Итак, поставки «Джавелинов» (Javelin) на Украину становятся реальностью, при этом реваншистские планы Киева, кажется, уже никто не считает нужным скрывать. Если планы будут реализованы, это будет первый случай со времён Афганистана, когда наша армия (а Вооруженные силы Новороссии, будем честны, её филиал) столкнётся с высокотехнологичным оружием американского производства.
В Грузии речь шла в лучшем случае о модернизированном советском, западном стрелковом оружии и системах РЭБ, в Сирии технологической вершиной стали весьма не новые противотанковые ракеты «Тоу». При этом в Афганистане «Стингеры», нанеся формально ограниченные потери, заставили советскую авиацию скорректировать тактику в весьма неприятную сторону, уменьшив эффективность воздушной поддержки. При этом крайне похоже на то, что ВСН столкнется с серьёзной и массово недооценённой проблемой.
Отмечу, что поток сознания на тему «ВСН ЛДНР не собираются наступать, поэтому ПТРК им ничем не угрожают», по сути, представляет собой ни что иное, как бездумное повторение тезисов Курта Волкера. Во-первых, отсутствие массированных обстрелов жилой застройки объясняется отнюдь не пацифизмом Киева, а перспективой Дебальцева 2.0. Во-вторых, риторика Вашингтона на тему сугубо оборонительного характера ПТРК не имеет никакого отношения к действительности. Начнём с того, что противотанковые ракеты могут использоваться — и используются — в наступлении. Далее, эффективное наступление невозможно без эффективной обороны от контратак противника и фланговых ударов (именно последние обеспечили ВСУ регулярное существование в котлах). И, наоборот, эффективная оборона невозможна без эффективных контрударов, что актуально для ЛДНР.
При этом 210 намеченных к поставке ракет Javelin «эквивалентны» примерно 2/5 формально имеющихся у ЛДНР танков. Между тем, списочный состав, как обычно, весьма значительно отличается от фактически боеспособного. Естественно, эффективность ПТУР будет далеко не 100%, однако неприятная проблема в том, что она окажется куда ближе к этой цифре, чем в случае с привычными противотанковыми ракетами второго поколения; количество ракет, израсходованных в ходе обучения, вероятно, также будет меньшим. При этом Вашингтон практически неизбежно поставит дополнительное оружие после начала боевых действий.
Надежды на всемогущество «украинских прапорщиков», очевидно, практически безосновательны. Это же относится к низкой квалификации «пользователей». Штаты практически не могут не учесть ситуацию, регулярно возникающую при поставках военной помощи Украине (захват неиспользованного контрбатарейного радара, поломку двух остальных, продажу БПЛА). На этот раз ВСУ, вероятно, столкнутся с гораздо более жёстким контролем. При этом отнюдь не исключено, что США используют ЧВК — напомню, что в случае с хорватской операцией против Сербской Краины частная военная компания была «применена» в полной мере.
Теперь посмотрим, что представляет собой «Джавелин». Итак, перед нами ПТРК третьего поколения и его отличия от предшественников более чем значительны.
Единственной «автоматикой» в ПТУР первого поколения был гироскоп; в остальном наведение было полностью ручным. Естественно, это накладывало жёсткие ограничения на дальность и скорость ракеты (скорость «Малютки» — 120 м/с).
Второе поколение — это «полуавтоматические» ПТУР. Ракета удерживается на заданном «курсе» автоматически. Самый распространённый вариант: использование оптико-механического координатора — довольно незатейливого устройства, отслеживающего положение трассера ракеты. Оператору остаётся «лишь» удерживать метку на цели. Простейший способ передачи команд системы управления и оператора — по проводам. Его ограничения по дальности и скорости понятны. Альтернатива — радиокомандный вариант — уязвим к РЭБ.
Как нетрудно догадаться, системы управления, ориентированные на трассер, элементарно «забиваются» помехами. Так, если в поле зрения координатора попадает нечто, что распознаётся как трассер и превосходит его по силе излучения, система управления начинает пытаться управлять этим с несколько очевидным результатом. С подобными перехватами управления и пассивными помехами пытаются бороться, модулируя излучение трассера, однако этот способ по понятным причинам не слишком эффективен. Если вы думаете, что трассер хорошо «видно» в плохих метеоусловиях, пыли и задымлении, то вы ошибаетесь.
Более сложный (и дорогой) по отношению к стандартному подход к наведению — использование лазера. В этом варианте ракета, оснащённая собственным приёмником лазерного излучения, летит в его достаточно широком конусе и корректирует своё положение относительно его, либо ориентируется на лазерную «метку» на цели. Недостатки очевидны — излучающий лазер, во-первых, при наличии датчиков сравнительно легко засекается и может служить средством наведения на самого себя, во-вторых, «предупреждает» цель. При этом рассеянное лазерное излучение легко блокируется дымами, пылью, его распространение зависит от метеоусловий.
При этом у полуавтоматической системы управления в её классическом варианте есть три трудно- или неустранимых недостатка. Во-первых, «всего лишь» удержать метку на подвижной и маневрирующей цели — на практике означает огромную массу промахов. Во-вторых, ПТУР демаскирует оператора (особенно актуально в эпоху танковых тепловизоров) и одновременно, при полуавтоматическом наведении, приковывает к месту. Убитые ещё до того, как успевали довести ракету до цели операторы «Малюток» были обыденностью, жизнь операторов «Тоу» в Сирии также не так легка и беззаботна, как кажется. Иными словами, наведение может быть сорвано обстрелом, оператор может быть убит ещё до окончания наведения, может не успеть укрыться. В-третьих, полноценная атака сверху невозможна.
Это теория. На практике неуёмно бьющая ключом в отечественном ВПК мысль породила длинную серию «дешёвых и эффективных» решений. Наиболее распространённый ПТРК — «Метис» — представляет собой не имеющее аналогов в мире оружие. Чтобы сделать ракету как можно более дешёвой и массовой, из неё убрали… гироскоп, в итоге стабилизация по крену обеспечивается отслеживанием положения трассера на стабилизаторе с уже известной эффективностью. Эффективность рулевого привода зависит от скорости, которая минимальна именно у цели… вместе с эффективностью собственно рулей. Естественно, в результате у «массового» ПТРК возникли далеко не массовые требования к операторам, которые на практике гораздо выше, чем, например, у «ТОУ». Настоящий советский инженер, как известно, умел не просто испортить жизнь заказчику, а испортить её так, чтобы вызвать у него продолжительный шок.
Системы, обеспечивающие срыв наведения у ПТУР второго поколения, разработаны достаточно давно. Отечественная «Штора» состоит из двух ИК-прожекторов, играющих роль ложных трассеров для координаторов ПТРК, датчиков лазерного излучения и дымовых гранат. Датчики обеспечивают обнаружение облучения и определение его направления. Далее на пути лазерного излучения ставится дымовая завеса. При этом орудие по команде оператора может быть автоматически наведено на источник лазерного излучения. Естественно, схема работает не только в отношении ПТУР.
Американская MUSS (конструктивно выполняется в виде единого блока, устанавливаемого на БМП или башню танка) в дополнение к этому обеспечивает обнаружение факела собственно подлетающей ракеты за счёт использования датчиков ультрафиолетового излучения. В отечественном случае этой опцией обладает устанавливаемый на «Армату» «Афганит».
В чём принципиальное отличие ПТРК третьего поколения? Прежде всего, в наличии самонаведения. При этом речь не о тривиальном наведении на источник тепла, а о наведении на тепловизионную «картинку», она же «образ цели», «запоминаемую» ракетой перед пуском. Что именно нужно «запомнить» ракете, решает оператор. Естественно, алгоритм допускает изменения «образа» в определённых пределах, неизбежные при маневрировании цели и смене ракурса.
Тепловизионное самонаведение «на образ», вопреки абсурдному, но распространённому мифу, обеспечивает на порядок большую помехозащищённость ракет третьего поколения по сравнению с ракетами второго: если в последнем случае помехопостановщикам достаточно имитировать трассер, то в случае с «Джавеллином» и Ко придётся либо имитировать… танк, причём не абстрактный, либо радикально искажать «образ» танка, причём в узком промежутке между пуском и доставкой боеголовки к цели. «Точечные» тепловые ловушки против Javelin неэффективны.
При этом тепловизор ракеты, так же, как и пусковой установки, «видит» сквозь задымление, туман и т. д., хотя, естественно, несколько хуже, чем в чистой атмосфере.
Запрограммировав ракету ударить сверху на некотором расстоянии за «образом», при большинстве ракурсов можно обеспечить удар в крышу.
В случае с «Джавелином» этот вариант обеспечивается. Основной вариант траектории ПТУР — подъём на 160 м (при стрельбе на 2 км), полёт на этой высоте и затем пикирование под углом примерно 45 градусов с параллельным сканированием цели. Другой вариант предусматривает «горку» (70 м при стрельбе на 2 км) в начале полёта с последующим пологим пикированием к цели.
При этом удар сверху особенно опасен для отечественных танков, так как способен поразить боеукладку на полу боевого отделения.
«Возвышенный» вариант, при наличии самонаведения, имеет и ещё одну очевидную опцию — ПТУР «видит» цель даже в случае, если она вышла за пределы видимости оператора и «видит» её поверх возможных препятствий. В то же время он почти лишает танкиста возможности увидеть подлетающий «Джавелин».
Всё это имеет «паспортную» дальность в 2,5 км, бронепробиваемость в 600 мм, тандемную боеголовку, преодолевающую динамическую защиту, и в собранном состоянии весит 22,5 кг вместе с ракетой, т. е. столько же, сколько лёгкий ПТРК.
При этом следует учитывать, что 2,5 км — это далеко не предельная дальность «огня» комплекса. Это техническое задание и дальность гарантированного поражения. Практически и энергетика ракеты, и прицельный комплекс (матрица 64 на 64 — это не пусковая установка, а боеголовка) позволяют стрелять гораздо дальше. Рекордный выстрел в боевых условиях — 3700 м, полигонный результат 2013 года немодифицированными ракетами — 4,75 км. Для сравнения: отечественные разработчики указывают дальность в 2,5 км для «Метиса-М» с его «могучим» прицельным комплексом.
Самонаведение, как таковое, позволяет, во-первых, добиться гораздо большей точности при стрельбе по подвижной цели. Бой на перевале Дебака, где «Джавелинами» стреляли по подвижным целям на дальности от 2200 м и как минимум дважды — на дальности, радикально превышающую «официальную», продемонстрировал 14 подбитых при 19 пусках. Во-вторых, самонаведение позволяет оператору укрыться или сменить позицию немедленно после пуска. В-третьих, исключает «предупреждение» цели лазерным и иным облучением. Лазерный дальномер есть на новых версиях Javelin, но его использование сугубо опционально. В-четвёртых, увеличивает маневренность комплекса: необходимости удерживать метку на цели у оператора нет, и стрельба не с треноги, а «по гранатомётному» (в основном, сидя или с упора) является для «Джавелина» нормой. О других опциях было сказано выше.
Иными словами, перед нами комплекс, превосходящий по маневренности любой лёгкий ПТРК и при этом обладающий противотанковыми возможностями, сопоставимыми с тяжёлыми носимыми ПТРК класса «Корнета» даже формально.
Недостатки комплекса тщательно и с любовью ретранслируются отечественной диванной общественностью, но на практике имеют довольно специфический подтекст. Это либо откровенная пропаганда, либо результат усиленной работы «двойного испорченного телефона». Американцы пишут инструкции, вполне добросовестно указывая очевидные ограничения, ограничения, работающие в весьма специфических условиях и нечто из серии «нам бы такие ограничения»; в свою очередь, диванная общественность свято уверена, что они заняты исключительно рекламой своего «чудо-оружия». Результат соответствующий. Посмотрим, как обстоит дело в реальности.
Стоимость «Джавелина», естественно, весьма внушительна, однако на практике она лишь вдвое выше, чем у продвинутых ПТРК второго поколения. Контракты на поставку «Корнета» демонстрируют стоимость ракеты $ 40 тыс., довольно архаичного «Тоу-2» — $ 59 тыс.
Вторым по популярности объектом мифологизации является необходимость охлаждения тепловизоров ракеты и пусковой установки. Для тепловизора ПУ указана продолжительность охлаждения в 2,5−3,5 минуты, однако в данном случае речь идёт о весьма экстремальных условиях («иракская» жара). При этом его использование, естественно, не является обязательным. Боеголовка охлаждается за 10 сек. специальным сменным блоком охлаждения с устройством другого типа (газобаллонным); продолжительность работы последнего 4 минуты.
Далее, «на рассвете и в сумерках, когда температура фона быстро меняется, около 1 часа могут существовать условия, когда цель захватить невозможно». Действительно, дважды в сутки температура танка совпадает с температурой подстилающей поверхности. Однако для этого необходимо, чтобы это был «холодный» танк, без каких либо признаков активности.
Естественно, существуют ограничения, связанные с необходимостью обеспечить ракете возможность ухода вверх при стрельбе.
При этом стоит отметить, что прогресс тепловизионной техники за последние два десятка лет огромен, и уже десять лет назад существовали неохлождаемые матрицы с показателями, лучшими, чем у «Джавелина». Насколько известно, работы по «осовремениванию» ПТРК подходят к завершению.
Впрочем, вернёмся к текущей украинской ситуации. Пожалуй, наиболее поразительна в ней реакция отечественных «экспертов».
Виктор Мураховский: «Честно говоря, по-моему, они уже всем надоели и в информационном, и в экспертном сообществе… На соотношение сторон серьезно это все не влияет». «Отечественные переносные ПТРК, как правило, имеют весьма сложную и дорогостоящую пусковую установку, но при этом — простые и дешевые боеприпасы. У „Джавелина“ все наоборот: одна ракета этого ПТРК стоит чуть ли не столько же, сколько наш самоходный ПТРК».
Джавеллин стоит $ 86 тыс. Самоходный ПТРК класса «Хризантемы» — несколько миллионов. Под «простым и дешёвым боеприпасом», очевидно, понимается «Метис».
«Наиболее простым средством, позволяющим лишить головку самонаведения «Джавелина» возможности корректно наводить ракету на цель, является постановка специализированных аэрозольных завес либо внешними средствами, либо средствами дымопуска, установленными на самой бронетехнике. Даже сравнительно старые дымовые гранаты комплекса электронно-оптической активной защиты выпуска еще советских времен позволяют в значительной мере блокировать возможность наведения «Джавелина».
Напоминаю, «Штора» отстреливает дымовые гранаты в ответ на лазерное облучение, а лазерный дальномер на «Джавелине» опционален. Очевидно, г-н Мураховский предлагает танкистам обнаруживать ракету невооружённым глазом. После чего сформировать в направлении установки дымовую завесу «высотой 10 м на расстоянии 50−80 м» и надеяться, что атакующий с высоты 160 м Javelin её заметит. При этом задымление «Шторы» в действительности не является сколько-нибудь эффективной защитой от тепловизора «Джавелина». Ровно поэтому и в России, и в США разрабатываются специализированные дымовые гранаты. Напомню, что инфракрасная засветка «Шторы» также бесполезна.
Между тем, г-н Мураховский вместе со своими представлениями о ПТРК просто по должности оказывает влияние на решения Военно-промышленной комиссии и, по странному совпадению, у нас так и нет ПТРК третьего поколения.
Военный обозреватель Илья Крамник: «Свои ограничения накладывает небольшая дальность полета ракеты (до 2 тыс. м)». «Наведение этого комплекса является довольно трудоемким алгоритмизированным процессом, требующим от расчета замечательного хладнокровия и одновременно быстроты в выполнении ряда последовательных операций, небрежность в любой из которых может привести к срыву захвата цели и промаху ракеты».
В реальности наведение «Джавелина» максимально упрощено. Вероятно, трудоёмким алгоритмизированным процессом является размещение охлаждающего блока на установке.
Иными словами, «Джавелины» — это несерьёзно. «Серьезную проблему здесь и сейчас могут представлять новые тяжелые снайперские винтовки — впрочем, подобное оружие у ВСУ уже есть. Украинские подразделения ведут активную снайперскую охоту на линии соприкосновения, используя в том числе и зарубежную помощь, и активизация снайперов может привести к обострению конфликта в целом».
Однако, оставим в покое «экспертов» и подведём итоги. В реальности стоящие на вооружении комплексы оптико-электронного подавления («Штора») практически полностью бесполезны в противостоянии с противником, вооружённым ПТРК третьего поколения. То же относится к «текущим» системам активной защиты, не защищающим верхнюю полусферу. Возможно, эффективную борьбу с этой угрозой сможет вести предназначенный для установки на платформы «Арматы» «Афганит», но его на Донбассе гарантированно не будет. Прочие средства паллиативны: так, «Накидка» снижает ИК излучение всего вдвое, антиснайперские системы приведут только к использованию специализированных фильтров, которые на оптике «Джавелина» и Ко, естественно, есть.
При этом речь не только о проблемах ВСН. Эта же ситуация касается практически всей бронетехники российской армии. У нас нет ни ПТРК третьего поколения, ни адекватных и массовых мер защиты от них. При этом даже архаичные ПТУР превратились в главную угрозу для бронетехники.
Евгений Пожидаев