Тема Афганистана всегда становится ключевой на любых заметных форумах, посвященных проблемам безопасности. В Москве 11 октября состоялось заседание контактной группы ШОС-Афганистан. Последнее такое заседание проводилось в 2009 году. Однако очередное обострение ситуации в неспокойной стране диктует необходимость активной деятельности — в том числе и для превентивных действий по нейтрализации угроз, исходящих из Афганистана. А вызовы прежние — переток боевиков, теперь уже из Сирии в Афганистан, наркотрафик, разрушенная и требующая восстановления экономика, без чего трудно вести разговор о стабильности в этой стране. Стабильность же, в свою очередь, недостижима без примирения противоборствующих групп. На вопросы корреспондента EADaily отвечает директор Центра изучения Афганистана (Москва) Омар Нессар.
В прежние годы разговор о переходе боевиков шел в контексте угрозы государствам Центральной Азии. Эта проблема остается, но добавились еще переходы из Сирии в сам Афганистан. Можно ли создать какие-то более-менее надежные заслоны такой нежелательной миграции?
О перетоке боевиков из Сирии в Афганистан в последнее время говорят много. Но подтверждений этому нет. Как нет доказательств «интереса» боевиков к проникновению в страны Центральной Азии. По крайней мере, сегодня степень такой угрозы невысока. Что же касается исхода из Сирии в Афганистан — этого тоже нет, во всяком случае, в массовом порядке. И надолго в Афганистане «сирийцы» не задерживаются. В то же время проблема экстремизма существует, его рост, расползание террористической угрозы на север Афганистана. Это давние угрозы, им более 15 лет. Их уровень то возрастает, то снижается, но они не сходят с повестки дня. В долгосрочной перспективе их, конечно, надо учитывать.
Одной из задач ШОС провозгласил восстановление экономики Афганистана. Как точнее — восстановление или создание?
Об участии отдельных стран или альянса ШОС в восстановлении Афганистана тоже говорится давно. Мы слышали неоднократно о создании Банка ШОС, Фонда ШОС, еще чего-то… Но на практике не реализован ни один проект. Когда говорят про Афганистан, то речь больше речь идет о геополитике. Потому что ШОС и другим игрокам в регионе проблема Афганистана позволяет «собирать» другие страны по афганской тематике, подтянуть их. Но чаще получается так, что не столько Афганистан представляет интерес для собирающихся, сколько сам факт, что на одной площадке собирается столько стран-участниц. Афганская проблематика позволяет тем или иным странам использовать ее в своих геополитических интересах очень эффективно.
Например, на эту площадку хотят подтянуть Туркмению? Это ввиду очередных угроз со стороны Афганистана? Типа, давайте, окажем вам помощь в охране границы?
Об этой угрозе говорят в последние два года. Но у самих туркмен к вопросу иное отношение. Они не подтверждают сообщения об угрозах своей безопасности. Вполне возможно, что в позиции Ашхабада после визита президента России произошли какие-то изменения. Если Туркменистан подключится к этому совещанию, то это можно однозначно трактовать как изменение позиции Туркменистана, потому что Ашхабад долгое время, несмотря ни на что, даже когда в прошлом году в приграничье сложилась напряженная обстановка, демонстрировал приверженность к избранному курсу нейтралитета. Они не хотят ни к кому обращаться за военной помощью. Но, повторюсь, возможно, после визита Владимира Путина в Ашхабад что-то и изменилось в их политике.
Еще одним участником совещания по Афганистану называется Иран…
Иран уже является наблюдателем организации ШОС. Но вступление этой страны в организацию заморожено. Ирану нужно продемонстрировать, что он не находится в изоляции, что несмотря на отношение Запада, он остается сильной, влиятельной страной, способной играть заметную роль не только в сирийском вопросе, но и в афганстком, и в центральноазиатском. Но в свете участия Ирана, я все-таки вернусь к своему тезису о том, что Афганистан зачастую является «поводом» для общения в широкой коалиции. Предположу, что совещание пройдет в закрытом режиме, и о чем на нем договорились — будет знать только круг посвященных.
Китай реализует в Афганистане немало проектов, и ему нужно обеспечить их безопасность. Как Пекин справляется с этой задачей? Судя по всему, не очень это удается, поскольку реализация большинства проектов приостановлена.
У Китая много инфраструктурных проектов. Китай активен в разработке месторождений, в строительстве, медицине. И Пекин, безусловно, обеспокоен безопасностью. В глобальном смысле. У него не только в Афганистане проекты, но и в странах Центральной Азии. Афганистан, как источник угроз, может представлять потенциальную опасность для этих проектов. Необходимо отметить, что Китай вне всяких сомнений лидирует среди стран, которые заинтересованы в стабильности в Афганистане. Но при этом у Пекина несколько другие подходы к решению вопроса. Об этом свидетельствует формат, который образовал Китай вокруг Афганистана. А именно — Совещание с участием Пакистана, Таджикистана, Афганистана и Китая. Несколько другой состав и другие границы. Всем нужен процветающий Афганистан, без терроризма, без наркотрафика. Но подходы к афганской проблематике у всех стран разные.
Что вы скажете о роли России? С Саудовской Аравией вроде нашли общий язык, с Турцией, теперь проявляется активность в афганском вопросе. Россия создает имидж или идет к тому, чтобы стать хозяйкой на Ближнем Востоке?
Исключать ничего нельзя.
Центральноазиатская редакция EADaily