«Всеобъемлющий», «безусловный», «устойчивый», «бессрочный» — как только не называли очередной режим прекращения огня на Донбассе, о котором стороны переговорного процесса договорились в конце июля. И жители прифронтовых районов действительно отмечают, что на какое-то время стало спокойнее. Но, похоже, ситуация возвращается на круги своя. 5 августа вечером от обстрела пострадала школа № 30 в районе Бессарабки на окраине Горловки, которую активно готовили к началу нового учебного года. Корреспондент EADaily побывал на следующий день на месте обстрела, пообщался с сотрудниками учебного заведения и жителями пострадавшего района.
Сейчас в школе практически никого нет, только сторож и дежурная — немолодая женщина, у которой месяц назад в руку ранило сына во время обстрела.
«Мы живем возле шахты Изотова, и в начале июля, перед перемирием, у нас там творилось такое, что сложно передать словами. Сына моего тогда ранило — в тот же день, что и пожилую женщину на блокпосту. Он до сих пор лечится. Последние недели две было более-менее спокойно, а вчера началось опять. Стреляли из крупнокалиберного оружия. Выходить было страшно, вокруг все свистело и разрывалось», — рассказала она.
В школе, где учится около 200 детей, пострадало только остекление. И вроде бы ничего страшного, если бы не сам факт — обстрелы не прекращаются, а на носу новый учебный год и неизвестно, куда и в какое время прилетит в следующий раз. Да и сейчас, во время каникул, во дворе школы играют дети. Три подруги — Вика, Вероника и Даша — живут в паре домов от пострадавшей школы, и накануне вечером им пришлось прятаться от свистевших поблизости пуль. Дети для своего возраста очень подкованы в политических вопросах, они с интересом рассуждают о том, о чем вряд ли стали бы говорить их сверстники. «У нас тут не наступил мир, потому что Россия не подписала это перемирие», — говорит младшая девочка, которая даже еще не ходит в школу. «Какая Россия? Ты чего? Украина!» — обиженно поправляет ее старшая подруга, перешедшая в этом году во второй класс.
В военной терминологии они, к сожалению, подкованы также не по годам. «К нам во двор однажды влетела бомба, а мой друг нашел в сарае гранату, а мы мину увидели и потом вызвали МЧС», — наперебой рассказывают девочки. Сейчас, во время каникул, их по вечерам загоняют домой не родители, а начинающиеся прострелы. «В шесть или в семь начинает свистеть, и мы прячемся в подъездах. Вот вчера Даша очень испугалась… И Вика тоже. У нас пуля прилетела возле березы, Никита видел, как в районе сараев что-то сверкало, а возле Дианиного сарая нашли пулю с красным носом», — говорят девочки. Пуля «с красным носом» — зажигательная, при попадании в сухой сарай она легко может вызвать пожар.
Здесь живет немало детей, так как отсюда выехало не слишком много жителей, а некоторые успели вернуться или даже переехать из других районов прифронтовой Горловки. Так сделала, например, Лиля, купив вместе с мужем недорогую квартирку на Бессарабке. Она надеялась, что ей с двумя детьми здесь будет безопаснее. Лиля объясняет, что в старом доме у них не было помещений без окон, а тут есть хотя бы коридор, где можно прятаться от пуль и осколков. Этой ночью они спали в коридоре на специально приобретенном для этих целей матрасе, а на утро нашли возле своего подъезда крупнокалиберную пулю. Старшая дочка Лили Соня родилась в ноябре 2013 года — в начале Евромайдана, а ее младший ребенок — уже во время войны. Он еще толком не научился разговаривать, но уже отличает обстрелы от грома и во время опасности ведет маму за руку в коридор.
Затишье, как говорит Лиля, продлилось недолго.
«Где-то месяц назад нашу Бессарабку жестко обстреливали — в этом районе, в районе улицы Поля Робсона и дальше, где пятиэтажки. В это же время мой муж попал под обстрел, когда привез дочку из садика. Он едва успел оставить машину, как над ними засвистело. Мы часто слышим, как стреляют в сторону Зайцева, и полностью тихих дней практически не бывает. Но, честно сказать, тишина беспокоит еще больше, потому что не знаешь, чего ждать следом», — говорит женщина.
После таких обстрелов основной темой для разговоров у людей становятся то тут, то там обнаруженные снаряды. Лиля с сыном на руках проводит нам экскурсию по району, обращая внимание на свежие отметины на стенах домов, на следы попаданий в сараи, разрушенные взрывной волной от более ранних обстрелов, показывает дерево, которое спасло ей жизнь. «Я готовила еду на кухне, и, если бы на пути пули не было этого дерева, она попала бы прямиком ко мне в окно. Посмотрите, какие широкие кроны у наших деревьев, а знали бы вы, как страшно они шуршат во время сильных обстрелов», — говорит она.
Лиля показывает ввинтившуюся глубоко в стену двухэтажного домишки крупнокалиберную пулю, чудом не попавшую в окно живущей в этой квартире пожилой женщины. «А вторая зашла вон туда, прямо под оконную раму», — указывает наверх выглянувшая хозяйка.
Во время обострения, еще до перемирия, рискующего на деле оказаться очередной дипломатической условностью, была обстреляна детская площадка, где находится местный Арбат — пешеходная зона, излюбленное место прогулок мамочек с детьми. В районе небольшого рынка пули, как рассказала Лиля, вообще можно было тогда собирать горстями.
О том, что на фронте становится снова неспокойно, рассказывают и жители Александровки.
«Вроде бы было тише, но вот вчера с мужем по собственному огороду передвигались ползком, потому что ни с того ни с сего началась пальба из „Утеса“. А сегодня утром я нашла у себя во дворе вот эти осколки, военные объяснили, что это осколки от разорвавшейся неподалеку гранаты РПГ», — рассказала Аня.
Конечно же, на фронте сейчас наблюдается относительное затишье, которое выглядит таковым на фоне одного из самых серьезных за последнее время обострений боевых действий, унесших за короткий срок жизни нескольких людей. Но говорить о наступлении «всеобъемлющего, безусловного и устойчивого» перемирия, к сожалению, несколько рановато.
Кристина Мельникова