Начальник департамента стратегии и инноваций ПАО «Газпром нефть» Сергей Вакуленко разъяснил, куда именно дроны хуситов атаковали месторождения нефти в Саудовской Аравии.
По его словам, во многих репортажах о нападении йеменских повстанцев, из-за которых добыча нефти в стране сократилась вдвое, говорилось об атаке на нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ), а это не так.
Эксперт уточняет, что были атакованы два месторождения, «Гавар» и Хурайс". «Гавар» — это крупнейшее месторождение в мире, на нем добывается около 4 млн баррелей в день, «Хурайс» — месторождение с добычей 1,5 млн баррелей в день.
«Нефтяное месторождение, особенно такое, как Гавар — это огромная площадь со множеством скважин, редко стоящих среди песков пустыни. Гавар длиной около 300 км и шириной около 30, представьте себе эти размеры. Атаковать конкретные кусты скважин смысла никакого нет, из строя выйдет небольшая часть мощности», — пишет Вакуленко в «Фейсбуке».
Однако из скважин добывают не нефть, а пластовый флюид, состоящий из нефти, воды, песка, легких углеводородов, склонных к испарению, и растворенных газов.
«Эта смесь довольно активна, нестабильна, склонна выделять из себя горючие и корродирующие газы, перекачивать и вообще обращаться с веществом, содержащим в себе твердую, жидкую и газообразную фазы крайне неудобно. Поэтому, эта смесь попадает на установку подготовки нефти, часто довольно крупное сооружение, обслуживающее целое месторождение или группу месторождений, где происходит сепарация — отделяют песок, воду, газы, широкую фракцию легких углеводородов, из которой, в частности, делают газ в баллонах, сероводород, который нейтрализуют, и получают товарную нефть, с которой обращаться уже куда легче и которую можно заливать в танкер и транспортировать. Неподготовленную нефть в танкер заливать нельзя, это опасно и никакой перевозчик на себя такой риск не возьмет…» — отмечает эксперт.
Так вот, подчеркивает Вакуленко, «дроны хуситов атаковали именно центральные станции подготовки нефти обоих месторождений, бутылочные горлышки, через которые идет вся их добыча и тем и остановили работу».
«Какой там объем повреждений, я не знаю. Может быть, быстро все залатают, но может занять и месяцы. Оборудование там уникальное, со склада его не закажешь, особенно учитывая масштабы каждого месторождения», — добавил эксперт.
По его мнению, перекинуть добычу этих месторождений на подготовку на соседние, скорее всего, не выйдет — если свободные мощности по подготовке нефти где и были, то только на «Гаваре».
«Резервные добычные мощности, насколько я могу судить, тоже были в основном на Гаваре. Так что, наверное, какие-то резервы СА введет, но не такие, чтобы покрыть всю выпавшую добычу», — считает Вакуленко.
Если бы атака действительно была на НПЗ — нефтеперерабатывающие заводы, — пишет эксперт, печали бы никакой не было, свободных мощностей НПЗ в мире хватает, СА просто увеличила бы экспорт сырой нефти и снизила бы экспорт нефтепродуктов. Но ситуация иная — «пострадала именно инфраструктура подготовки сырой нефти, которую обойти или заменить нечем».
Ошибка эта взялась оттого, считает Вакуленко, что станция подготовки нефти по-английски называется Oil Processing Facility или Oil Processing Plant (нефтеперерабатывающий завод, если что, это Oil Refinery), если этих тонкостей не знать, то действительно спутать станцию подготовки нефти с НПЗ не так сложно. И еще один элемент путаницы: «Хурайс» добывает и производит пропан-бутановую смесь, то, что по-английски называется LPG, liquid petroleum gas, — это фракции, превращающиеся в жидкость при небольшом повышении давления и обычной температуре.
«Не слишком разбирающиеся в предмете люди склонны путать это с LNG — liquified natural gas, метаном, который превращается в жидкость при сильной заморозке при атмосферном давлении. Соответственно, приходилось уже читать в новостях, что пострадал и завод СПГ, так что следует ожидать бурь и на газовом рынке. Это ошибка, завода СПГ в Саудовской Аравии нет, а рынок LPG довольно маленький и на развитые страны практически не влияет», — заключил Сергей Вакуленко.