Движение французских «желтых жилетов», продолжающееся уже второй месяц и регулярно заявляющее о себе громкими акциями — одно из самых неожиданных событий последнего времени. Причем неожиданным оно оказалось для всех. Западные СМИ и политики от растерянности решили сразу использовать «тяжелую артиллерию» информационной войны — русский след в организации протестных акций, что хорошо продемонстрировала история с перепиской журналистов BBC. Россию же, судя по всему, данная ситуация также застала врасплох — с одной стороны, французские манифестанты выступают против европейской элиты, с которой у России наблюдается затянувшийся конфликт. С другой стороны, в России растет социальное недовольство, и в этой ситуации создание положительного образа «желтых жилетов» официальными СМИ дает собственному народу карт-бланш на решение назревших проблем путем демократии улиц. О том, кто же такие «желтые жилеты» на самом деле, и как вообще отличить независимый народный протест от «майдана» мы поговорили с воюющим на стороне Донбасса небезызвестным французским добровольцем, писателем и философом Эруаном Кастелем (позывной «Алавата»).
Что Вы думаете о протестах «желтых жилетов» во Франции?
Я уже долгое время нахожусь на Донбассе, и, конечно, не могу дать полной картины. Однако за происходящим во Франции я постоянно слежу и вижу настоящую бурю в соцсетях. Как Вы знаете, Францию называют родиной революций. Движение «желтых жилетов» — весьма любопытное движение. Я, конечно, не думаю, что происходящее можно классифицировать как революцию. Однако «желтые жилеты» интересны и с социологической, и с метаполитической точек зрения. Я полагаю, что их вполне можно сравнить с народными движениями Средневековья, такими, как жакерия XIV века, а также более поздними, например, кроканами. Это были спонтанные движения, организованные самой народной массой — в то время преимущественно крестьянами.
Нынешнее движение поддерживают очень многие слои населения. Конечно, на улицах нельзя увидеть представителей высших, приближенных к власти классов — банкиров и чиновников. Речь идет в первую очередь о социально неудовлетворенных группах, в том числе безработных и представителях этнических общин во Франции. Но самое интересное, чем отличается движение «желтых жилетов», так это отсутствием вождей. Это важная особенность, поскольку она лишает политический процесс общепринятых правил. При зарождении движения отсутствие вождя является преимуществом, но по мере развития способно ослабить его. Отсутствие как правой, так и левой повестки также можно трактовать в пользу движения. В этом смысле оно тоже выбивается из общеполитического дискурса.
Не менее важный пункт — это продолжительность движения. Я замечаю, что массовые протесты длятся уже больше месяца. Правда, их активность в последнее время снизилась, но это связано с рождественскими каникулами и похолоданием во Франции. Я не склоняюсь к заговорщической версии, но, возможно, теракт в Страсбурге тоже повлиял на количество протестующих, сыграв на руку властям.
Появлялись сообщения о недовольстве среди полиции, которая даже объявила бессрочную забастовку. Если полиция подключится к протестам, все станет намного серьезнее?
Мы видим, что в этом движении проявляется сила. Сила французская, сила национальная, сила народная. Что же заставило пробудиться французский народ? Очередной налог, связанный с ценами на топливо. Что касается роли правительства, то можно утверждать, что именно его экстремизм, наглость и незрелость дестабилизировали ситуацию. В Римской Империи для того, чтобы успокоить народ, нужно было дать ему хлеба и зрелищ — panem et circences. В современном мире постмодерна хлеб заменил бензин. Со времен нефтяного бума 70-х народ стал очень чувствительным к проблемам, связанным с топливом.
Не могу не отметить, что движение «желтых жилетов» может попасть в две ловушки. В первую ловушку они попадут, если согласятся на малое, удовлетворившись снижением налога и незначительными уступками со стороны правительства. А во вторую — если пойдут в лобовую атаку на правительство. Сейчас мы видим народное движение, которое выдвигает требования, касающиеся изменений в самом обществе, а не просто в совете министров.
Сегодня «желтые жилеты» атакуют не только новые налоги или действующее руководство. Они атакуют именно систему. Эта система воцарилась во Франции после ухода Шарля де Голля — с тех самых пор, когда президентом стал Жорж Помпиду. А Помпиду продал французский национальный суверенитет международным банкам. К примеру, при нем был принят закон, запрещавший государству осуществлять займы у своего центрального банка, но разрешающий занимать у частных игроков под высокие проценты, что привело к увеличению государственного долга Франции и поставило ее в зависимость от международных финансов (т.н. закон Помпиду-Жискара — прим. EADaily). И с тех пор от президента к президенту уменьшалась экономическая независимость Франции, а вслед за ней — независимость политическая и военная.
Параллельно все больше увеличивалась социальная пропасть между рабочими, необеспеченными классами и классом, находящимся у власти. Французский народ сегодня демонстрирует, что эта ситуация достала его по горло. Но самой этой фразой -«Макрон, мы тебя больше не хотим» («Макрон — пошел вон»), французы говорят не просто о том, что они не хотят видеть Макрона на посту президента (хотя и это тоже). Они говорят «пошла вон» политической системе, сложившейся за время правления всех президентов после де Голля.
Интересная деталь — Помпиду до того, как стать президентом, был заместителем директора банка Ротшильда во Франции. И Макрон до того, как стать министром, тоже был одним из администраторов французского банка Ротшильда. Мы можем констатировать тот факт, что все эти президентства, начиная от Помпиду до Макрона, управлялись плутократией — властью капитала. Как мы видим, плутократия уже долгое время руководит французской экономикой и индустриальными корпорациями. Французское правительство подчиняется международной финансовой элите, чьи интересы абсолютно не совпадают с национальными интересами Франции. А эта наднациональная элита, в свою очередь, является всего лишь слугой мондиализма.
Как Вы думаете, почему на акциях «желтых жилетов» появились флаги ДНР? Не подтверждает ли это тезис о запросе на системные преобразования, которые не могут не затрагивать вопросов международной политики?
Я знаю человека, который принес тогда эти флаги. Это Ксавье Моро — политолог, живущий в Москве и сочувствующий Донбассу. Я, с одной стороны, понимаю, зачем он принес флаги, это было сделано из добрых побуждений. Однако думаю, что на уровне политического восприятия это была не самая удачная идея. Даже если у «желтых жилетов», ДНР и России есть общий враг в лице мондиализма, это все-таки разные контексты. В конечном итоге история с флагами ДНР подыграла истерии о «руке Кремля», которую западные медиа и правительства ищут повсюду. Флаг этой пророссийской народной республики в некотором смысле оказался фактом, подпитавшим русофобию.
Но обвинения в адрес России появились раньше флагов. Почему они вообще стали возможными, как Вы думаете?
Конечно, я с Вами согласен, обвинения появились раньше. Я не говорю, что флаги стали причиной этих обвинений. Но они оказались иллюстрацией к ним.
Мнимое участие России, как я понимаю, выгодно для дискредитации как народного движения, так и самой России?
В чем только не пытаются обвинить это движение французские власти. Проправительственные СМИ говорят о заговоре праворадикальных сил, называют манифестантов вандалами. Но в этой истории единственный вандал — это Макрон. Обвинениями в адрес России власти рассчитывают уменьшить протестный потенциал опасного для нее движения. Власть с удивлением узнала, что французский народ все еще силен. И теперь правительство Макрона просто выполняет приказы ЕС, Вашингтона и всех тех сил, которые пытаются обвинить Россию во всех бедах и грехах этого мира.
Все же можно поподробнее остановиться на роли полицейских, у которых тоже есть поводы для недовольства? Ведь переход силовиков на сторону протестующих может оказаться решающим аргументом в их противостоянии с властью?
Армия, полиция, жандармерия могут хоть и не напрямую присоединиться к «желтым жилетам» (все же армия и полиция связаны дисциплиной), но продемонстрировать свое отношение иными способами.
Мы сейчас видим полицейских, которые симпатизируют «желтым жилетам». Было немало случаев, когда полицейские уходили на больничный, чтобы не принимать участия в подавлении манифестаций. Интересно сравнить международную реакцию на французские события с протестами в Москве. Навальный, который, насколько я понимаю, тоже является питомцем Ротшильдов, собирает несколько сот людей, которых потом нежно задерживает полиция, препровождая в участок. После этого западные СМИ сразу начинают кричать о диктатуре в России. Однако когда Макрон собирает сотни тысяч полицейских и бронетехнику в Париже против массовой манифестации французов, когда полицейские используют гранаты (тысячи слезоточивых гранат) и водометы, то те же самые СМИ говорят об уважении к правилам общественного поведения, правопорядка и демократии. Здесь мы видим прямое доказательство слияния западных масс медиа с властью.
Макрон находится в своей башне из слоновой кости, не видя того, что происходит на улицах Парижа. Можно наблюдать его наглость, презрение и в особенности утрату чувства реальности при взгляде на протестующих. Де Голль после протестов 1968 года нашел в себе силы, чтобы достойно уйти. Но ждать этого от Макрона не приходится. В 1984 году французы вышли на улицы, чтобы потребовать у президента Миттерана отмену закона, который должен был объединить частные и государственные школы (этот закон мог уничтожить католические школы во Франции). Тогда миллион французов вышли на улицы Парижа, и Миттеран отменил закон. На примере двух президентов, Миттерана и де Голля, мы видим, что в те времена во Франции были руководители, способные слушать народ. Но с последними президентами, такими, как Саркози, Олланд, Макрон, все обстоит иначе. Мы видим президентов, которые не только не слушают народ, но смотрят на него просто как на толпу идиотов. Думаю, что народ Франции теперь пробудился. Может быть, это и есть самое главное, что произошло с французским обществом после появления «желтых жилетов.» Не могу сказать точно, какая ему уготована жизнь, долгая или не очень, но с этой немаловажной задачей движение уже справилось.
В России к движению «желтых жилетов» часть провластной общественности отнеслась плохо, называя его французским «майданом» и вставая на сторону французской власти. Как отличить «майдан» (так в России принято называть искусственно созданную и управляемую извне акцию) от самостоятельного народного протеста? Ведь часто эти понятия подменяют не в пользу людей.
Я думаю, что какие-то элементы, сравнения и сходства существуют. Однако они присущи форме, но никак не содержанию. Итак, первое, что их объединяет внешне — сопротивление действующей власти. Второе — сопротивление полицейскому насилию. Так же, как на «майдане», полицейское насилие в случае с «желтыми жилетами» появилось не сразу, происходила его постепенная эскалация на фоне провокаций протестующих. Но корни этого насилия совершенно разные. Вероятно, это сравнение в России стало возможным из-за того, что протестующие выбрали в качестве символа своих выступлений цвет. На постсоветском пространстве есть понятие цветной революции, которое является синонимом как раз управляемой извне акции.
Но я бы сказал, что по своей сути восстание «желтых жилетов» ближе к «антимайдану». В первую очередь потому, что это восстание против коммерческой диктатуры и за право выбирать свое будущее. На самом деле все восстания отличаются друг от друга, даже если их объединяют схожие причины и общие враги. Движение «желтых жилетов» находится в процессе становления. Нам нужно увидеть, во что оно разовьется. Но на данный момент можно утверждать, что оно легитимно в своем желании выразить интересы французского народа, а не какой-то отдельной политической партии.
Если политика Макрона не изменится (а он не собирается ее менять), то произойдет радикализация протеста. А это означает все большее и большее насилие, которое повлечет за собой серьезные последствия и для экономики, и для режима безопасности в стране.
Возможно, мы придем к насильственному окончанию Пятой республики. Шестая республика будет базироваться либо на народной власти, либо же в ней вновь победит олигархическая диктатура международной финансовой плутократии. В любом случае «желтые жилеты» на данном этапе уже одержали победу в том, что пробудили французский народ.
Кристина Мельникова
Благодарим за двусторонний русско-французский перевод Александра Сигиду