Одним из ключевых и, пожалуй, болезненных пунктов подписанного в ноябре 2017 г. Соглашения о расширенном и всеобъемлющем партнерстве между Арменией и ЕС стало фактическое требование вывода Армянской (Мецаморской) атомной электростанции из эксплуатации.
Во второй главе соглашения «Энергетическое сотрудничество, включая ядерную безопасность» указывается, что стороны должны сотрудничать по вопросам энергетики на основе принципов партнерства, взаимной выгоды, прозрачности и предсказуемости.
В частности, сотрудничество должно включать «закрытие и безопасный вывод из эксплуатации Мецаморской АЭС и скорейшее принятие дорожной карты или плана действий с учетом необходимости заменить её новыми мощностями для обеспечения энергетической безопасности и устойчивого развития Республики Армения». И хотя данное положение было представлено в медийном пространстве чуть ли не в качестве сенсации, оно, по сути, повторяет выработанную в начале 2000-х годов позицию ЕС в отношении будущей армянской ядерной энергетики.
В 2000 г., по итогам заседания совместной рабочей группы Еврокомиссия-Армения, было принято решение о предоставлении финансовой помощи армянской стороне в рамках программы TACIS (Техническое содействие странам СНГ) с целью консервации Армянской АЭС. Финансовая помощь предполагала:
возведение новых и модернизация существующих ГЭС в республике в течение 2000−2003 гг.- 34 млн евро;
восстановление и строительство газотранспортной инфраструктуры Армении с целью соединения с Ираном в рамках программы INOGATE (Программа международного сотрудничества в энергетической сфере между ЕС, Причерноморскими и Прикаспийскими государствами, а также соседними с ними странами) в 2000—2004 гг. — 16 млн евро;
реализация Межправительственной программы действий по атомной безопасности в 2000—2004 гг. — 50 млн евро (10 млн в год);
предоставление «Евроатомом» кредита в размере 138 млн евро с целью вывода из эксплуатации двух блоков АЭС.
Таким образом, в представленной программе не было сказано ни слова о возведении нового блока, акцент ставился лишь на замене его другими мощностями (годроэнергетическими и газотранспортными).
Тот же самый принцип применяется и сегодня в рамках Соглашения о расширенном и всеобъемлющем партнерстве с ЕС с той лишь разницей, что главным направлением создания новых мощностей провозглашается возобновляемая энергетика — не стабильная и, как правило, требующая государственного субсидирования. В целом, важно понимать, что в ЕС сегодня осуществляется политика атомной дискриминации, что нацелено на понижение удельного веса ядерной энергетики в энергобалансе союза.
При этом на фоне многочисленных дискуссий о будущем Армянской АЭС все чаще повторяется тезис о том, что «Евроатом» будет выступать главным актором в процессе консервации Армянской АЭС, и при возведении нового блока стандарты, заданные этой организацией, должны быть системообразующими. В связи с этим важно понимать, что «Евроатом» — это контролирующий орган, призванный содействовать развитию мирного атома, способствовать понижению цен на обогащенный уран, формировать общие правила игры для участников европейского «ядерного клуба». Участие «Евроатома» в процессах, связанных с дальнейшей эксплуатацией Армянской АЭС, пока имеет формальный характер, организация выполняет лишь рекомендательную функцию. По сути, стандарты «Евроатома» распространяются лишь на членов ЕС. Страна же, ассоциированная с ЕС (например, Армения), не несет никаких конкретных обязательств перед «Евроатомом», а лишь может взять на вооружение принципы и критерии европейской ядерной политики. Главным же контролирующим органом для Армянской АЭС продолжает оставаться МАГАТЭ.
При этом Армения может и должна будет придерживаться стандартов «Евроатома», если строительство новой АЭС будет инициировано европейской стороной за счет вливания европейских средств. Чего пока не предвидится. По крайней мере, сегодня и речи нет о непосредственном участии ЕС в строительстве нового блока, что вполне понятно. «Евроатом» сегодня имеет клубок неразрешенных проблем, связанных с антиатомным лобби, в результате которого проводится последовательная политика по консервации атомных реакторов в Германии, Бельгии, Швейцарии и даже в стране-лидере по атомной энергетике Франции.
С другой стороны, проблемы «Евроатома» сводятся также к тому, что ЕС сегодня фактически не в состоянии материально содействовать строительству новых блоков в некоторых странах бывшего соцлагеря, например, в Литве, где сначала ЕС профинансировал консервацию Игналинской АЭС с обещанием выделить средства на строительство новой, а затем отложил вопрос в долгий ящик. Та же модель может быть осуществлена и в отношении Армении.
В целом, ядерная энергетика, невзирая на возможность развития альтернативных мощностей, является стратегической необходимостью для Армении. И не только в контексте обеспечения внутренней энергобезопасности. Прежде всего, вопрос «быть или не быть Армянской АЭС?» следует рассматривать с точки зрения наращивания экспорта армянской электроэнергии. Ведь именно АЭС, начиная с 1970-х годов, являлась базовым производителем дешевой по себестоимости электроэнергии, что позволяло Армении, по сути, играть роль гаранта функционирования Объединенных электрических сетей Закавказья. Именно в указанный период энергосистема Армении начала фигурировать в качестве энергоизбыточной, способной поставлять электроэнергию аж до Ирака и Сирии. В сугубо техническом плане мало что изменилось. Разве что геополитика стала более сложной и непригодной для армянских экспортных амбиций. Однако по сей день энергосистема Армении продолжает оставаться профицитной: установленная мощность составляет 3555 МВт, используемая — 2320. Более того, подключение Армении к электроэнергетическому коридору «Север-Юг» диктует необходимость обеспечения низкой по себестоимости электроэнергии. Иначе вряд ли армянская генерация может быть интересна внешним рынкам. Конкурентов хоть отбавляй.
Следующий аспект, который важно иметь в виду, а также попробовать продемонстрировать его европейцам, — это доказанные залежи урана в Армении. Они колеблются от 10 до 60 тыс. тонн, при освоении которых можно значительно повысить уровень энергетической безопасности Армении, используя имеющиеся запасы, как для эксплуатации Армянской АЭС, так и экспортируя их в рамках сотрудничества с Международным центром по обогащению урана. Конечно, следует учесть, что начиная с 2011 г., цена на уран в мире демонстрирует падение, а в 2016 г. и вовсе достигла своего наименьшего значения — 18 долл. США за фунт закиси-окиси. Однако принимая во внимание постоянный рост потребления энергоресурсов во всем мире (примерно 2% в год), можно прогнозировать также увеличение спроса на ядерную энергетику.
Однако ключевым фактором в армянской «ядерной эпопее» все же является геополитическая конкуренция между ЕС и Россией. Последняя в 2003—2013 гг. в лице «Интер РАО ЕЭС» управляла Армянской АЭС, а сегодня рассматривается в качестве потенциального инвестора в строительство нового блока. Согласно закону об энергетике Армении, ядерная энергетика является государственной монополией, и любое решение, связанное как со строительством, так и с дальнейшей эксплуатацией атомной станции, должно приниматься армянскими властями. Подписание соглашения с ЕС вовсе не означает, что если российская сторона предложит Армении инвестиции для строительства нового блока, то страна будет вынуждена от них отказаться. Другое дело, что после 2010 г. об интересе Москвы к развитию ядерной энергетики в Армении практически не слышно. Причин тому, пожалуй, две. Первая — обвал цен на углеводороды в 2014 г., что привело к сворачиванию ряда российских энергетических проектов, осуществляемых за пределами России (например, строительство гидроэлектростанций в Киргизии). Вторая причина — активное участие Москвы в строительстве турецкой атомной станции «Аккую» стоимостью более $ 22 млрд, которая сегодня рассматривается в качестве приоритетного направления внешней энергетической стратегии России. В целом же, ядерная энергетика — это сфера, в которой столкновение между Россией и ЕС будет иметь продолжительный характер. Сегодня нападкам со стороны ЕС подвергается и сама АЭС «Аккую», и венгерская АЭС «Пакш», и болгарская «Белене» и многие другие проекты, реализуемые при участии Москвы. Армянская АЭС вряд ли будет составлять исключение.
Ваге Давтян
Кандидат политических наук, доцент Российско-Армянского университета