Поговорка «Голь на выдумки хитра» имеет и внешнеполитическое измерение. Мир не раз убеждался в том, что сверхдержавы «однополярных миров» попросту теряют искусство дипломатии: к смеющим перечить можно направить легионы и канонерки, устроить им «гуманитарные бомбардировки», переворот или на худой конец санкции. Но однажды это перестает работать, и внешняя политика сверхдержавы превращается в «шок и трёп».
Весь 2017 год и начало нынешнего лидер Северной Кореи Ким Чен Ын дирижировал оркестром, исполнявшим концерт «Завтра я начну войну». Крещендо дошло до стадии «штукатурка с потолка», авианосцы США окружили Корейский полуостров, а публика побежала с концерта рыть бомбоубежища, поскольку эксперты доходчиво объясняли, когда ракеты Кима долетят до Гуама, когда до Гавайев, а когда до Калифорнии: без паники, жители Санта-Барбары, у вас еще есть полгодика.
Почему всё это не случилось в 2015-м или 2016-м? Потому что при президенте Бараке Обаме тем же экспертам было абсолютно ясно, что северокорейские ракеты данных типов не долетят даже до Японии, а точнее, будут сбиты еще на старте. А вот президенту Дональду Трампу позарез был нужен (как нужен и сейчас) хоть какой-нибудь успех на международной арене. Ким всё правильно просчитал, Трамп игру принял.
Кстати, в августе 2017 года, когда добросовестные эксперты, в смысле, эксперты изданий, симпатизирующих демократам, стали обвинять Трампа в искусственном нагнетании напряженности, на острове Гуам прозвучал сигнал экстренного оповещения о ракетном нападении. Сразу по двум радиостанциям и сразу с двумя официальными объяснениями: «тестирование системы оповещения» и «ошибка, связанная с человеческим фактором». Несмотря на то, что за те 15 минут, пока выл сигнал тревоги, десятки мечущихся людей испытали разные виды дискомфорта, дело как-то замялось.
Чтобы американцам, гордым за свою демократию и уважение к личности, не показалось мало, в январе этого года история повторилась на Гавайях в еще более изощренной форме: «Угроза ракетной атаки. Немедленно ищите бомбоубежище. Это не учения», — получили SMS гавайцы и гавайки. О том, что ошибочка вышла, они узнали минут через 20. К чести местных «алоха», они не толкались и рук и ног друг другу не ломали. «Мы обнялись и тихо плакали, потому что знали, что нам конец», — написала одна из жительниц райских островов. Поразительно, но и этот скандал удалось замять. Более того, добросовестные эксперты, в смысле, симпатизирующие Трампу, объяснили: Вот видите, что США к войне не готовы! Надо договариваться".
И совсем удивительно: незадолго до первой тревоги Ким заявил, что его ракеты долетят до Гуама, а незадолго до второй — что и до Гонолулу, пожалуй, достанут. Рука умыла руку. Переговоры начались. И вот здесь Трамп допустил ошибку. На «разогреве» у мэтра должен был выступить президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин. В апреле кадры того, как два корейских лидера жмут друг другу руки над бордюрчиком границы в Пханмунджоме, облетели весь мир. А через минуту мир содрогнулся в рыданиях: Мун грустно сказал, что не знает, посетит ли он когда-нибудь Север, на что Ким ответил «Почему бы не сейчас?», переступил через бордюр, почтительно, как любящий сын любимого отца, поддержал Ина под локоть и перевел его на Север.
Через месяц в пограничном поселке состоялась еще одна встреча. Ким заверил Муна, что очень серьезно настроен на ядерное разоружение, сделал несколько односторонних шагов и, что поразило наблюдателей, показал великолепное знание западного дипломатического этикета, легко и органично нарушая его в пользу корейского — проявления уважения к вдвое старшему Муну.
После такой подготовки на подиум вышел президент США. «Исторический саммит Трампа и Кима состоялся 12 июня в Сингапуре. И закончился ожидаемым провалом. То есть в самом Сингапуре всё прошло гладко. Трамп даже показал Киму на своем планшете четырехминутный ролик об экономических успехах Южной Кореи, хвалил пляжи Северной и говорил, какие крутые отели можно на них построить. Ким вежливо улыбался. Стороны даже подписали приличествующую случаю декларацию, где было и ядерное разоружение Пхеньяна, и снятие с него санкций. Не было главного — последовательности этих действий, на что эксперты сразу обратили внимание. Не прошло и двух недель, как госсекретарь США Майк Помпео разъяснил, что в декларации всё просто: сначала Северная Корея разоружается и проводит много полезных и важных реформ, а затем, в случае ее хорошего поведения, начнется постепенный процесс снятия санкций.
Однако матрица прежних отношений Севера и Юга уже была взломана двумя встречами Кима и Муна. Конечно, этому способствовало и ясное понимание южанами: долетят ли северокорейские ракеты до Санта-Барбары, еще вопрос, а то, что дальнобойная артиллерия северян разнесет Сеул в пыль — несомненно. И то, как легко Трамп сыграл партию, где ставкой были их жизни, в этом понимании их укрепило. Возможно, уже тогда Ким (второй участник той партии) и Мун, если и не обменялись друг с другом репликами, вроде: «Вот видите, с кем вы дружите» — «Да, мы больше не будем с ними дружить», то прекрасно поняли друг друга, когда упомянули далекую декларацию «Север — Юг» 1972 года, принятую еще Ким Ир Сеном и Пак Чжон Хи, и назвавшую главный принцип будущего объединения — «Собственными независимыми усилиями».
Так или иначе, но за полгода в настроениях южнокорейцев произошел разительный перелом. Ломать было что. Когда-то проекты объединения носили, по крайней мере, внятный характер. Это проект «Демократической Конфедеративной Республики Корё» 1980 года, предусматривавший минимально возможный уровень конфедерации с едиными коллегиями обороны и иностранных дел. Или концепция провозглашения «Государства Корея, находящегося в процессе объединения» от 1991 года, хотя ее назвать внятной уже затруднительно. Затем процесс на высшем уровне и вовсе заглох, уступив место «народному творчеству» — идеям всевозможных институтов и политологов: от разгрома и оккупации Севера с постепенным воспитанием коммунистов в духе демократических ценностей до расселения южан и северян по всей стране в равных пропорциях.
В 2016 году грянул гром. По данным опроса Сеульского государственного университета выяснилось, что если среди южан старше 60 лет идею объединения поддерживают три четверти респондентов, а среди 40-летних и старше чуть более половины, то в младшей группе от 20 лет только треть с небольшим. Прагматичная молодежь 21 века задает себе простой вопрос: «А мне это зачем?». Ракетный кризис дал им ответ на этот вопрос, а телевидение показало, что Ким не такой уж плохой человек. Почему бы не попробовать?
К тому же оказалось, что Ким, несмотря на традиционный китель, открыт рыночным реформам. «Семейный подряд» в сельском хозяйстве фактически разрушил госхозы и позволил решить продовольственную проблему (по северокорейским меркам, понятно), а «бригадный подряд» и даже «арендное управление» частными лицами подняли малые и средние предприятия, производящие товары народного потребления. «Священной коровой» остаются только ВПК и другие стратегические предприятия. Но не то же ли было в Южной Корее совсем недавно?
А еще Ким — настоящий патриот. Мы хорошо знаем об исторической неприязни между китайцами и корейцами с одной стороны и японцами с другой. Причины: оккупация Кореи Японией после русско-японской войны 1904 — 1905 годов, захват Японией Маньчжурии в 1931-м и уже непрерывная Вторая японо-китайская война, начавшаяся с инцидента на мосту Марко Поло 7 июля 1937 и закончившаяся вместе со Второй мировой войной. (Что дает китайцам право оспаривать «европоцентричную» версию даты ее начала 1 сентября 1939.) Гораздо меньше внимания обращается на то, что в течение 2000 лет до этого главной угрозой независимых корейских государств, самой этнической идентичности корейцев был Китай. Приняв власть после смерти отца, Ким Чен Ын достаточно резко осадил «старших пекинских товарищей», чуть неформально давших ему несколько советов и свой первый визит в Пекин совершил только в марте этого года.
И вот с 18 по 20 сентября состоялся действительно исторический саммит Кима и Муна в Пхеньяне. Ответный визит в Сеул Ким собирается нанести «в самое ближайшее время», возможно, до конца этого года. Это значит, что за три месяца должны быть подготовлены не менее значимые соглашения, чем те, что были подписаны в Пхеньяне: визит Председателя Госсовета КНДР в некогда враждебный Сеул (и историческую столицу единой Кореи) должен по значимости превзойти сентябрьский. Трудно представить, как это можно сделать, поскольку почти все соглашения, подписанные в Пхеньяне, сопровождались эпитетом «сенсационное».
Это сама декларация, возвещающая окончание 70-летнего состояния войны, обязательство Пхеньяна невозвратно (демонтировав) закрыть испытательный ракетный полигон «Сохэ» и намерение («если США предпримут необходимые шаги») закрыть экспериментальный ядерный реактор в Йонбёне. Это также обязательство министерств обороны «полностью прекратить любые враждебные действия друг против друга во всех сферах»: отказ от артиллерийских стрельб, полетов военной авиации и военно-морских учений в пограничной зоне и даже демонтаж 22 (по 11 с каждой стороны) пограничных постов, фактически укрепрайонов. Можно только предположить, что в Сеуле декларация об окончании войны превратится в более широкий договор.
В Пхеньяне также договорились о возобновлении работы индустриального парка «Кэсон» на границе двух стран, и о «стыковке» автомобильных и железных дорог. Этому пункту особенно аплодирует Россия: если работы начнутся, как предусмотрено, уже в этом году, то в следующем южнокорейские грузы пойдут по Транссибу в Евросоюз. А главное, выходит в практическую плоскость давно готовый проект ответвления газопровода «Сила Сибири» в Южную Корею (или уже правильнее говорить просто в Корею?). Это позволит не замыкать поставки на единственного, китайского, покупателя.
Два государства согласились сформировать единую олимпийскую команду на играх 2020 года в Токио и подать совместную заявку на право принять летнюю Олимпиаду -- 2032, создать постоянно действующий центр воссоединения семей и разработать широкую программу культурного, научного, спортивного сотрудничества и восстановления туристического проекта в горах Кымгансан. Если кто-то и «не доволен», то это… экологи. Дело в том, что демилитаризованная зона в километр и более шириной, на многих участках заросла лесами, где сегодня живут кабаны, барсуки и даже леопарды.
Огромное впечатление на южнокорейцев (и возможно на северокорейцев, если им это показали) произвели кадры, на которых Ким скромно улыбаясь, стоит у края стола в то время как Мун сидя подписывает один из документов. Ким! Который обычно сидит с каменным лицом и пальцем указывает столпившимся вокруг, но на почтительном удалении, генералам, что БМП могли бы ехать ровнее, а солдаты бежать быстрее. Впрочем, образ почтительного сына явно самый выгодный для Кима, обезоруживающий критиков и свидетельствующий вовсе не о слабости, а об уверенности в своих силах.
Судя по опросам на улицах Сеула, сегодня идею объединения поддерживают все 100% южан. По косвенным признакам вырисовывается и возможная схема будущего объединения вместо «оккупации» или «перемешивания корейцев». Это некое огромное «совместное предприятие „Северная Корея“». Для страны, создавшей в свое время мега-корпорации «чеболи», такое решение не станет чем-то совсем неожиданным. Важна доля «политических акций» этого «предприятия» в «материнской компании „Корея“».
Разумеется, стремительное сближение двух корейских государств было бы невозможно, и не будет возможно в будущем без согласия «смирившегося со своим промахом» Трампа. Конспирологическую версию того, что всё это было задумано Трампом изначально, отметаем. Хотя… окончательный вывод позволит сделать более широкий взгляд на политику президента сверхдержавы.
45-й президент США Дональд Трамп хочет немногого: «Снова сделать Америку великой». Он понимает под этим возвращение стране половины мирового производства, как это было после Второй мировой. Причем, производства самой передовой, технологичной, незаменимой продукции. Экономическое могущество — основа могущества политического, военного, культурного. Мысль не бесспорная, поскольку в мире 21 века, как оказалось, возможность защиты экономических интересов, ох, как зависит от военного могущества. Но именно перед США эта дилемма не стоит: они в военной сфере безусловно первые, можно чуть сместить приоритеты. Поэтому отдадим должное целостности стратегии Трампа. Ради поставленной цели он безжалостно пускает под нож всё, что было наработано за 70 лет, всё что дорого «всему цивилизованному человечеству».
Когда продукция из США напирала на мировые рынки, Вашингтон выкручивал руки Лондону и Парижу, требуя сначала открыть рынки своих колоний (конференция в Касабланке 1943 года), а затем и предоставить колониям независимость. «Мир без границ!», «Да здравствует глобализация — светлое будущее человечества!», рассылайте валентинки, хяппибёздите в колпаках, хрустите попкорном и восхищайтесь Голливудом, вы — граждане мира, а все, кто против — нацисты, коммунисты, обскурантисты и вообще питекантропы. И в четвертый четверг октября этого года центральные улицы Киева перекроют ради празднования нового украинского национального праздника — Дня благодарения. Индейцы угощаются индюшатиной без очереди.
Но глобализации конец. Когда китайские товары рвут американские рынки, и даже знаменитые ковбойские шляпы и сапоги со шпорами производят в Поднебесной, это уже не глобализация, а форменное безобразие. «Да здравствует отечественное!», «Поддержи традиции!», а все, кто против, теперь предатели. В США. В остальном мире — попользованные клоуны. Как сказал один ковбой: «Такие виражи не для моей лошади…».
Поэтому сегодня Трамп считает каждый доллар, который США тратят на «нахлебников». Есть «святое» — безопасность Израиля и Саудовской Аравии (нефти Персидского залива). Остальными можно пренебречь. США уходят. Пусть увеличивают военные расходы или платят за «оборонные услуги» США. Ну, а те страны, где США «боролись с терроризмом», пусть разгребают сопутствующий урон.
Еще 13 августа верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи написал на своей странице в Twitter: ««Недавно официальные лица США говорили о нас пренебрежительно. Помимо санкций, они говорят о войне и переговорах. Позвольте мне сказать несколько слов народу: не будет ни войны, ни переговоров с США». «Они уберутся сами», — дополнили эксперты смысл сказанного аятоллой.
18 сентября во время совместной пресс-конференции с президентом Польши Анджеем Дудой президент США рассказал об «огромной работе по „дерадикализации“ ИГ»*: «Эти люди не приедут сюда. Потому что их больше нет. Мы сделали потрясающую работу. И мы примем решение об окончании этой работы очень скоро». А на следующий день Трамп назвал «самую большую ошибку США в истории»: «Самая большая ошибка, совершенная в истории нашей страны, — это ввод войск на Ближний Восток президентом Бушем. Хоть Обама и совершил ошибку приняв решение о выводе войск, но вводить их туда, по моему мнению, было самой большой ошибкой». После чего назвал цену ошибки, даже завысив (!) преступления США перед собственным народом и теми, которые США «вбомбили в демократию»: «Соединенные Штаты потратили $ 7 трлн на Ближний Восток. $ 7 трлн и миллионы жизней, я учитываю потери с обеих сторон. Миллионы жизней».
Да, за 70 лет было заложено достаточно мин, которые можно подрывать, прикрывая отход: в Восточной Европе, на Южном Кавказе, на Ближнем и Дальнем Востоке. И рецидивы имперского мышления долго никуда не денутся. Так, госсекретарь Помпео, вообще склонный к банальностям и повторению утренних газетных заголовков, считает приличным порассуждать вслух о том, что Россия, вообще-то «задира», но экзистенциальную угрозу США все-таки представляет Китай. Читай: неплохо было бы «переманить» Россию на свою сторону. Лестно, конечно, но: «Банально, Хоботов!». См. начало материала о том, что внешняя политика заносчивой и безответственной сверхдержавы рано или поздно превращается в «шок и трёп».
Альберт Акопян (Урумов)
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ