Израиль является классическим примером ближневосточной страны, вынужденной пребывать в постоянной военной готовности. Все границы еврейского государства, пожалуй за исключением территориального контакта с Иорданией, остаются под угрозой внезапной эскалации. Два мирных договора страны с Египтом и Иорданией сыграли важную роль в стабилизации регионального положения Израиля, однако новые вызовы не обещают ему спокойствия ни в ближайшие годы, ни в более отдалённой перспективе.
Как отмечают эксперты, Израиль остаётся одним из немногих государств, которые разработали и реализуют всеобъемлющую национальную военную доктрину (1). При воплощении на практике концепции применения вооружённых сил в региональных конфликтах израильское командование исходит из того, что ближневосточная демократия не может себе позволить проиграть ни одной войны. При этом ставится стратегическая задача избежать одновременного втягивания Израиля в два и более вооружённых конфликтов, пусть и с различной степенью интенсивности ведения боевых действий, по периметру его границ. Небольшая территория страны и сравнительно скудные людские ресурсы требуют сведения к минимуму риска навязывания извне нескольких эскалаций. Сильная израильская армия, вооружённая по последнему слову военной техники, обладающая в равной мере внушительными оборонительным и наступательным потенциалами, «ядерной триадой» сдерживания (носители с ядерными боеголовками, установленные на наземных, воздушных и морских [подводных] платформах), безусловно, компенсируют отсутствие у Государства Израиль территориальной стратегической глубины. Однако война на нескольких фронтах, тем более в случае её затяжного характера, видится израильтянам крайне нежелательным сценарием.
Небольшие размеры Израиля требуют переноса боевых действий на территорию противника, а также превентивное подавление его наступательного потенциала на значительном отдалении от границ страны. Наряду с использованием обычных видов вооружений израильское военно-политическое руководство допускает применение в войне оружия массового поражения в качестве крайнего и наиболее мощного средства воздействия на противника или угрозу применения такового. Важная роль отводится принципу «устойчивой солидарности», который включает в себя постоянную мобилизационную готовность израильского общества, его единство, патриотизм, общественную моральную поддержку армии, понимание того, что нужды обороны и безопасности страны являются первостепенными.
Израильская военная доктрина допускает возможность ведения превентивной войны или нанесения упреждающих ударов по важнейшим объектам противника в случае неизбежности вооружённой конфронтации с ним. Худшим военным сценарием для Израиля является одновременное втягивание в боевые действия против палестинских группировок в секторе Газа, возобновление «интифады» («восстания», направленного на освобождение территории Палестины от «израильской оккупации») на Западном берегу Иордана, война с ливанским шиитским движением «Хезболла» и нанесение ракетных ударов по еврейскому государству с сирийской территории. Со всех указанных направлений Израилю в опосредованном режиме будет противостоять Иран. «Хезболла» находится в самом тесном союзе с Тегераном, получает от него ежегодную финансовую помощь (по разным оценкам, от $ 500 млн до $ 1 млрд), оружейную подпитку, прежде всего в виде внушительного ракетного арсенала. Иран значительно отдалился от границы Израиля с сирийского направления (на расстояние от 80 до 100 км), но может в сжатые сроки вывести ракетные установки и дальнобойную артиллерию на ударные позиции. С палестинскими группировками ХАМАС и «Исламский джихад»*, несмотря на известные трудности в отношениях с ними в последние годы на фоне сирийского конфликта, Тегеран установил плотный диалог с целью поддержания Израиля в постоянном напряжении с западного направления. Ранее между представителями Генштаба и Министерства разведки Ирана и контролирующего Газу движения ХАМАС прошла серия встреч.
При всей своей мощи Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) противостоять в одиночку актуальным и потенциальным противникам не в состоянии. Слишком велик риск понести неприемлемый людской урон. К тому же силы ядерного сдерживания ЦАХАЛа фактически не могут быть применены на границах с Газой, Ливаном и Сирией в силу приближенности населённых пунктов самого Израиля. Даже применение тактического ядерного оружия представляется крайне затруднительным из-за прифронтового расположения израильских городов и посёлков. Поэтому самый тесный военный союз с США, скреплённый взаимными гарантиями безопасности и взаимопомощи в случае войны против Израиля, выступает для него незаменимым элементом эффективного обеспечения национальной безопасности.
Военной доктриной Израиля ставится цель сохранить собственную «монополию» на Ближнем Востоке на обладание ядерным потенциалом. Наличие у Пакистана подобного потенциала не рассматривается в качестве вызова с учётом георафической отдалённости этой страны от еврейского государства и её нахождения в другом регионе (Южной Азии), направленности пакистанских ракет с ядерными боеголовками на Индию. К тому же Соединённые Штаты гарантируют Израилю нейтрализацию любой гипотетической угрозы от Исламабада против американского союзника номер один в регионе.
Ядерным оружием, согласно доктринальным положениям Израиля, не должен обзавестись не только Иран, но и любая другая региональная держава, включая Саудовскую Аравию. В этом вопросе Тель-Авив также опирается на соответствующие договорённости с Вашингтоном, это входит в общие рамки взятых Соединёнными Штатами на себя особых гарантий защищённости Государства Израиль.
Основным военно-стратегическим союзником Израиля являются Соединённые Штаты, которые официально гарантируют его безопасность и предоставляют значительную военно-экономическую помощь (2). В то же время израильтяне не имеют союзников непосредственно из числа ближневосточных стран, что подчёркивает «токсичность» для них региональной среды безопасности и откладывает соответствующий отпечаток на доктринальные установки. Поставлена задача поддерживать стратегические отношения с другими ключевыми государствами региона, налаживать сотрудничество с «умеренными» странами исламского мира. В последние годы это делается на общей с арабскими монархиями Персидского залива платформе де-факто совместного противостояния Ирану. И в вопросе сближения с ключевыми силами арабского мира (Египет и Саудовская Аравия) Израиль, следует признать, добился существенного успеха. Конечно, не без военно-политической, военно-экономической и дипломатической поддержки со стороны США.
Израиль ставит задачей обеспечение постоянного качественного превосходства над Вооружёнными силами Ирана и враждебных арабских государств. В соответствии с данной установкой в Израиле осуществляется модернизация средств ведения вооружённой борьбы, совершенствуются способы применения сухопутных войск, ВВС, ВМС и сил специальных операций. На современной технологической базе создаются новые виды оружия и военной техники, прежде всего ракетной, совершенствуются системы управления войсками, связи, разведки, в том числе с использованием космических средств, а также организационно-штатная структура соединений и частей всех видов ВС. Вместе с тем, главная ставка в достижении военно-технического превосходства над арабскими странами делается на развитие широких связей с США.
Израиль обладает средствами борьбы с воздушными целями малой, средней и большой дальности. Противоракетная оборона страны по праву считается лучшей на Ближнем Востоке. Израильские ВВС также находятся на лидирующих позициях в регионе, обладая высокой огневой мощью и новейшими воздушными боевыми платформами. ЦАХАЛ стал первой армией мира, получившей от США истребители-бомбардировщики пятого поколения F-35.
Считается, что победа в современной войне достигается прежде всего в результате согласованных действий всех видов ВС и родов войск. В связи с этим особое значение придаётся организации чёткого взаимодействия между ними. Учитывая географическое положение страны, израильское командование рассматривает ВВС как главную наступательную силу и ключевое средство для нанесения ударов по объектам на территории противника. В сухопутных войсках основные усилия направляются на совершенствование бронетанковых (механизированных) и воздушно-десантных войск. Небольшим по численности, но хорошо оснащённым ВМС ставится задача нейтрализации действий противника на море. На фоне развёртывания Соединёнными Штатами стратегии «обнуления» экспорта иранской нефти в последние месяцы военно-политическое руководство Израиля давало понять о возможном подключении ВМС страны к реализации данной стратегии.
Израильская военная доктрина предусматривает ведение «битв между войнами». Это положение уже активно используется страной в последние годы и подразумевает нанесение точечных воздушных ударов по инфраструктуре противника (складам вооружения, ракетным пусковым установкам, подземным тоннелям и др.). Если примерно до 2017 года основной акцент в «битвах между войнами» израильтянами, в частности, на сирийском направлении делался на недопущение оружейного транзита между Дамаском и Бейрутом («Хезболла»), то затем приоритет был смещён на разрушение постоянных и мобильных точек базирования в Сирии (военных Ирана и проиранских группировок), откуда Израиль может подвергнуться ракетному удару.
Изменения в расстановке сил на Ближнем Востоке требуют от Израиля постоянной корректировки его военной доктрины. Новыми факторами на пространстве от египетского Синая до Персидского залива, которые диктуют израильтянам усовершенствование доктринальных установок и их соотнесение с тактическими задачами, выступают:
— базирование России в Сирии, наличие на сирийской территории российских зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С-400 и С-300, а также поставка Москвой ЗРК С-300 Дамаску, что усложняет Израилю проведение воздушных операций на восточных границах;
— планы Ирана создать на территории Сирии, предположительно в провинции Дамаск, военную базу — первый зарубежный стационарный военный объект Исламской Республики;
— «дестабилизирующая активность» Турции в Восточном Средиземноморье, где Израиль формирует альянс с Грецией и Кипром для сдерживания попыток Анкары получить часть богатого природным газом континентального шельфа;
— амбиции Саудовской Аравии на статус ядерной державы в арабском мире.
Избыточно напряжённая ситуация на Ближнем Востоке, особенно в зоне Персидского залива, где сохраняется риск военного столкновения США и Ирана, диктует Израилю поиск новых форматов взаимодействия с мировыми державами. В этом отношении показательной стала трёхсторонняя встреча представителей советов безопасности Израиля, США и России 25 июня в Иерусалиме.
Союз с США после прихода в Белый дом Дональда Трампа за прошедшие два с половиной года принёс Израилю беспрецедентные геополитические дивиденды. Администрация Трампа в декабре 2017 года признала Иерусалим израильской столицей. Затем весной 2019 года Вашингтоном были приняты ещё два решения, представляющих стратегическую значимость для израильтян: признание суверенитета еврейского государства над Голанскими высотами (оккупированная по итогам шестидневной войны 1967 года сирийская территория) и внесение иранского Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) в американский список «террористических организаций». Вместе с тем «щедрые дары» со стороны США не привели к значительному укреплению безопасности Израиля в регионе. Скорее, напротив, перед Тель-Авивом возникли новые вызовы, большая часть которых определяется ростом враждебности со стороны шиитских сил региона и завуалированным антагонизмом суннитских монархий. И у тех, и у других есть понимание и одновременно надежда на то, что предоставленные Соединёнными Штатами своему ближайшему союзнику указанные «геополитические дивиденды» могут иметь обратимый характер, если с уходом Трампа из Белого дома в Вашингтоне изменится политическая конъюнктура.
Военная стратегия Израиля в отношении Ирана является комбинацией средств оказания психологического, информационного, технологического и диверсионно-подрывного давления на оборонный потенциал Исламской Республики. Большая часть сдерживающего иранцев инструментария реализуется израильтянами с опорой на ресурсную базу США в Ближневосточном регионе. Стратегической установкой Израиля является исключение своего прямого военного столкновения с Ираном. Цели — самого серьёзного ослабления ИРИ, вплоть до нанесения ей неприемлемого военного урона, — израильтяне пытаются достигнуть «чужими руками», в том числе и с подключением, помимо США, арабских монархий Персидского залива. При этом еврейское государство готово оказывать региональным державам, вступающим в прямую военную конфронтацию с Ираном, всяческую поддержку.
Вопрос нанесения ЦАХАЛом массированного удара по целям на иранской территории всплывал за последние два десятка лет не раз. Пики муссирования данной темы с завидной устойчивостью приходились на периоды президентских выборов в США. И в этот раз, ближе к предстоящей в ноябре 2020 года главной избирательной кампании за океаном, не будет исключений. Причём с одной важной поправкой. На стыке двух своих сроков в Белом доме Дональд Трамп, «лучший» для Израиля американский лидер с момента образования в 1948 году Государства Израиль, может наконец, в отличие от своих предшественников, решиться перейти от «калечащих санкций» и психологического давления на Иран к конкретным действиям военного характера. Включая нанесение по намеченным целям в ИРИ ударов, от которых Трамп совсем недавно благоразумно воздержался.
(1) О некоторых особенностях военной доктрины Израиля // Институт Ближнего Востока, 17 июня 2019 г.
(2) США наращивают финансовый объём оборонной помощи Израилю и одновременно ужесточают расходование выделяемых на эти цели средств. Так, действующее соглашение о предоставлении оборонной помощи Израилю на 2018−2028 гг. предполагает повышение среднего ежегодного ассигнования по сравнению с предшествующим десятилетием с $ 3,1 млрд до $ 3,8 млрд. Однако если раньше ЦАХАЛ мог расходовать до 25% американской помощи на закупки у израильской оборонной промышленности и других стран, то теперь вся помощь может быть потрачена на закупки только у компаний военно-промышленного комплекса США.
Ближневосточная редакция EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ