США сформулировали комплексную стратегию против «злонамеренной деятельности» Ирана в регионе и «отбрасывания» влияния этой страны на Ближнем Востоке. Одним из аспектов этой стратегии «сдерживания» и «отбрасывания», наряду с политико-экономическими мерами, стала проецируемая США постоянная военная угроза Ирану.
Уже выход США из международного соглашения Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA) в мае 2017 года сопровождался угрозами предпринять некие неуказанные действия, если Иран откажется от выполнения соглашения или возобновит отдельные запрещенные аспекты деятельности в своей ядерной программе. Эти неопределенные угрозы трактовались в западных СМИ вполне определенно. Угрозы администрации Дональда Трампа противостоять действиям Ирана против свободы судоходства, иранским кибератакам, «злонамеренной деятельности» в регионе и против иранской ракетной программы также указывали на то, что американцы при Трампе более склонны использовать военные сценарии против Ирана, чем это было при Обаме. Выступление Трампа от 23 июля 2018 года продемонстрировало очевидное намерение президента противостоять Ирану в военном отношении.
В августе 2018 года после угроз из Тегерана закрыть Ормузский пролив в ответ на повторное введение американцами санкций тогдашний командующий CENTCOM (Центральное командование ВС США) генерал Джозеф Вотел заявил, что американские военные силы в регионе «следят за изменениями в окружающей среде». В американских СМИ это заявление трактовалось как легко завуалированное предупреждение в адрес Ирана о том, что американцы будут противостоять оружием любым иранским военным действиям.
Администрация Трампа стала угрожать ответным военным ударом не только на прямые действия Ирана против США и их союзников. 21 сентября 2018 года госсекретарь Майкл Помпео пригрозил военной акцией против Ирана также за действия, предпринятые неиранскими доверенными акторами Тегерана. Госсекретарь заявил: «Мы сказали Исламской Республике Иран, что использование сил посредника для нападения на американские интересы не помешает нам отреагировать против главного действующего лица».
В свое время связанные с Ираном вооруженные шиитские группировки в Ираке нападали на военные силы США. Американцы полагают, что при определенных обстоятельствах эти силы могут повторить свои нападения. В 2018 году представители США обвинили эти группы в нападениях на дипломатические миссии США в Басре и Багдаде. Американцев тревожат сообщения о вооружении Ираном шиитских ополчений в Ираке баллистическими ракетами малой дальности. С другой стороны, американцы выражали недовольство тем, что в 2018 году из Ирана наносили ракетные удары по размещенным в союзном США иракском Курдистане повстанческим группировкам иранских курдов.
Осенью 2018 года, когда случилось очередное обострение в Ираке, советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон предложил нанести военные удары собственно по самому Ирану. Но тогда этот вариант был отклонен под давлением тогдашнего министра обороны США Джеймса Мэттиса. После того как Мэттис ушел в отставку, именно Джон Болтон окончательно приобрел репутацию «ястреба», нацеленного на военный конфликт с Ираном. Сейчас политическая игра в американских верхах построена по схеме злого и доброго полицейского. Будто бы президент Трампа против войны с Ираном, а его советник Болтон — за эту войну.
Что касается продолжающегося актуального конфликта в Сирии, то как при Обаме, так и при Трампе сами Соединенные Штаты не предпринимали каких-либо военных акций против иранских или поддерживаемых Ираном сил в Сирии. Но при этом администрация Трампа постоянно публично поддерживала периодические авиаудары Израиля по иранской военной инфраструктуре в Сирии и соответствующей инфраструктуре в этой стране ливанского движения «Хезболла». Единственное, ВМС США провели операции по пресечению поставок иранского оружия хути в Йемене.
Итак, еще до нынешнего обострения отношений с Ираном администрация Трампа определила следующие причины или поводы для начала военных действий США против Ирана:
— если Иран атакует или будет готовиться атаковать союзников США в регионе;
— если Иран попытается прервать поставки нефти или транспортировку в Персидском заливе или в другом месте.
Администрация Трампа также предупредила Тегеран, что «все варианты открыты», подразумевая и другие возможные сценарии военного конфликта. В правовом поле президент США имеет полномочия начать любую военную операцию против Ирана в любой момент.
Напряженность в отношениях между США и Ираном со ссылкой на возможный военный конфликт в последние недели возросла по причине того, что администрация Трампа предприняла новые меры в своей кампании по оказанию «максимального давления» на Иран, а иранские лидеры объявили об ответных действиях.
8 апреля 2019 года администрация Трампа внесла иранский Корпус стражей Исламской революции (КСИР) в список иностранных террористических организаций (FTO). В ответ иранский парламент принял закон, объявивший Центральное командование США (ЦЕНТКОМ) и связанные с ним вооруженные силы на Ближнем Востоке «террористами».
28 апреля 2019 года иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф в интервью CBS заявил, что Иран не верит в то, что президент Трамп стремится к конфронтации. Иран же в свою очередь не стремится к ней. По версии Зарифа, некоторые официальные лица США и некоторые союзники Соединенных Штатов — Израиль, Саудовская Аравия и ОАЭ, — возможно, пытаются втянуть США и Иран в конфронтацию.
2 мая 2019 года администрация Трампа сняла особые режимы, окончательно запретив какой-либо иранский нефтяной экспорт.
Спустя несколько дней, 5 мая 2019 года, со ссылкой на сообщения о том, что Иран может готовить своих союзников к нападению на персонал США в Ираке, советник по национальной безопасности Джон Болтон объявил, что Соединенные Штаты ускоряют ранее запланированное развертывание ударной авианосной группы «Авраам Линкольн» — USS Abraham Lincoln (CVN-72).
США также направили группу тяжелых бомбардировщиков B-52H в регион Персидского залива в ответ на признаки эскалации, связанной с Ираном. Анонсируя отправку авианосной группы «Авраам Линкольн», Болтон предупредил иранцев, что «любое посягательство на интересы США или их союзников будет встречено неумолимой силой». В свою очередь командующий КСИР Хосейн Салами назвал американский авианосец готовой «мишенью» и пообещал в случае необходимости нанести «удар в голову» американцам.
Это и некоторые другие иранские заявления показались США провокационными, в том числе заявление от 8 мая президента Ирана Хасана Роухани о том, что Иран больше не будет соблюдать ограничения JCPOA на развитие своей ядерной программы. Провокационными для США выглядели и угрозы командования ВМС КСИР перекрыть Ормузский пролив, если Иран не сможет экспортировать свою нефть.
17 мая о солидарности с Ираном заявил заместитель руководителя ливанской партии «Хезболла» шейх Али Даамуш. Он возложил ответственность за атаку на танкеры у берегов ОАЭ на Израиль и заявил, что конкретно Израиль стремится спровоцировать нападение США на Иран.
В свою очередь министр энергетики Израиля Юваль Штайниц выразил озабоченность тем, что в случае вооруженного конфликта между США и Ираном в него будет втянут и Израиль. В частности, Штайниц опасается возможного конфликта с ориентирующейся на Тегеран «Хезболлой» и бойцами базирующегося в секторе Газа «Палестинского исламского джихада». Израиль, по его словам, в случае эскалации военного конфликта может превратиться в мишень для иранских баллистических ракет.
Однако в целом, несмотря на указанную пропагандистскую браваду, реакция Ирана на шаги США, скорее, отражала попытку избежать прямого военного конфликта с Соединенными Штатами. В свою очередь с американской стороны 9 мая президент Дональд Трамп признавал: «Мы не ищем войны, и они [иранское руководство] тоже ее не хотят. Они знают, что это не в их интересах».
По сообщению New York Times от 14 мая, США могли бы значительно увеличить силы в регионе, если Иран атакует интересы США или предпримет шаги к разработке ядерного оружия. Сейчас в регионе развернуто 60 тыс. американских войск. Это количество может быть удвоено и доведено до 120 тыс. 14 мая президент Трамп отклонил подобный вариант: «Мы не планировали это. Если бы мы сделали это, мы бы послали в ад намного больше войск».
Власти Ирана также уменьшают градус враждебной риторики. Министр иностранных дел Ирана Зариф заявил: «Войны не будет, так как мы не хотим войны, да и ни у кого в регионе нет иллюзии по поводу того, что они могут устроить конфронтацию с Ираном».
После этого, 19 мая, случился инцидент с запуском неизвестными какой-то ракеты в правительственный квартал в Багдаде. Удар не привел к каким-либо жертвам. Вслед за этим в интервью телеканалу Fox News президент США Дональд Трамп пообещал не позволять Ирану разработать ядерное оружие, но при этом президент сказал, что не хочет доводить ситуацию до вооруженного столкновения. После этого Трамп написал в Twitter: «Если Иран хочет воевать, то это будет его официальным концом. Никогда впредь не угрожайте Соединенным Штатам!»
Таким образом, можно констатировать, что пока американо-иранская «война» не выходит за рамки воинственной риторики.
На практике же сейчас в США рассматривают несколько сценариев возможного развития конфликта.
1. Эскалация. Существует несколько возможных направлений развития напряженности. С точки зрения США, все они зависят от действий Ирана и его союзников. Но напряженность потенциально может развиться из-за просчета или ошибок сторон в оценке действий противника. Любой инцидент повышает риск столкновений, которые могут или не могут перерасти в более широкий конфликт. Но пока представляется, что для того, чтобы США вступили в войну против Ирана, должно произойти что-то исключительное по своим масштабам, вроде теракта 11 сентября на территории США или взрыва казарм морской пехоты США в Бейруте 23 октября 1983 года. А пока, как сообщило New York Times, большой войны против Ирана в Пентагоне не предвидят. Обновленные военные планы американских военных не предусматривают большого сухопутного вторжения в Иран в стиле иракских войн 1991 или 2002 годов. Вместо этого американские военные планировщики сосредоточены на точечных воздушных ударах или на масштабной кибератаке, подобной той, что мы видели недавно в Венесуэле или что планировалась в 2010 году как операция Nitro Zeus с попыткой отключения от электроэнергии крупных иранских городов, военных объектов и прочих промышленных и гражданских энергосистем.
2. Статус кво. Напряженность сохраняется на достигнутом уровне, не обостряется, но и не идет в сторону деэскалации. Стороны сохраняют воинственную риторику по отношению друг к другу, но не создают при этом каких-либо опасных инцидентов. Т. е. все остается так, как это сложилось к 20 мая 2019 года.
3. Деэскалация. В США полагают, что Иран может попытаться пойти на нее, приняв предложения США вести переговоры по пересмотру JCPOA. Но сами требования США по содержанию нового JCPOA пока делают уступки со стороны Ирана маловероятными. В администрации Трампа, по-видимому, рассчитывают текущими санкциями сломить упрямство аятолл. Страны Персидского залива с неконфрантационным подходом к Ирану — Оман или Катар — могли бы выступить на предварительной стадии посредниками в проведении закулисных переговоров. Похоже, что в этом направлении уже предпринимаются определенные шаги. 15 мая министр иностранных дел Катара посетил Тегеран, чтобы обсудить возможность деэскалации напряженности. В целом подобный исход с выходом на начало переговоров с Ираном о новом JCPOA примерно так на середину 2020 года весьма выгоден Трампу с учетом его следующей президентской кампании. Идущий процесс даже и без завершения был бы представлен Трампом перед американскими избирателями как успех его твердой линии по отношению к Ирану без посылки американских военных на очередную дорогостоящую войну на Ближнем Востоке. В этом случае военные угрозы США в адрес Ирана являются лишь уловкой, чтобы склонить противника к переговорам.
В заключение необходимо констатировать, что в значительной степени мировые волнения вокруг военного ажиотажа на Ближнем Востоке в первой половине мая 2019 года созданы искусственно СМИ. Например, вот весьма типовое сообщение Би-Би-Си от 20 мая 2019 года о событиях: «В последнее время США направили дополнительные военные корабли и авиацию в Персидский залив… США направили в регион авианосец „Авраам Линкольн“ и, по некоторым данным, подготовили план переброски на Ближний Восток военного контингента численностью в 120 тысяч человек».
На самом деле за «усиление» ВМС США в районе Ближнего Востока в начале мая 2019 года в СМИ ошибочно принимают плановую ротацию состава 5-го флота ВМС США, базирующегося в Бахрейне.
Авиагруппа с авианосцем USS Abraham Lincoln (CVN-72) просто сменила авиагруппу USS John C. Stennis (CVN-74). 5-й флот ВМС США имеет в своем постоянном составе одну авиаударную и одну амфибийную группу. В качестве последней и выступает упоминаемый в СМИ присутствовавший в Персидском заливе до начала кризиса универсальный десантный корабль типа «Уосп» — «Кирсарж» (LHD-3) с частями 22-го экспедиционного подразделения Корпуса морской пехоты на борту. По состоянию на четверг 16 мая 2019 года авианосная ударная группа с авианосцем «Авраам Линкольн» действовала у побережья Омана, в то время как универсальный десантный корабль «Кирсарж» находился в Персидском заливе у побережья Объединенных Арабских Эмиратов. Два эсминца УРО типа «Арли Берк», не относящиеся к группам эскорта «Линкольна» и «Кирсаржа», — «Гонсалес» (DDG-66) и «Макфол» (DDG-74) вошли в Персидский залив. Вот это, собственно, и есть усиление.
Аналогичным образом можно посмотреть и на сообщение о посылке пятерки тяжелых бомбардировщиков B-52H на Ближний Восток. На самом деле подобное количество этих машин было задействовано в воздушных операциях против ИГИЛ* (организация запрещана в России) в 2016—2017 годах. Просто после непродолжительного перерыва американцы вернули эскадрилью B-52H на Ближний Восток.
Заметим, что по-настоящему военным кризисом стало бы развертывание у берегов Ирана еще одной авиаударной группы — в сумме двух. А так за «кризис» пока выдают обычное развертывание 5-го флота. Аналогичным образом ошибочно преувеличивают развертывание дополнительно 120 тыс. американских военнослужащих в регионе Ближнего Востока. На самом деле в New York Times речь шла о развернутых в регионе в целом 60 тыс. американских военнослужащих. Далее говорилось о планах нарастить эти силы до 120 тыс., т. е. к имеющимся 60 тыс. добавить еще 60 тыс., но вовсе не 120 тыс. Если бы подобный план наращивания американских сил в регионе «60+60» был бы выполнен, то ситуация вернулась бы там к 2012 году, но никак не в более горячую предшествующую фазу. Но теперь, как говорится, у страха глаза велики. Просто в данном случае как бы «усиление» американских военных сил на Ближнем Востоке в информационном поле показалось выгодным обеим сторонам конфликта в их идущей словесной как бы войне.
Ближневосточная редакция EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ