Нынешняя ситуация в Венесуэле, власти которой не смогли справиться с разразившимся несколько лет назад экономическим кризисом, в настоящее время вызывает определенную тревогу среди тех стран, где существующие политические режимы по своей сути похожи на венесуэльский. К одному из таких государств в полной мере можно отнести и Белоруссию, для которой происходящие сегодня в Каракасе события могут откликнуться рядом серьезных последствий — как для руководства республики, так и для общества в целом. При этом в случае падения режима Николаса Мадуро косвенные издержки белорусских властей в перспективе могут превысить прямые экономические и политические потери, о которых сегодня принято говорить.
Стоит напомнить, что белорусско-венесуэльские отношения начали свое бурное развитие лишь с 2006 года, что было связано с налаживанием дружеского взаимодействия между президентами стран — Александром Лукашенко и Уго Чавесом. Первоначальное стремление лидеров найти взаимную поддержку в противостоянии Соединенным Штатам Америки, которые оказывали в тот период серьезное давление как на Каракас, так и на Минск, вылилось в многочисленные двусторонние визиты, заверения о дружбе и стратегическом партнёрстве, а также различные экономические проекты, призванные нарастить торгово-экономическое сотрудничество двух республик. При этом уже тогда многие экономисты говорили о бесперспективности для Белоруссии венесуэльского направления из-за его невысокого экономического потенциала. Однако тогда все экономические расчеты были отодвинуты на второй план, а Минск и Каракас на волне политического взаимодействия в первые годы действительно смогли значительно улучшить статистику двустороннего товарооборота. Так, если в 2006 году взаимная торговля стран составляла около $ 6 млн, то уже в 2010 году — $ 1,45 млрд. Правда, последняя цифра на тот момент была связана с самым громким и в то же время самым провальным для Белоруссии проектом — закупкой венесуэльской нефти.
Напомним, в период разразившегося нефтегазового конфликта между Минском и Москвой, когда Россия резко увеличила стоимость своих углеводородов, Александр Лукашенко потребовал найти новые источники поставок черного золота, и Венесуэла на несколько лет стала одним из главных альтернативных поставщиков нефти для Белоруссии. Однако официально заявленные планы закупок остались на бумаге, лишь доказав политическую подоплеку «венесуэльского направления»: из изначально заявленных более 34 млн тонн нефти на период 2010—2013 годов было решено поставить лишь 14 млн тонн, из которых в конечном счете в Белоруссию поступило почти в десять раз меньше. В 2010—2011 годах через порт Одессы прошло лишь около 1,5 млн тонн нефти из Венесуэлы и еще несколько десятков тысяч тонн — через Клайпеду в Литве и эстонский порт Мууга. Такие небольшие объемы были связаны с тем, что венесуэльская нефть была значительно дороже российской, а ее переработка оказалась крайне проблематичной для белорусских НПЗ, что в конечном счете было официально признано и властями республики. Как заявил в 2012 году тогдашний первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко, «поставки нефти из Венесуэлы были братской помощью нашей стране в нужный момент». И именно закупка нефти и определяла несколько лет высокие показатели двустороннего товарооборота. Хотя нельзя не признать, что еще в 2010 году белорусский экспорт в эту латиноамериканскую страну составлял максимальные за все годы сотрудничества $ 302 млн, что в сравнении с иными странами региона выглядело весьма внушительно. Однако в итоге к 2018 году товарооборот между Венесуэлой и Белоруссией скатился до своего минимума: за 11 месяцев он составил всего $ 2,1 млн. При этом белорусский экспорт, практически весь состоящий из калийных удобрений, сократился почти в пять раз.
Вместе с тем политическая подоплёка экономического сотрудничества привела к тому, что практически все заявленные Минском и Каракасом проекты в конечном счете превратились для Белоруссии в головную боль, ставшей постоянной после смерти в 2013 году Уго Чавеса и приходом к власти Николаса Мадуро. Оказалось, что Венесуэла не только не стала опорной точкой экспансии белорусских товаров в Латинскую Америку, но и превратилась в яму, в которой Минск фактически похоронил сотни миллионов долларов. Так, согласно официальным данным, Белоруссия и Венесуэла все еще осуществляют около 85 совместных проектов «в области строительства жилья, совместной нефтедобычи, газификации, энергетики, сельского хозяйства, промышленности и научной сферы». Однако большинство из них, к сожалению, не принесли белорусской стороне никакой выгоды. Например, компания «Белзарубежстрой» в рамках программы «Великая Миссия Жилье» обязалась построить 10 тысяч квартир. Несмотря на возникшие в ходе строительства проблемы с оплатой, к 2017 году белорусские строители фактически в долг сдали 80% от обещанного объема. Впоследствии Каракас так и не смог полностью рассчитаться, и к 2018 году задолженность только перед «Белзарубежстроем» составила более $ 110 млн.
Одновременно провалились и проекты по производству в Венесуэле белорусской техники. После того как в 2012 году в этой латиноамериканской стране было создано совместное предприятие по сборке тракторов «ВенеМинск Тракторес», за несколько лет Минск поставил туда более 2900 тракторокомплектов МТЗ на сумму в $ 76 млн. За время работы покупателям было отгружено чуть более 2600 тракторов, а после начала экономического кризиса и образовавшейся задолженности (составившей, по разным подсчетам, около $ 170 млн) предприятие фактически встало и сегодня занимается тем, что обслуживает уже собранные трактора. Схожая ситуация сложилась и на еще одном СП, но уже по сборке грузовых автомобилей — «МАЗ ВЕН С.А.». Здесь сумма задолженности за поставленные около 2000 машинокомплектов составила почти $ 170 млн. Кроме того, в 2018 году стало известно, что Венесуэла должна около $ 4 млн Оршанскому авиаремонтному заводу за ремонт вертолетов. И вернуть все указанные выше долги Минск на сегодняшний день так и не смог. Хотя и предлагались различные варианты. Например, после посещения в октябре 2017 года Минска Николасом Мадуро лидеры двух стран договорились «сделать новый шаг» в развитии отношений, заявив, что стороны ищут различные варианты оплаты долга белорусским компаниям. Среди всего прочего предполагалось, что задолженность за строительство жилья может быть возвращена в криптовалюте El Petro, а долги перед машиностроительным комплексом — горячебрикетированным железом или алюминием, поставки которых должны были начаться во второй половине 2018 года. Правда, до сегодняшнего дня точно не известно, сколько криптовалюты или слитков железа Белоруссия в итоге смогла получить.
Сегодня остается до конца не выясненной лишь судьба совместного предприятия по добыче нефти и газа «Петролера БелоВенесолана», которое работает в Венесуэле с 2007 года. Официально белорусская доля в нем составляет 40% и принадлежит государственному концерну «Белоруснефть». Однако эффективность работы данного предприятия у многих экспертов вызывает серьезные сомнения. За 2008−2017 годы при разработке семи нефтяных и шести газовых месторождений СП добыло лишь чуть более 9 млн тонн нефти и 6,8 млрд кубометров газа, а в 2018 году никакой положительной динамики у проекта и вовсе не наблюдалось. При этом куда и по какой схеме идут доходы от данного предприятия, сегодня официально не известно, что порождает у белорусских аналитиков самые различные версии, вплоть до заявлений о личной заинтересованности в существовании данного проекта высшего руководства страны.
Ни подтвердить, ни опровергнуть данную гипотезу сегодня не представляется возможным, однако тот факт, что экономическая составляющая белорусско-венесуэльского сотрудничества была и остается подчиненной личным отношениям лидеров двух стран, не подвергается сомнению. Это подтверждается в том числе и тем, что, несмотря на огромную задолженность (в случае с Россией Александр Лукашенко не первый год требует привлекать к ответственности должностных лиц и бизнесменов обоих государств), официальный Минск долгое время продолжал заверять Каракас в стратегическом партнерстве и нерушимости дружбы, а Николас Мадуро, как и Уго Чавес, стал частым гостем в белорусской столице. Более того, в сентябре 2018 года Лукашенко распорядился поставить в Венесуэлу 500 тонн сухого цельного молока на безвозмездной основе. Тогда такое решение было объяснено «оказанием в сложной экономической ситуации поддержки стратегическому партнеру Белоруссии в Латинской Америке», а также «дальнейшей активизацией политического и делового сотрудничества, укреплением доверия и дружественных отношений между двумя странами и народами».
Несмотря на очевидный провал в торгово-экономическом сотрудничестве двух стран, официальный Минск до последнего продолжал заявлять о стратегическом партнерстве с Каракасом. Однако политический кризис, ставший прямым следствием социально-экономической политики венесуэльских властей и падением цен на нефть, стал одной из причин того, что в белорусской столице были вынуждены пересмотреть отношение к своему латиноамериканскому партнеру. В данном случае можно отметить, что, в отличие от России, которая поддержала нынешнюю власть в Венесуэле, официальный Минск изначально высказался крайне осторожно. Позже, после звонка Александра Лукашенко своему венесуэльскому коллеге, стало окончательно ясно, что в Минске готовятся работать с любым, кто устоит в нынешнем кризисе. И в данном случае такой подход вполне объясним.
С одной стороны, открытая поддержка Мадуро в случае его свержения может сподвигнуть новые венесуэльские власти, за которыми явственно стоят США, к понижению уровня отношений двух стран до минимума. Это, в свою очередь, грозит потерей всех белорусских активов в этой стране, невозвратом долгов и окончательной утратой той самой «опорной точки» Белоруссии в Латинской Америке (напомним, что практически все страны континента поддержали венесуэльскую оппозицию во главе с Хуаном Гуайдо). С другими странами на континенте Белоруссия за годы независимости так и не смогла наладить серьёзные отношения, что в условиях реализации планов диверсификации внешней торговли при разрыве связей с Венесуэлой окончательно поставит крест на планах по наращиванию экспорта в страны «дальней дуги».
С другой стороны, нельзя забывать и об изменениях в нынешней внешнеполитической доктрине Белоруссии. В белорусской столице не считают необходимым становиться в открытую оппозицию международному сообществу во главе с США и Евросоюзом, мнение которых относительно власти Мадуро сегодня выглядит однозначно. И с этой точки зрения осторожная позиция белорусского МИДа носит прагматичный характер, хотя и говорит о том, что в Минске на самом деле не знают, как действовать дальше.
Помимо этого, кризис в Венесуэле несет в себе и еще одну опасность для белорусских властей, так как политика Уго Чавеса, а затем и Николоса Мадуры по своей сути близка существующему в Белоруссии режиму, а личности лидеров двух стран имеют схожие черты. Именно поэтому Минск и Каракас в свое время смогли найти точки соприкосновения, несмотря на то, что особого экономического эффекта от их сотрудничества не просчитывалось изначально. В связи с этим проведение параллелей между Венесуэлой и Белоруссией позволяет политическим оппонентам руководства республики указывать на его ошибки и просчеты, прямо заявляя о возможности венесуэльского сценария в стране. При этом подобное расшатывание общественного мнения, которое вследствие усугубляющегося в Белоруссии экономического кризиса становится все более нестабильным, в свою очередь подталкивает власти к необходимости ужесточения контроля над обществом. В конечном счете создается замкнутый круг, который присущ всем государствам авторитарного типа правления в период кризиса и выйти из которого без потрясений на практике оказывается достаточно сложно.