К третьей годовщине окончания апрельской войны 2016 года три стороны карабахского конфликта подошли в целом без особых для себя потерь на военно-политическом и дипломатическом фронтах. Самая масштабная с момента заключения трёхстороннего соглашения о прекращении огня в мае 1994 года эскалация три года назад наглядно продемонстрировала лимиты военного пути решения конфликта. Между тем подготовку к новой войне, вероятность которой сегодня остаётся высокой, Армения и Нагорный Карабах, а также Азербайджан ведут с прежней энергичностью.
Напомним, в ночь с 1 на 2 апреля, по версии армянской стороны, Азербайджан, грубо нарушив соглашения о перемирии в зоне карабахского конфликта от 12 мая 1994 года, предпринял крупномасштабное наступление вдоль всей линии соприкосновения вооружённых сил Нагорного Карабаха и Азербайджана с использованием тяжёлой техники и артиллерии. Официальный Баку причиной своего наступления вглубь оборонительных линий армянских войск назвал предшествовавшие ему интенсивные обстрелы приграничных позиций и населённых пунктов Азербайджана с армянской стороны. Так или иначе, но вооружённый конфликт трёхлетней давности стал наиболее масштабным возобновлением боевых действий вокруг Нагорного Карабаха, повлёкшим серьёзные потери с обеих сторон.
Наиболее интенсивные бои велись в южном (Гадрут) и северо-восточном (Мартакерт) направлениях линии соприкосновения войск. В ночь с 4 на 5 апреля на южном участке фронта ВС Азербайджана применили реактивную систему залпового огня «Смерч». Согласно достигнутой сторонами при посредничестве России устной договорённости, утром 5 апреля режим прекращения огня от 1994 года был восстановлен.
В результате боевых действий погибли 110 и получили ранения 121 армянских военнослужащих и добровольцев. О потерях ВС Азербайджана точные данные отсутствуют. 5 апреля 2016 года пресс-служба Министерства обороны Азербайджана сообщила, что за время боевых действий азербайджанская армия потеряла убитыми 31 военнослужащего. По утверждениям армянских источников, Азербайджан в несколько раз занизил число погибших: реальные потери азербайджанской армии могли составить от 500 до 600 военных только убитыми.
Азербайджанским войскам на отдельных направлениях удалось продвинуть свои позиции. По данным армянской стороны, противнику было уступлено 8 квадратных километров территории вдоль линии соприкосновения. Баку говорит о более 20 кв. км «освобождённой территории».
По итогам трёх «полезных бесед» (28 сентября в Душанбе, 6 декабря в Санкт-Петербурге, 22 января в Давосе) и одной официальной встречи по карабахскому урегулированию (29 марта в Вене) между президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Армении Николом Пашиняном заметно снижение напряжённости по всей линии прекращения огня. Но там нет иностранных миротворцев, режим перемирия соблюдается исключительно силами самих сторон конфликта лишь при наличии наблюдательной миссии ОБСЕ. Ни одна из ранее достигнутых между Арменией и Азербайджаном (ещё при президенте Серже Саргсяне) договорённостей о запуске механизма расследования инцидентов на передовой, увеличении численности международных наблюдателей и другие меры доверия не выполнены. При этом поставки ударных и оборонительных систем в регион конфликта только растут, включая в себя всё более дальнобойные и высокоточные вооружения. Нет ни одного серьёзного повода предположить, что стороны в любом случае предпочтут политический путь преодоления разногласий в процессе урегулирования военному. «Последний аргумент» продолжает довлеть над всей нынешней конструкцией мирного процесса в карабахском конфликте, которая стоит на фундаменте посреднической миссии сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США и Франция). С каждым годом данный фундамент методично расшатывается нескрываемой сторонами активной подготовкой к очередному раунду масштабной эскалации.
Приходится вновь признать неутешительную реальность всех предыдущих 25 лет попыток найти вокруг Карабаха точки сближения сторон конфликта: настоящих переговоров нет, происходит имитация их проведения, которой прикрываются военные приготовления. Политическое решение не просматривается, ибо оно подразумевает взаимные уступки, к которым ни Ереван, ни Степанакерт (столица непризнанной Нагорно-Карабахской Республики), ни Баку не готовы. Понятие «компромисс», лежащее краеугольным камнем в политическом решении любого межгосударственного конфликта, отождествляется в Армении, Арцахе (армянское историческое название Нагорного Карабаха) и Азербайджане с поражением и сдачей собственных позиций на военном и дипломатическом фронтах.
По сути, происходила, имеет место и ещё какое-то неопределённое время будет продолжаться имитация готовности добиться разрешения конфликта за столом переговоров. У каждой из сторон ряд своих мотивов, поводов и причин относиться к политическому компромиссу с крайним предубеждением. Вместе с тем их объединяет следующий подход: пусть уж лучше очередная война обозначит новую конфигурацию сил в карабахском конфликте, чем мы будем что-то уступать и с чем-то соглашаться по итогам встреч лидеров и глав МИД Армении и Азербайджана под эгидой сопредседателей Минской группы ОБСЕ.
Азербайджан отдаёт себе отчёт в том, что за вывод армянских войск из всех или даже меньшей части из семи находящихся под контролем противника районов вокруг Нагорного Карабаха придётся соглашаться на некий промежуточный статус Арцаха и последующий референдум о его окончательном политическом статусе. В свою очередь, цена территориальных уступок азербайджанскому визави для Еревана и Степанакерта остаётся критически высокой во внутриполитическом плане. И там, и там любая власть, даже с её нынешним высоким рейтингом, каким располагает действующий в Армении премьер-министр Никол Пашинян, неизбежно столкнётся с самыми серьёзными вызовами. Найдётся дюжина внутриармянских сил, которые могут выступить единым фронтом против «соглашательской и капитулянской политики» власти, поставь её высшие представители свои подписи под соответствующими документами за столом переговоров.
За всем этим кроется очевидный настрой сторон конфликта минимизировать собственную ответственность за политические решения. Война в данном случае представляется «лучшим способом» расставить всё по своим местам. Другой вопрос, что масштабные боевые действия несут в себе на порядок больше неизвестности, чем предсказуемости, элементы контроля за ситуацией неизменно в какой-то момент уступают место хаотичности. Война — всегда шаг в неизвестность. Однако степень враждебности, взаимного недоверия и подозрительности между армянской и азербайджанской сторонами настолька велика, что они готовы больше рискнуть в войне, чем за столом переговоров. И в этом особая трагичность момента, военно-политическая драматургия неизбежно надвигающегося нового выяснения отношений на поле боя.
Попробуем кратко представить ситуации, с которыми все три стороны конфликта подошли к трёхлетней годовщине апрельской войны.
Армения вызывает Азербайджан на бой: лучше сейчас, чем потом
Лидер «бархатной революции», глава Правительства Армении Никол Пашинян за без малого год у власти не решился ни на один революционный шаг вокруг Карабаха. Независимость Арцаха официальным Ереваном не признана, «большой договор» между двумя армянскими республиками с прописанными в нём гарантиями безопасности и взаимопомощи на случай войны не заключён. Пашинян только на словах отстаивает необходимость подключения представителей Нагорного Карабаха к переговорам Армении и Азербайджана, не предпринимая для этого абсолютно никаких реальных действий. Уже состоялись вышеуказанные «полезные беседы» и одна официальная встреча лидеров Армении и Азербайджана, но карабахских дипломатов на них как не было, так и нет. Баку категорически отвергает любую возможность изменения нынешнего двустороннего переговорного формата, в чём его, по сути, ранее поддержали и международные посредники в лице сопредседателей Минской группы.
На карабахском направлении Пашинян стал фактическим «преемником» бесславно отошедшего от власти в апреле 2018 года бывшего президента и экс-премьера Армении Сержа Саргсяна. Это заметно и в стратегических вопросах (признание независимости Арцаха, заключение «большого договора»), и по некоторым тактическим нюансам. К примеру, Пашинян не решился стать «первым пассажиром» гражданского авиарейса Ереван — Степанакерт, которым в своё время обещал быть, но так и не стал Саргсян.
Очевидно, что новые власти Армении в карабахском вопросе обречены действовать в определённых рамках лишь с некоторыми возможными отклонениями от сложившейся годами «нормы». Так, в последнее время из Еревана всё отчётливее проговаривается мысль о готовности к войне, её неизбежности и отсутствии планов идти на уступки, прежде всего в вопросе возвращения Азербайджану районов из так называемого «пояса безопасности» вокруг Арцаха. Недавно директор Службы национальной безопасности Армении Артур Ванецян сказал то, чего избегали озвучивать все предыдущие высокопоставленные официальные лица в Ереване: «Азербайджану не будет уступлено и пяди земли». Вслед за этим министр обороны Давид Тоноян выдвинул принцип «новая война — новые (потерянные Азербайджаном) территории», указал на переход ВС Армении от оборонительной к «наступательной стратегии», отказ от «окопного состояния» армянских войск.
Закупается новое ударное вооружение, Армению уже не устраивает ситуация, когда воздушное пространство над будущим театром военных действий в Карабахе по умолчанию отдавалось в распоряжение боевой авиации Азербайджана. Отсюда желание обзавестись эффективными средствами проведения воздушных операций (закупка у России многоцелевых истребителей Су-30СМ), а не только усиление своего противовоздушного щита.
Вместе с тем заметны попытки Еревана вызвать Баку на очередное выяснение отношений на поле боя прямо сейчас. В этом армянскую столицу поддерживает и Степанакерт, по всей видимости, всё больше склоняясь к той оценке, что время сейчас работает уже не на Армению и Нагорный Карабаха, а на Азербайджан, который усиливает свою огневую мощь и прирастает мускулами перед решающей схваткой.
Карабах — 2020: переформатирование под войну
В следующем году Арцах ожидают выборы — одновременно президентские и парламентские. Высока вероятность переформатирования внутриполитического поля непризнанной республики под цели и задачи подготовки к грядущей войне. Свои позиции в Степанакерте должны усилить силы, стоящие не только на позициях «ни пяди земли», но и готовые к той самой «наступательной стратегии», установку на которую ранее дали в Минобороны Армении. В частности, ожидается укрепление в Арцахе положения старейшей армянской партии «Дашнакцутюн», после «бархатной революции» переносящей свой политический «центр тяжести» из Еревана в Степанакерт. Имеются также предпосылки появления в Карабахе на системной внутриполитической основе радикальных националистических сил из Армении. Таковой может стать партия «Сасна црер» («Сасунские храбрецы»), которая по итогам выборов в Армении 9 декабря осталась за бортом Национального собрания (парламента) республики.
Война с Азербайджаном неизбежна, говорят политики и военные в столице Арцаха, добавляя, что только серьёзная неудача на фронте может принудить Баку пересмотреть свою позицию о категорической неприемлемости для него независимого или любого иного статуса Степанакерта вне состава азербайджанского государства. Других вариантов нет.
Азербайджан имитирует переговоры и наращивает военную мускулатуру
Однако вызвать Азербайджан на бой в удобное для Армении и Арцаха время не так-то просто. Ильхам Алиев и его генералы просчитывают ситуацию и пока не поддаются «искушению». У Баку ясные стратегии на дипломатическом и военном поприще, чего, к сожалению, не скажешь относительно армянской дипломатии в карабахском вопросе. Ереван до сих пор так и не определился в главном для себя вопросе: вести дело к присоединению Нагорного Карабаха к матери-Армении или к созданию международно признанной второй армянской республики. На этом фоне акценты Азербайджана хорошо известны, и они не претерпели решительно никаких изменений, начиная с 1994 года, когда в зоне конфликта установилось бессрочное перемирие: предоставление Нагорному Карабаху самой широкой автономии в составе крупнейшей закавказской республики. Других вариантов у Баку тоже нет, как и у Степанакерта. Поэтому политическое руководство Азербайджана втянулось в процесс имитации переговоров с Арменией, а генералитет прикаспийской страны последовательно выполняет наказ президента и главнокомандующего Алиева — готовиться к войне.
Военная стратегия Азербайджана на карабахском направлении также хорошо просчитывается. С поставкой Армении в 2016 году российских оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) «Искандер» в этом вопросе не произошло существенных изменений. Баку необходим кратно превосходящий совместные возможности Еревана и Степанакерта перевес в огневой мощи. Массированными ударами по всей протяжённости линии соприкосновения войск вокруг Нагорного Карабаха ставится не только сугубо военная задача обеспечить прорыв обороны противника и бронетанковыми клиньями выйти в тыл армянских передовых позиций. С беспрецедентным по мощи «залпом из всех орудий» военное командование Азербайджана связывает достижение психологического эффекта на гражданское население «сепаратистского режима». Людской исход из Карабаха по своей значимости для азербайджанских военных стратегов сопоставим с обрушением глубоко эшелонированной линии обороны противника.
Когда глава Минобороны Азербайджана Закир Гасанов в дни апрельской войны грозился ударами из всех имеющихся систем по жилым кварталам Степанакерта — это была своеобразная апробация заявки на действия «всеми средствами» в случае полномасштабной войны. Впрочем, для накрытия Карабаха своей огневой мощью азербайджанской стороне одного количественного преимущества в ударных системах не хватит. Баку придётся учитывать как уже известные факторы на суше и в небе, например, в виде плотного прикрытия армянской армией воздушного пространства над зоной конфликта, так и новые нюансы в военном балансе сил с учётом планов Еревана закупить самолёты Су-30СМ и наличия у него ОТРК «Искандер-Э» (1).
***
О неизбежности новой масштабной эскалации в зоне конфликта говорится в последние недели и в дни третьей годовщины апрельской войны с особой настойчивостью. Что интересно, происходит это параллельно продолжающейся и в Армении, и в Азербайджане констатации существенного снижения напряжённости на линии соприкосновения войск. За прошедшие три года эксперты в Ереване и Баку уже не раз ошибались в прогнозах по поводу сроков возобновления боевых действий. Так или иначе, но находит своё подтверждение известный тезис азербайджанского политического руководства о том, что Баку в 1994 году проиграл «не войну, а одну из битв». Сколько ещё таковых предстоит в следующие 25 лет, предположить никто не возьмётся. Ясно одно — народы Армении, Арцаха и Азербайджана ждут тяжёлые испытания.
(1) Находящиеся на вооружении Армении ОТРК «Искандер-Э» дальностью 280 км, с забрасываемой массой боевой части в 480 кг и минимальным вероятным круговым отклонением (10−30 м) — это оружие сдерживания, которое в условиях сравнительно небольшого театра военных действий вокруг Нагорного Карабаха, приобретает стратегическое значение. Несмотря на то, что, по данным от информированных источников, боевое применение армянской стороной «Искандеров» против Азербайджана строго оговорено между Москвой и Ереваном, последний получает фактический «карт-бланш», если безопасность гражданского населения карабахской столицы будет поставлена действиями Баку под непосредственную угрозу.
Закавказская редакция EADaily