В Северной столице России открылся IX Петербургский международный газовый форум, считающийся крупнейшим специализированным нефтегазовым мероприятием отрасли. Как заявил в интервью EADaily один из его участников— генеральный директор НПК «Спецбурматериалы» Владимир Ноздря, добыча ресурсов в России может развиваться не в ущерб экологии. В качестве примера он привёл выпуск экологически чистых буровых растворов, технология производства которых сегодня есть только в России.
— Только на скважину буровики обычно тратят порядка 500−600 кубометров специального раствора, без которого технологический процесс невозможен в принципе. Так вот, мы научились делать буровой раствор только из продуктов растительного происхождения. Получилась полностью экологичная система, практически с нулевым объёмом отходов и утилизацией всех продуктов. А из шлама, который раньше, как правило, зарывали в землю, мы научились делать строительный материал. Он уже используется, например, для строительства дорог.
— Что заставляет вас заниматься этими недешёвыми технологиями? Ведь легче получить прибыль от добычи, а отходы скинуть?
— Мы работаем в едином и тесном коллективе с нашими буровиками (ООО «Национальный буровой сервис», входит в состав ООО «Газпром бурение». — EADaily). И для нас это единая политика с наукой, производством, новыми разработками, сервисом. А экологичное производство необходимо и само по себе, и влияет с лучшей стороны на имидж отечественных компаний.
— На всех российских нефтегазовых месторождениях уже внедрены подобные технологии?
— К сожалению, нет. В основном мы работаем на таких объектах «Газпрома», как Бованенковское (полуостров Ямал), Уренгойское, Юганское (оба — в Ямало-Ненецком автономном округе), Чаяндинское и Ковыктинское (Иркутская область) месторождения.
— Почему не по всей России?
— Мы пытаемся внедрить наши экологичные технологии и на других месторождениях. Каждый год докладываем, делаем, рассказываем, передаём наш передовой опыт.
— Если сравнить наш опыт с иностранными технологиями, у нас есть какие-то плюсы?
— Скажу вам откровенно, что подобных технологий за границей просто нет. Случается, что иностранные компании — американские, британские — даже воруют наши технологии, так как не могут сами справиться с решением тех или иных вопросов. Многие страны отходы добычи продолжают закапывать в землю или сбрасывать в море. Причём такое отношение к экологии практикуют в том числе в «продвинутых» европейских странах, таких как Норвегия, Дания, Великобритания.
— Просто мы привыкли слушать о том, что в России сегодня всё пущено на самотёк, в том числе в области экологии.
— Требования по экологии в России намного выше, чем за рубежом. Причём к буровикам эти требования сегодня предъявляются особенно сильно. Но это не говорит о том, что у нас вообще нет никаких проблем. Самые тяжёлые сбои возникают, например, при прорыве нефтепроводов, когда в грунт и воду попадает огромное количество вредных веществ. Но на этот случай у нас, например, тоже разработаны специальные эффективные нефтесорбенты.
— Ещё в нашей стране очень актуальны проблемы свалок. С помощью наработок нефтегазового сектора мы можем решить эту проблему?
— У нас есть технология изоляции, когда днище и бока котлованов полигона для бытовых и промышленных отходов обрабатываются специальной гелевой системой. 20−30 сантиметров такого слоя-«стенки» обеспечивают отличную прочность, и на протяжении как минимум 50−100 лет никакие вещества через него в грунт попасть уже не смогут. Это намного эффективнее мембранной плёнки, которую используют сейчас. А вообще, мусорная проблема очень объёмная. В первую очередь нам нужно внедрять раздельный сбор, возвращать возвратную стеклотару, как было в Советском Союзе. Ведь, чтобы произвести, а потом выбросить те же стеклянные бутылки для пива, сейчас в Московской, Ленинградской, Тверской областях нарыли огромное количество песчаных карьеров. К сожалению, в этой области у нас до сих пор не организована правильная государственная политика. Наши соответствующие органы только и знают, что штрафуют нарушителей, косвенно поощряя при этом коррупцию.
— Всё это можно решать как-то по-другому?
— Любая отрасль требует концептуального управления. Раньше многие важные вопросы производства согласовывались с Российской академией наук, отраслевыми институтами. И сейчас с вводом цифровизации можно рассчитать всё «до гвоздя». Зачем нам, например, производить что-то лишнее? Это же в итоге оборачивается потерями материальных ресурсов, потерями труда, электроэнергии, экологическими проблемами, на которые потом мы вынуждены затрачивать огромные средства. Кроме того, у нас сегодня важнейший вопрос — вопрос ценообразования. Приведу пример с электроэнергией, которая стоит 4−5 копеек за киловатт, если она произведена АЭС, 7 копеек за киловатт стоит электроэнергия, произведённая ГЭС, примерно столько же стоит транспортировка, а потребитель платит за один киловатт 3−5 рублей (в зависимости от регионов). Представляете, сколько посредников зарабатывает на нашем электричестве? То же самое относится и к нефти, себестоимость которой 10 долларов за тонну плюс столько же за транспортировку, а у нас за тонну берут 420 долларов. В итоге 400 долларов уходит за границу — мимо кармана государства.
Егор Зубцов, Санкт-Петербург