» — минимальная пенсия будет повышена ещё на 10%. В целом, с учётом других «колоссальных» усилий и внимания правительства к судьбам старшего поколения, за прошедшие 18 месяцев пенсии в Армении выросли от 8 до 10 процентов.
Так что же произошло внутри Пашиняна, борца за справедливость и против «тёмных сторон» прежнего политического режима, если он пошёл на такой крайне неоднозначный шаг? Многими он был расценён как «аморальный» и даже «предательский» по отношению к простым гражданам, выбравшим его весной 2018-го на площади новым лидером страны и в декабре того же года отдавшим свои голоса на парламентских выборах за премьерскую партию. Армянский чиновник, сколь бы ни был он высокопоставленным по своему рангу и загруженным по роду выполнения должностных обязанностей, не имеет просто морального права получать астрономическую (по местным меркам) зарплату на фоне повсеместной нищеты старшего поколения. Некогда первый президент Армении Левон Тер-Петросян публично рекомендовал пенсионерам надеяться не на выплаты со стороны государства, а на помощь ближайших родственников. Никол Пашинян, при всём том, что его многие, в том числе и наш ереванский книголюб Николай, считают «учеником» Тер-Петросяна, причём остающимся таковым поныне, пока не снизошёл до подобной наглости. Но его решения всё больше напоминают нестеснённый моральными рамками стиль правления первого президента республики и его партии АОД («Армянское общенациональное движение»).
Пашиняна встретили как «освободителя» от тотальной коррупции в Армении — этого нароста на теле народа и государственности, который накопился за почти 30 лет последовательного нахождения у власти Левона Тер-Петросяна, Роберта Кочаряна и Сержа Сергсяна. На исходе полутора лет правления уже самого лидера «бархатной революции» его всё больше воспринимают в качестве «продолжателя дела» всех троих предшественников. Пашинян многим отличается от упомянутых бывших армянских лидеров, в особенности от последних двух. Но в одном он полностью находится с ними в одной упряжке. Это выстраивание модели государственного управления, при которой власть строго персонифицирована и зависит от решений только одного человека, а построение главой государства собственных отношений с бюрократическим аппаратом отличается определённым заискиванием перед последним, но не его приструниванием. Пашинян сохранил не только принцип единоначалия без изменений, он фактически возвёл его в догму. Правление во времена суперпремьерства Пашиняна в плане доминирования на политической сцене одного государственного деятеля приняло завершённый характер. Парламент в кармане у главы правительства, здесь нет даже намёка на серьёзную оппозицию. Наполненная в избытке старыми кадрами судебная власть пока вяло сопротивляется политической экспрессии премьера, но близка к попаданию в тот же карман, пусть и на другой стороне пиджака Пашиняна. Со СМИ дела обстоят сложнее, тут присутствие бывших пока превалирует. Однако при таких темпах зачистки информационного пространства от инакомыслящих и просто сомневающихся в идеалах «бархатной революции» условной четвёртой власти уготовано смиренное и одновременно сытое пребывание у суперпремьерской кормушки. Пашинян везде и всюду, люди от него стали уставать уже через полтора года ежедневного мелькания на телеэкране, хотя тому же Сержу Саргсяну удалось растянуть этот процесс «визуального неприятия» на целых 10 лет.
Пашинян не пошёл против системы. Напротив, бюрократический аппарат постепенно навязывает ему свои правила игры — щедрая «отеческая» забота о благосостоянии высших чиновников тому свидетельство. Любая настоящая революция, пусть и «бархатного» свойства (с минимальными жертвами и уровнем насилия, ограниченным сопротивлением прежней власти), если и не сносит полностью старую систему правления и модель управления, то основательно её демонтирует, переиначивая под себя. Ничего подобного в случае с «армянской весной» не произошло и близко. Пашинян стал наследником конституционной реформы, которую Саргсян и его окружение затеяли в 2015 году под себя. Пашинян, будучи и оппозиционным депутатом, и став премьером, не поставил под сомнение целесообразность политической жизни Армении по правилам парламентской республики. Отдельные косметические меры, которые до сих пор свелись к так называемой министерской реформе (оптимизация структуры правительства путём укрупнения министерств и ведомств), стали скорее пародией на «революционные» преобразования. Кстати, жертвами этой реформы в большинстве стали те же простые граждане, представители нижних этажей чиновничьей «касты». Бюрократы средней руки, не говоря о высших кадрах исполнительной власти, нашли себе место под солнцем по результатам «оптимизации». Так, у «суперминистров» во главе ведомств с удлинившимися названиями (Министерство территориального управления и инфраструктур и Министерство образования, науки, культуры и спорта) оказалось аж по шесть заместителей.
Схожая ситуация разочарованности со стороны рядового армянского избирателя представлена и в экономике страны, хотя и здесь премьер ещё осенью прошлого года возвестил свою «революцию». Местный малый и средний бизнес не воспряли духом, продолжая ещё больше жаловаться на налоговое бремя, которое, по сути, только возросло на предпринимательские круги республики. Олигархат сократил свои доли в определённых сферах торговли (в основном импорт продуктов питания и нефтепереработки), допустив туда новых игроков, добиться чего во времена Сержа Саргсяна было просто невозможно. Как следствие, наблюдается определённый рост экономической активности, увеличение налоговых отчислений, вывод занятых и всего бизнеса в целом из тени. Это можно назвать оживлением или некоторым подъёмом, но отнюдь не «экономической революцией». Она непременно случится, если в стране наконец-то зародится и начнёт укрепляться средний класс — та самая необходимая основа любого демократического общества, опора власти, действующей по тем же демократическим стандартам правления. Но среднего класса как не было в Армении, так и нет. А как ему прикажите сформироваться на фоне продолжающегося обогащения ничтожной по своему количеству прослойки общества и обнищания масс? Пашинян не сломал доминирование ограниченной группы людей в экономике стране. Как и во времена Саргсяна, примерно 10 олигархов с их окружением, доверенными лицами и топ-менеджерами различных компаний оперируют, по разным оценкам, 50—75 процентами всего капитала в стране.
Николай не просто разочарован в Пашиняне, он зол на него за безудержный популизм, укореняющийся разрыв в том, что говорит и реально делает суперпремьер. Его главный политический ресурс — рейтинг поддержки со стороны большинства армянских избирателей — наш собеседник ставит под большой вопрос. Точнее, не те 60 или около того процентов текущего кредита доверия Пашиняну со стороны граждан, а само наличие этого самого рейтинга у нынешнего армянского лидера. По словам Николая, то, что сейчас называют «рейтингом» Пашиняна, на самом деле даже не антирейтинг Сержа Саргсяна. Это условная величина сохраняющейся у большинства граждан надежды на то, что Пашинян решит фундаментальную проблему 10-летнего правления Саргсяна — отсутствие справедливости в социально-экономической жизни Армении.
Пока самое главное завоевание «революции» — это проведение выборов, результаты которых не оспариваются ни рядовыми гражданами, ни оппозицией, ни кем бы то ни было ещё. Справедливости удалось восторжествовать в вопросе обеспечения максимально честного избирательного процесса. Впрочем, об этом достижении «революции» Николай и его единомышленники уже успели порядком подзабыть. Тяготы повседневной жизни поставили на первый план ожидания от «освободителя» экономического прорыва и социальной справедливости.
Идеалы «революции» в массах к сегодняшнему дню изрядно девальвированы. Пашинян продолжает пользоваться поддержкой большинства граждан, но голос недовольных в их рядах звучит всё громче. Народному премьеру не простят «забронзовение», демотивацию и самоустранение от одного из главных запросов армянского общества, для удовлетворения которого его, собственно, поставили у власти — усмирение элиты и восстановление справедливости в социально-экономической жизни.