После референдума о независимости в Иракском Курдистане 25 сентября в Анкаре и Тегеране решительно заявили о полной поддержке Ирака в вопросе его территориальной целостности. И это неудивительно, ведь США уже давно разыгрывают «курдскую карту», согласно которой, части территорий в Иране, Ираке, Сирии и Турции, где компактно проживает курдское население, должны сформировать новое государство на Ближнем Востоке, под названием «Курдистан».
В этой работе мы решили затронуть ситуацию с курдами Исламской Республики Иран. В основном курды расселены на территории четырёх останов (провинций) Ирана, а именно: Курдистан, Западный Азербайджан, Керманшах и Элам. Численность курдов страны, по разным данным, находится в пределах от 7 до 9% от её общего населения и составляет до 8 млн человек, хотя иранские власти приводят цифру 4−4,5 млн. В основном курды исповедуют ислам суннитского толка, но можно встретить и курдов-шиитов, езидов и т. д. К слову, численность курдов в Иране больше, чем в самом Иракском Курдистане.
После референдума иракских курдов Тегеран закрыл границы с автономным регионом на севере соседней страны, тем самым внося свой вклад в совместные с Анкарой и Багдадом усилия по изоляции Эрбиля (столица Иракского Курдистана).
Разумеется, руководство Ирана заинтересовано в том, чтобы сохранить внутреннюю стабильность и пресечь любые попытки аналогичных в Иракском Курдистане референдумов у себя. Для этого Тегеран выделяет немалые суммы (около 17 млн долларов) на увеличение рабочих мест в этих регионах, на поднятие местного производства и развитие сельского хозяйства. Однако, существуют проблемы, которые иранскому правительству ещё предстоит решить. В первую очередь, это проблемы с водоснабжением, электричеством, слабым развитием жилищного строительства, нехваткой школ и высших учебных заведений. Таким образом, среди части курдского населения Ирана складывается определённое недовольство в связи с недостаточным вниманием центрального правительства в Тегеране к нуждам и правам иранских курдов.
В действительности же всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Десятилетия Иран испытывал огромные сложности в своей экономике по причине санкций, которые были введены США и целым рядом стран Запада. Санкции ударили по той сфере, от которой Иран больше всего зависел: по нефтегазовой отрасли. И именно этот фактор является одним из главных, когда разговор заходит о развитии в иранских провинциях. В предыдущие годы на помощь Ирану попытался прийти Китай, которому отчасти удалось обойти западные санкции и наладить отношения с Исламской Республикой в условиях новой геополитической ситуации. Но и это не смогло достаточно эффективно оживить иранскую экономику, хотя поддержка была существенной.
Тем не менее, Иран продолжал активно принимать участие в политических процессах на Ближнем Востоке и разумеется ни на секунду не забывал о проблеме Иракского Курдистана. Так, в октябре 2011 года состоялся визит в Тегеран лидера иракских курдов Масуда Барзани, в рамках которого прошла встреча с верховным руководителем Ирана аятоллой Сейидом Али Хаменеи. На встрече с Барзани духовный лидер ИРИ подчеркнул, что все народы должны сосуществовать в мире, а также то, что Иран будет способствовать поддержанию стабильности в регионе и единства Ирака. Барзани в свою очередь тогда охарактеризовал Иран как «дружественную страну».
Территории расселения курдов Ирана слаборазвиты в социально-экономическом плане. Безработица среди молодёжи в возрасте от 18 до 30 лет находится на уровне 60%, медицинских и образовательных учреждений недостаточно. В отличие от другого национального (но самого крупного по численности) меньшинства — азербайджанцев, которые занимают самые различные и одновременно высокие посты в системе власти ИРИ, курды не принимают активное участие в политике и экономике страны.
В Иране действует запрет на печатные издания на курдском языке, а также создание культурных и правозащитных организаций курдов, включая женские ассоциации и профсоюзы.
С 2004 года на территории Ирана существует «Партия свободной жизни Курдистана» (PJAK), которая выступает за политические и культурные права курдского населения Исламской Республики. Боевое крыло этой партии под названием «Самооборона Восточного Курдистана» (HRK) признано террористической организацией не только в самом Иране, но и в Турции. К слову, PJAK считает Абдуллу Оджалана, лидера Рабочей партии Курдистана в Турции, своим идейным вдохновителем.
По мнению иранских властей, активисты PJAK получают финансовую помощь от спецслужб США с целью дестабилизировать обстановку в ИРИ. Были случаи, когда членов этой партии иранские власти приговаривали к высшей мере наказания. Связано это было, помимо прочего, и с тем, что представители PJAK называют себя атеистами или марксистами. То что партия также носит антиисламский характер, отследить не сложно — нередко можно встретить в СМИ заявления членов PJAK о своём отношении к государственной религии Ирана. Разумеется, такие заявления гарантированно приводят к вынесению иранскими судами самых суровых приговоров.
Сегодня, если что-то и может сближать Иран и Турцию, то это действительно курдский вопрос. Обе страны в жёсткой форме заявили о недопустимости проведения любых референдумов, которые направлены на распад государств. На одной из встреч с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом аятолла Хаменеи заявил о том, что «Иран и Турция должны принять все возможные меры для противостояния этому (созданию Иракского Курдистана)». По мнению иранского лидера, проведение референдума в Иракском Курдистане послужило интересам «Тель-Авива и Вашингтона, которые стремятся создать в регионе новый Израиль». Эрдоган и Хаменеи сошлись во мнении о том, что независимость Иракского Курдистана несёт прямую опасность для их стран, так как он может стать «главным другом Израиля».
Реальность же сегодня такова, что у курдов нет той сплочённости, которая позволила бы им претендовать на что-либо большее. Исторически сложилось так, что курды являются частью тех или иных стран и нужно прекрасно понимать, что ни одно государство ближневосточного и других регионов мира не расположено к добровольным «разводам». Выход лишь один — война. А готовы ли курды к тотальной войне со всеми противниками их государственной независимости — большой вопрос. События после референдума 25 сентября указывают, пожалуй, на однозначную неготовность курдов к длительному противостоянию.
Фархад Ибрагимов, специально для EADaily