Израиль считает своими главными соперниками на Ближнем Востоке Иран и его «прокси» (проиранские военизированные группировки — EADaily), опасаясь возможности взятия под контроль этими силами освобожденных от террористической организации «Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*, ДАИШ) территорий Сирии. Какие действия предпринимает Израиль, чтобы не допустить этого сценария, и как он сотрудничает с Россией в контексте разрешения сирийского конфликта. На эти и другие вопросы Международного французскогго радио (RFI) в пятницу, 1 декабря, ответила сотрудница Института национальной безопасности Израиля Сима Шайн.
Ранее она возглавляла «иранский отдел» в министерстве по стратегическим вопросам, была заместителем главы Совета национальной безопасности Израиля. Сима Шайн также стала первой женщиной, занявшей должность главы научно-исследовательского отдела израильской внешней разведки («Моссад»), отмечает RFI.
Израиль не участвует в военных действиях в Сирии, Ираке, Йемене. И не потому, что мы не в состоянии это сделать, а потому, что мы приняли решение не вмешиваться, говорит Шайн. Но это не значит, что у нас нет там интересов, особенно в Сирии. Мы сотрудничаем в дипломатическом плане с Россией, США и с нашими друзьями на Ближнем Востоке. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху не упускал возможности говорить, что мы не просто были бы недовольны, а не допустим того, чтобы Сирия превратилась в Иран.
Поэтому мы ведем интенсивный диалог с Москвой и Вашингтоном, надеясь, что все стороны, вовлеченные в конфликт, поймут, что гегемония Ирана на Ближнем Востоке невозможна. Я думаю, что все понимают, насколько создаваемое Тегераном напряжение может иметь плохие последствия для региона. Каждая страна должна оставаться в рамках своих границ, считает собеседница RFI.
Иран — большая страна с большими проблемами: экономическими, социальными, с проблемой наркотиков и т. д. Ирану стоило бы сконцентрироваться на их разрешении. Мы не видим причин, по которым Тегеран был бы задействован везде на Ближнем Востоке.
Почему мы говорим, что Иран должен уйти из Сирии, и не говорим того же о России, задалась вопросом израильский эксперт. Ответ, по её словам, очень прост. Россия нам (Израилю) не враг, и отношение к ней отличается от нашего отношения к Ирану. Мы ведем с ней диалог, сотрудничаем в экономическом плане, более миллиона русскоговорящих живет в Израиле. У нас множество связей с Москвой. Конечно, нам не нравится, что Россия решила спасать Башара Асада. Но в конечном счете сегодня сложилась такая ситуация, в которой мы надеемся на положительную роль России в разрешении этого ужасного конфликта, чтобы это привело к защите Сирии без присутствия там Ирана, ливанской «Хезболлы» и шиитских боевиков.
На вопрос «Считает ли Израиль Россию своим партнером, или партнерство Москвы с Тегераном исключает такой статус отношений с Израилем?», Сима Шайн указала на «главное, что изменилось на Ближнем Востоке с началом российской операции в Сирии». Это то, что Россия имеет хорошие отношения с обеими сторонами. Москва пытается сохранить эту позицию. Данные отношения чересчур хорошие с Тегераном, считает эксперт, но Россия принимает у себя и короля Саудовской Аравии Салмана, в то время как Иран и Саудовская Аравия — враги.
Этой позиции раньше у России не было. И я думаю, что она должна воспользоваться этим, чтобы учесть беспокойство и интересы всех, даже если они противоречат друг другу, говорит бывшая сотрудница «Моссад».
Перед дипломатами стоит большая задача: найти более стабильную конфигурацию для Ближнего Востока. Нестабильность в регионе представляет опасность в виде террористической угрозы. ИГ* теряет контроль над территориями в Ираке и Сирии и ищет источник нестабильности в других местах, потому что это играет на руку террористической организации. Самой важной политикой в ближайшее время для ближневосточного региона является обеспечение стабильности, заключает Шайн.
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ