Автор нашумевшей книги «Наши» Рута Ванагайте опубликовала в соцсети Facebook послание, обращенное к «безымянному еврею», убитому в Литве нацистами во время оккупации. В нем писательница горько иронизирует по поводу того, что в современной Литве больше чествуют палачей, а не их жертв.
«Дорогой убитый безымянный еврей, лежащий в яме на телах других убитых. Я часто думаю о тебе. Думала, когда писала книгу, думала теперь, когда в Литве отмечался День памяти жертв Холокоста, зачитывались имена жертв и за тебя молился сам Папа Римский. Как ты погиб? Как ты лежишь там, в той яме на опушке леса? Я прочитала в одном протоколе эксгумации: „Жертвы свалены в ямах в три-четыре слоя, большинство тел съежились, руки у глаз или у головы, другие обнимают тела детей“», — пишет Рута Ванагайте.
Далее она цитирует интервью с одним из солдат литовского Национального трудового охранного батальона: «Ну, идут евреи вереницей, тихие, как овечки. Потом возле ямы раздеваются до нижнего белья, ложатся лицом в землю на других расстрелянных, а если отец с ребенком, то ложатся оба и отец обнимает ребенка». Солдат отмечает, что первым стреляли в отца, ведь «мы не звери какие-нибудь, чтобы на глазах у отца стрелять в ребенка». Ванагайте горько иронизирует: «Так что не были зверьми наши литовские еврееубийцы. Они люди. Работа у них была такая. Как пишут историки Центра геноцида: „Нацистам удалось вовлечь некоторых солдат литовского батальона в убийства евреев“. Удалось вовлечь в геноцид евреев и Йонаса Норейку», пишут те же историки".
Как сообщало EADaily, 19 сентября министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс призвал государственные ведомства снять мемориальную доску, установленную в честь кумира националистов Йонаса Норейки. Причиной данного призыва является пособничество Норейки нацистам в годы Второй мировой войны. Еврейская община Литвы и некоторые представители интеллигенции уже не первый год призывают снять мемориальную доску Норейке со здания библиотеки Академии наук имени Врублевских, находящейся в центре Вильнюса. Они утверждают, что такой знак почета является «более чем спорным», поскольку Норейка, будучи при гитлеровской оккупации начальником Шяуляйского уезда, подписывал документы об учреждении еврейского гетто и распоряжения по оставшемуся бесхозным после уничтожения его владельцев еврейскому имуществу. Защитники доски подчеркивают «заслуги» Норейки в последующей организации антисоветского подполья. Йонас Норейка был арестован советскими госорганами в марте 1946 года, а через год расстрелян.
Ванагайте тоже напоминает, что 5 августа 1941 года Йонас Норейка стал начальником Шяуляйского уезда, подчинялся нацистам. «Порядок был хороший, немецкий. Такому нетрудно подчиниться, тем более, что гражданской администрации Литвы было разрешено распределять имущество евреев: после того, как часть отдана немцам, забирать его не только для своих нужд, но и для нужд жителей города, уезда или волости. Словом, можно было проводить справедливую социальную политику. Евреи ведь разбогатели, угнетая литовцев, не так ли? Так писал сам Йонас Норейка в своем произведении „Подними голову, литовец“», — продолжает Ванагайте. Она напоминает, что в 1941—1944 годах во многих литовских территориальных администрациях не было немцев, поскольку местные жители и сами наилучшим образом выполняли распоряжения, поступающие от нацистского начальства. Одно из них заключалось в том, чтобы найти всех евреев, отыскать место для создания гетто, изолировать евреев, а их имущество разделить.
«Евреи еще были живы, а в литовских городах и местечках трудились комиссии по распределению их имущества. Возможно, именно комиссия, а не сам Йонас Норейка выделил себе еврейский дом и поселился в нем (т. е. „был вовлечен в заселение“). Семья того еврея, скорее всего, еще была жива, распоряжением Норейки их разместили в гетто Шяуляй или Жагаре. Распоряжения расстрелять — другим литовцам, не Норейке — будут даны позже, несколько недель или месяцев спустя», — отмечает писательница. Ванагайте предполагает, что Норейка, как и лидер «Фронта активистов Литвы» Казис Шкирпа, искренне полагал, что родной земле будет лучше, когда на ее территории евреев совсем не останется. Однако немцы потребовали большего. В 1943 году литовская администрация должна была мобилизовать 30 тысяч мужчин в подразделения СС. Норейка проводить мобилизацию отказался, за что его временно отправили в концлагерь Штуттгоф, откуда он, впрочем, позже был выпущен.
«Знаешь ли ты, убитый литовский еврей, что в Литве несколько памятников виновникам убийств? Кроме мемориальной доски Йонасу Норейке и названной его именем школы, все еще стоит памятник еврееубийце Йонасу Крикштапонису, его именем названа площадь. Все еще стоит памятник руководившему убийствами в Каунасском VII форте Юозасу Барзде. В Вильнюсе, рядом с горой Гедиминаса, все еще существует аллея большого друга нацистов и врага евреев Казиса Шкирпы. Ты, расстрелянный литовский еврей, лежащий в одной яме с тысячей других евреев, подожди еще немного. Еще не пришло время нам, литовцам, сносить памятники и срывать мемориальные доски. Всего только семьдесят пять лет прошло после твоей гибели. Подожди еще лет двадцать. Крепко держи в своих объятиях кости своего ребенка. Ведь тебе повезло: ты не видел, как он умирал. Мы, литовцы, не звери», — заключает Ванагайте.
Напомним, что за время войны пособники нацистов в Литве участвовали в истреблении местной еврейской общины — было убито более 240 тысяч человек. Ранее полузапретную тему массовых убийств литовских евреев гитлеровскими коллаборационистами подняла журналистка Рута Ванагайте, написавшая об этом книгу «Наши». Ванагайте жаловалась, что во время сбора материалов для этой книги она столкнулась с массовым отчуждением и с тем, что от нее отшатнулись многие знакомые. В прошлом году Ванагайте подверглась изощренной травле — после того, как заявила, что один из руководителей литовских «лесных братьев» Адольфас Раманаускас-Ванагас (позже обвиненный депутатом самоуправления Клайпеды Вячеславом Титовым в массовых убийствах мирного населения), возможно, тайно сотрудничал с советскими госорганами. В октябре литовское издательство Alma Littera прекратило сотрудничество с писательницей и изъяло из продажи все ее книги. «Отец литовской независимости» Витаутас Ландсбергис потребовал, чтобы Ванагайте пошла в лес и застрелилась. Сейм Литвы объявил 2018-й годом Раманаускаса-Ванагаса — в честь 100-летия со дня его рождения.