Итак, итогом предыдущей статьи стал вывод о том, что окончательная гибель русскоязычного образования в Латвии приведёт к усилению оттока из этой страны проживающих там русских. Почему же мигранты из Прибалтики направляются, главным образом, в государства Западной Европы, но отнюдь не в Россию?
Россия бросает своих?
Ответ на этот вопрос прост — отъезд в Западную Европу не составляет никакого труда, а для того, чтобы перебраться в Россию необходимо пройти мучительную миграционную процедуру. В сети можно найти множество отзывов от русских мигрантов, в том числе и из Прибалтики, о мытарствах, перенесённых в процессе переезда на историческую родину. Вот, например, один из таких рассказов, опубликованный в рижской газете «Сегодня» — переселенец описывает, как подавал документы на получение разрешения на временное проживание (РВП) в Ленинградской области: «Итак, в понедельник я сел на маршрутку, прибыл во Всеволожск и, расспрашивая прохожих на улицах, отыскал дорогу к местному отделению миграционной службы. Официальное учреждение встретило чудовищными очередями. Представьте себе: небольшое здание — и перед ним толпятся сотни людей. При этом, как оказалось, приёмного времени для соискателей РВП выделяется лишь четыре часа в неделю: по два в понедельник и пятницу. „Кто и с какой целью ввёл этот садистский распорядок“ — в ужасе размышлял я, занимая место в самом хвосте очереди».
Однако, по словам переселенца, оказалось, что для того, чтобы попасть на приём, недостаточно встроиться в очередь. «Чтобы тебя гарантированно приняли, нужно было любым путем попасть в первую десятку посетителей. На какие только ухищрения люди не шли, чтобы оказаться в числе этих счастливчиков! Часами переминались с ноги на ногу ночью на морозе, спорили, выясняли отношения. Впрочем, большинство всё-таки вели себя организованно — заводили списки с указанием, кто за кем стоит, добросовестно вносили всех новоприбывших. Хотя и честно предупреждали: „Сегодня вас уже точно не обслужат… Приёмное время окончится задолго до того, как вы подойдёте к дверям…“ Когда двери учреждения распахивались, из них выходила пожилая сердитая коренастая женщина в форме. Она перегораживала дверной проём, и хриплыми воплями разгоняла „ловкачей“, пытавшихся пролезть в фойе: „Куда прёте! Сейчас угроза терроризма, поэтому вы должны ждать на улице! Не так уж там и холодно! Чего ж вы, иностранцы, так ломитесь в нашу страну? Я из-за вас премии могу лишиться!“ А ещё она отбирала у людей списки, если их не успевали спрятать заблаговременно. „Никаких списков! Запрещено! Только в порядке живой очереди!“ Стоит ли говорить, что на приём я в тот день так и не попал. Как не попал и во второй, и в третий раз. Именно в то время стала меня охватывать депрессия, переезд в Россию уже не казался столь удачной затеей…», — делится своими впечатлениями выходец из Латвии.
Этот человек, в итоге, на приём попал, прошёл всю необходимую процедуру — но не всегда подобные истории заканчиваются счастливо. Доцент Санкт-Петербургского университета, российский политолог Наталья Еремина рассказала EADaily следующее: «В начале февраля наш мир внезапно оставила моя близкая подруга — Оксана Бекериене, известная русская правозащитница из Литвы. Она возглавляла ассоциацию „Центр исследований и защиты основных прав“, состояла в Координационном совете организаций российских соотечественников Литвы, имела большие заслуги перед тамошней русской общиной, была очень уважаемым человеком. Она непосредственно занималась правовой защитой русских соотечественников, состояла в рабочей группе при Совете национальных общин Литвы, готовившей закон о нацменьшинствах. Однако, в последнее время у Оксаны возникли большие проблемы на родине — её назвали „агентом влияния Москвы“, ей угрожали, вокруг неё создали атмосферу травли и запугивания. В этой ситуации она решила предпринять логичный шаг — перебраться в Россию. Приобрела комнатку в коммуналке в Питере, договорилась с одним из вузов в Ленобласти о том, что её готовы взять на ставку преподавателя юриспруденции. Но… в российской миграционной службе Оксане сказали, что разрешение на временное проживание она не получит. Дескать, „не попадает в квоту“… Начались хождения по инстанциям, тщетные поиски хоть какой-то „лазейки“… В последние месяцы своей жизни Бекериене находилась в состоянии стресса, сильного психологического напряжения. Итог — внезапное кровоизлияние в мозг, инсульт, смерть…»
Без розовых очков
Государственный уполномоченный по правам человека в Ленинградской области Сергей Шабанов подтверждает: «У нас миграционная служба действительно весьма жёсткая. Здесь надо смотреть на вещи без розовых очков. На мой взгляд, они занимаются своей работой чересчур формально, все правила и циркуляры исполняя „от“ и „до“. Но в тех случаях, когда требуется вникнуть в индивидуальную проблему, пойти человеку навстречу, проявить минимальное сострадание — тут чиновники часто проявляют полнейшее равнодушие. И это вовсе не популистское высказывание с моей стороны, ведь закон не может учесть огромное количество особых случаев, уникальных жизненных ситуаций. И когда человеку, отвергая все его аргументы, говорят „Все, вы опоздали на несколько минут, теперь приходите в следующем году“ — это неправильно. Разного рода жалобы от людей, находящихся в процессе переезда, мне с сотрудниками приходится разбирать постоянно. Поэтому, из всех наших государственных органов у меня именно с „миграционкой“ сложились наиболее трудные рабочие отношения. Там, я, к сожалению, встречаю понимания меньше, чем хотелось бы — в силу чего часто приходится выступать с критикой в их адрес»
Шабанов настоятельно советует потенциальным переселенцам: «Я хотел бы убедительно попросить: подходите к делу максимально ответственно, заранее старайтесь всё предусмотреть. Если решение о переезде уже принято, детально проконсультируйтесь с сотрудниками миграционной службы, посидите на тематических форумах, пообщайтесь с людьми, которые уже совершили процедуру переезда, вдумчиво соберите всевозможные документы, которые могут вам понадобиться. К сожалению, многие относятся к переезду легкомысленно — срываются с места без всякой подготовки. Рассуждают так: „будем действовать по обстановке“, „проблемы надо решать по мере поступления!“ Глубоко неверный подход, тут именно требуется готовиться заранее. Ведь потом у людей, которые решили ехать, что называется, „наобум“, возникают на пути всевозможные трудности, которые приходится мучительно преодолевать — сколько раз мне приходилось с этим сталкиваться!».
И это не пустые слова. Вот, например, впечатления бывшего рижанина Алексея Фёдорова, переехавшего с семьёй в Россию. Переезд стал для него выстраданным решением. «Для меня крайне важно, чтобы мои дети получали образование на русском языке, воспитывались в условиях родной культуры. Хотя сам я окончил получение среднего образования ещё в 99-м, но пятью годами позже активно участвовал в акциях в защиту русских школ Латвии. Я же понимал, что у меня будут дети, и им тоже придется учиться… Сейчас, спустя более десяти лет после „реформы-2004“, так называемые „русские“ школы в Латвии представляют собой довольно печальное зрелище. На самом деле там уже почти всё на латышском — преподавание, развлекательные мероприятия, стенгазеты. Язык повседневного общения является, как известно, мощнейшим орудием формирования менталитета. В итоге, в Латвии многие маленькие детки, по крови русские, ментально таковыми уже являются не вполне… Современные латвийские учебные заведения не ставят перед собой задачи давать русским ученикам хотя бы начатки родной культуры. И когда я разговаривал со своей старшей, то чувствовал, что культурно она отдаляется от меня всё сильнее — не знала ни писателей русских, ни исторических деятелей. Вообще, начинала считать себя латышкой, хотя ни капли латышской крови в её жилах не течет. Домашним воспитанием полностью беде не поможешь, ибо, если родители и школа начинают „воевать“ за душу ребенка, ещё непонятно, кто окажется победителем. И когда встала тема переезда, с самого начала я думал именно о России», — делится Алексей.
Переезд затянулся на годы
Для семьи Фёдоровых процесс переезда растянулся на несколько лет. Во время продажи квартиры в Риге Федоровы рассматривали возможности перебраться в Смоленскую, в Тульскую, в Ярославскую области. Но им банально не хватало средств на приобретение жилья в этих регионах. Зато цены на недвижимость в Крыму оказались для них куда более приемлемые. В октябре 2014-го они отправились на полуостров, дабы ознакомиться с ситуацией на месте. Осмотрели несколько квартир, с владельцами которых списались заранее — и приобрели самый понравившийся вариант в Бахчисарае. Алексей оформил годовую визу в России, а его семейные — трехмесячные. «В Крыму мы пытались получить разрешение на временное проживание, но очень скоро стало ясно, что это безнадежная затея. На тот момент все местные отделения миграционной службы были забиты беженцами с Донбасса и пробиться на приём было практически невозможно. Кроме того, на весь Крым выделялось не более полутора тысяч квот на получение РВП — их сметали моментально. В общем, закрепиться на полуострове на тот момент у нас не получилось. Пришлось возвращаться в Латвию и обдумывать план переезда заново», — вспоминает глава семейства.
Фёдоровы решили воспользоваться программой переселения соотечественников, перебраться сначала в какой-то другой регион, оформить сначала РВП, затем гражданство — и уж вслед за этим спокойно ехать в Крым и жить там. Их маршрут к новому дому пролегал через Новгородскую область, где они прожили девять месяцев: два в Новгороде и семь — в Старой Руссе. «Мы понимали, что останемся там недолго — и поэтому я хватался за любую возможность временного трудоустройства. Сначала нашел работу на стройке, а потом пристроился в местную газету рекламным агентом. Кстати, заявление на РВП мы подали за три месяца до переезда, ещё находясь в Латвии — переселенческая программа допускает такой вариант. Получив разрешение на временное проживание, сразу же стали готовить документы и на получение гражданства», — делится Алексей.
В Крыму он нанялся на стройку, готовился перевести туда из Риги пожилых родителей, присматривал большой дом для покупки. Но планы пошли прахом: мужчину предупредили, что, поскольку официальная Рига не признаёт присоединение автономной республики к России и демонстративно не поддерживает с полуостровом никаких связей, возникнут проблемы с перечислением в Крым латвийских пенсий. Кроме того, вряд ли бы Фёдорову, как новоиспеченному крымчанину, Латвия дала бы визу — а таковая требовалась, дабы помочь родителям с переездом. Взвесив всё, он предпочел более удобный вариант и перебрался с семьёй в Краснодарский край. Естественно, что наслушавшись подобных историй соотечественники из Латвии, спасающиеся от «школьной реформы», трижды подумают — а надо ли ехать именно в Россию? Не проще ли без всяких проблем переместиться в пределах ЕС в Великобританию или Германию? Правда, там тоже не получится выучить ребенка на родном языке: но всё-таки английский или немецкий — это отнюдь не латышский… Вот так и теряет Россия соотечественный ресурс, без боя уступая его своим геополитическим соперникам.
Существуют ли способы решения проблемы? Наталья Еремеева утверждает, что они есть. Она отмечает, что чем структура становится сложнее, тем больше повышаются связанные с нею коррупционные риски. «Нечто подобное произошло и с миграционной системой России, которая начала расти и продавливать усложнения законодательства о переселенцах — чтобы повысить свою значимость. Некоторые усматривают в этом свидетельство злой воли, нежелания России интегрировать зарубежных соотечественников — но самом деле тут лишь вырвавшаяся из-под контроля бюрократия, требующая обуздания. Эту систему нужно поставить на место. Не говоря уже о том, что это бесчеловечно само по себе, мы таким образом, отталкиваем от себя многих искренних друзей нашей страны. Критическая масса жалоб и выявленных недочетов уже давно накопилась. Но чтобы добиться реальных перемен, необходимо, чтобы совпал запрос общественности и понимание ситуации властями. Поэтому, нужно говорить и писать о проблеме как можно больше — и делать это ежедневно! Нашей стране с её необъятными пространствами необходимы рабочие руки, нужны мозги. У нас есть замечательный ресурс — об этом, кстати, говорится и в государственной концепции о соотечественниках — но мы почему-то не желаем им пользоваться в полной мере. Ещё лет десять-пятнадцать и, боюсь, что, в той же Прибалтике никого не останется, чтобы переезжать в Россию: частично русские общины переберутся и в Западную Европу и там растворятся, частично ассимилируются в самих странах Балтии. Наступление на русские школы в этих государствах, оно ведь не случайно ведется…», — подчёркивает Еремеева.
Чужим опытом воспользоваться не зазорно
Многие специалисты считают, что тут можно воспользоваться примером Польши, превратившей знаменитую «карту поляка» в действенный инструмент в работе на пользу своих диаспор. Обладатель этого документа на территории Польши обладает многими такими же правами, как и её законные граждане. Имея чудодейственную карту, можно заниматься предпринимательской деятельностью или устраиваться на работу без специального разрешения, необходимого для иностранцев. Можно пользоваться бесплатным медицинским обслуживанием. Есть возможность бесплатно получать образование. Впрочем, это лишь основные преимущества. Но есть и разнообразные «приятные мелочи», также доступные владельцу карты. Так, с нею при въезде в Польшу не нужно предъявлять на границе денежные средства (необходимые иностранцам), можно бесплатно посещать государственные музеи, иметь 37% скидку на железнодорожные билеты, не платить денег за визу на долгосрочное пребывание в Польше.
Если в тебе есть польская кровь, то обзавестись этой картой не так уж и сложно. Надо быть гражданином любой из республик экс-СССР, знать польский хотя бы на базовом уровне и считать его родным языком, хоть как-то поддерживать национальные обычаи. Ну и следует доказать, что хоть один из родителей, бабушка или дедушка, прабабушка или прадедушка были поляками или имели польское гражданство. В крайнем случае, можно предоставить письменную справку от какой-либо польской официальной организации, подтверждающую активное участие в деятельности на пользу польского языка и культуры в течение, по крайней мере, последних трёх лет. Если эти условия соблюдены, то «карту поляка» можно получить у ближайшего к месту жительства консула — предварительно подав письменное заявление и ряд документов. Карта действительна в течение десяти лет со дня выдачи. Её действие прекращается, если обладатель окончательно поселится на территории Польши и получит польское гражданство. Карту можно получить и на ребенка — если её уже имеют оба, или один из родителей.
Таким образом, представителям русской общины остаётся во многом по-хорошему позавидовать полякам, успешно хранящим свою самобытность и пользующимся поддержкой своего государства. Сопредседатель партии «Русский Союз Латвии», евродепутат Мирослав Митрофанов отмечает, что вопрос о «карте русского» вновь и вновь реанимируется на протяжении достаточно долгого времени. И, когда все вдосталь наговариваются, ажиотаж снова утихает. «Для российской власти чрезвычайно трудно определить границы понятия „соотечественник“, которому полагается эта самая карта. Сделать максимально широкую дефиницию — за картами ринутся, в том числе и такие люди, помогать которым Россия никак не заинтересована. Например, наши ярые „нацики“ при желании, они тоже ведь могли бы попасть в категорию соотечественников. Или какие-нибудь равнодушные циники, которым на Россию наплевать и которые хотят лишь расширить круг своих возможностей. Если, напротив, сделать очень суровые условия предоставления соотечественнического статуса — кого-то наверняка невольно дискриминируют, оттолкнут от РФ её искренних друзей. Так и ходит этот вопрос по кругу…», — отмечает Митрофанов. Он всё же считает, что когда-нибудь Россия обязательно возьмётся за решение этой проблемы — когда потребуется резкое увеличение количества рабочих рук. И тогда границу для соотечественников из других стран сделают максимально прозрачной. Может, это будет назваться не «картой русского», а как-то более прозаично, типа многократных рабочих виз.
Известный политический активист русской общины Эстонии Дмитрий Линтер подтверждает: «„Карта поляка“ — это как раз то изобретение, которое России не грех было бы позаимствовать. Ведь „карта русского“ могла бы уменьшить те разные драматические препоны, с которыми часто сталкиваются при переезде в Россию русские зарубежные соотечественники. О такого рода бюрократических препонах я и сам знаю не понаслышке. Давно пора обратить внимание на заграничных соплеменников и облегчить им процесс общения с исторической родиной. В конечном счёте, это пойдёт на пользу не только соотечественникам, но и самому государству, которое получит дополнительный резерв в лице многих трудолюбивых и честных людей одного языка, крови и культуры с россиянами».
Представляется, что работу с соотечественниками нужно вести в двух направлениях. Во-первых, должна быть возможность быстрой адаптации зарубежных соотечественников на исторической родине. Во-вторых, надо работать с теми русскоязычными общинами, что состоят из людей, которые переезжать не собираются, как-то поддерживать их. И нужно понимать, что соотечественники в Прибалтике, в Белоруссии, на Украине, в Закавказье, в Средней Азии очень отличаются — везде своя специфика, своя головная боль. И важно ещё чётко осознавать: отразить все нюансы в одном законе фактически нереально, необходимо уметь проявлять гибкость и оперативность…
ОЛЕГ ЛАЗАРЕВ