Отношения Ирана и США перешли в фазу обмена открытыми угрозами, едва балансируя на грани скатывания к прямой конфронтации. Продолжение американской санкционной политики против Тегерана неминуемо обрекает и без того накалённое до критических значений противостояние геополитических соперников на дальнейшее обострение. Дело дошло до публичного предостережения иранским руководством американской администрации: Исламская Республика пригрозила в одностороннем порядке свернуть свои обязательства по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД, соглашение по ядерной программе ИРИ), подписанному в июле 2015 года. При этом в Тегеране дали понять, что особо церемониться не будут и могут в самые сжатые сроки принять соответствующие решения.
«Если они (США) захотят прибегнуть к тем же методам (санкциям), то мы в короткий промежуток времени — не в течение недели или месяца, а через несколько дней или часов — вернёмся к прежней ситуации», — 15 августа заявил иранский президент Хасан Роухани. «Прежняя ситуация» в данном контексте — это положение на момент до июля 2015 года, то есть до заключения ядерной сделки, к которой Иран и шесть мировых держав пришли через месяцы тяжёлых переговоров.
Свои предостережения иранские власти продолжили констатацией того, что США являются «ни хорошим партнёром, ни надёжной стороной в переговорах», ибо действия нынешней администрации Дональда Трампа обнуляют эффект от всех ранее достигнутых договорённостей ИРИ с Западом.
Недвусмысленным заявлениям иранского политического руководства предшествовали не менее чёткие сигналы из Тегерана в адрес Вашингтона, где 2 августа президент Трамп утвердил своей подписью новые санкции против Ирана. Так, парламент ИРИ 13 августа одобрил расширение финансирования ракетной программы страны и зарубежных военных операций Корпуса стражей Исламской революции. На эти цели будет дополнительно направлено $ 520 млн. Решение иранского Меджлиса объясняется необходимостью борьбы с «авантюризмом» Соединённых Штатов. «Американцам следует знать, что это стало нашей первой мерой в борьбе с терроризмом и авантюрными действиями США в (ближневосточном) регионе», — после голосования в иранском парламенте отметил его спикер Али Лариджани.
Таким образом, Тегеран назвал Конгресс, Белый дом и лично его нынешнего хозяина «нехорошими и ненадёжными партнёрами», к тому же обвинив их в «авантюризме». Для Трампа такие формулировки почти что вызов. Впрочем, он сам дал массу поводов, в особенности в ходе своей предвыборной кампании и первых зарубежных визитов уже в качестве избранного президента (в Саудовскую Аравию и Израиль), зарекомендовать себя в подобном нелестном политическом амплуа.
Ядерное соглашение — практически единственный эффективный фактор балансирования отношений Ирана и Запада (США) на взаимоприемлемом уровне. И эту исключительную основу сохранения баланса в отношениях с одной из сильнейших держав на Ближнем Востоке администрация Трампа методично «подтачивает» введением новых санкций, прежде всего, в связи с ракетной программой Ирана. Реализация последней не запрещена Тегерану согласно резолюции 2231 Совета Безопасности ООН от 20 июля 2015 года, как это пытаются представить в Вашингтоне (1). Но Трампа и его команду аутентичное толкование юридически обязательной к исполнению резолюции Совбеза ООН, по большому счёту, мало беспокоит. Белый дом основательно увяз в рассмотрении всего, что касается действий Ирана в ближневосточном регионе через условный экран Израиля и Саудовской Аравии. В этом заключается основная «сюжетная линия» в разрастающемся ухудшении американо-иранских отношений. Внутри своей администрации Трамп фактически полностью полагается на мнение Пентагона и ЦРУ в «иранском досье». На внешнем круге президент-республиканец в качестве доверительных партнёров с заслуживающим особого внимания мнением выбрал две указанные страны на Ближнем Востоке — яростных геополитических противников Ирана.
Расклад сил и интересов в жёстком противостоянии двух полюсов (Иран — США+Израиль+Саудовская Аравия) в целом сформировался и нет никаких серьёзных оснований предполагать, что в обозримой перспективе он претерпит качественные изменения. На этот счёт не стоит обольщаться, даже после взбудораживших экспертов и политиков Ближнего Востока в последние дни «сенсационных разоблачений».
14 августа интернет-издание Middle East Eye опубликовало частную переписку отставных американских дипломатов и посла одной арабской страны в США. Из общения по электронной почте бывшего американского посла в Израиле Мартина Индика с действующим послом Объединённых Арабских Эмиратов в Вашингтоне Юсефом аль-Отайба стали известны некоторые подробности другой беседы, произошедшей ранее и при участии наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана.
Примерно за месяц до начала межарабского кризиса в Персидском заливе (конфликт между блоком арабских стран во главе Саудовской Аравии и Катаром), продолжающегося поныне, наследник саудовского престола имел разговор с бывшим послом Индиком и ещё одним американским функционером с приставкой «экс». Им был Стивен Хэдли, советник по национальной безопасности президента США при Джордже Буше-младшем. Из той беседы Индик раскрыл послу ОАЭ лишь некоторые детали. Среди них, например, желание принца Мухаммеда, занимающего также пост министра обороны Саудовской Аравии, «уйти из Йемена», где гражданская война принимает нежелательный для Эр-Рияда оборот.
В связи с Ираном не было озвучено никаких «сенсаций». Всё, что было передано Индиком со ссылкой на высказывания наследного принца Саудовской Аравии, находилось строго в «норме» текущих планов США, Израиля и крупнейшей арабской монархии в отношении Тегерана. Так, Мухаммед бин Салман выразил согласие в вопросе «вовлечения США в дела вокруг Ирана при условии, если действия американской стороны координируются с саудовцами в предварительном порядке и цели (политики в отношении Ирана — EADaily) ясны» (конец цитаты по тексту письма Индика).
И так ясно, что без «вовлечения США в иранские дела» саудовцам, даже в тесном альянсе с израильтянами, сложно, а то и просто невозможно, добиться для себя выгод при сдерживании «дестабилизирующей политики» Ирана в регионе. Не менее очевиден интерес семьи Аль-Сауд видеть американскую администрацию во главе Трампа предсказуемым партнёром, с которым дела ведутся на условиях «предварительной координации». Однако, определённая интрига появилась не в связи со ставшей достоянием общественности перепиской дипломатов, а за считанные часы до её публикации.
Иракские СМИ 13 августа сообщили о желании Эр-Рияда улучшить отношения с Тегераном, для чего на роль посредника выбор сделан в пользу Багдада. Согласно иракскому телеканалу Al-Ghadeer, о просьбе саудовской стороны проинформировал министр внутренних дел Ирака Касим аль-Араджи. Отмечалось, что подобный призыв к Багдаду озвучил наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман. Наследник саудовского престола якобы попросил премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади стать посредником между Эр-Риядом и Тегераном.
На этой новости ближневосточные источники сразу вспомнили недавний визит шиитского политика-богослова Ирака Муктады ас-Садра в Саудовскую Аравию и ОАЭ, где он был принят на самом высоком уровне и имел беседу с тем же принцем Мухаммедом. Появились ожидания самых неожиданных поворотов в межгосударственных конфигурациях региона, если вдруг Иран и Саудовская Аравия всё же сделают несколько примирительных шагов навстречу друг другу.
Увы, интрига продлилась недолго. Из Эр-Рияда опровергли слухи о настрое Королевства снять хотя бы небольшую часть противоречий с Исламской Республикой. Причём данные опровержения были сделаны в крайне жёстких тонах, с привычными обвинениями «иранского режима» в поддержке терроризма и экстремизма, а также во вмешательстве во внутренние дела арабских стран.
Высокопоставленный источник в дипломатических кругах Саудовской Аравии опроверг появившиеся в ближневосточных СМИ сообщения о желании Королевства улучшить отношения с Ираном при посредничестве иракского руководства. Государственное информагентство Saudi Press Agency (SPA) 16 августа привело слова неназванного дипломатического источника Саудовской Аравии, который назвал подобные домыслы «совершенно неверными». Согласно собеседнику SPA, политика Саудовской Аравии по отношению к Ирану остаётся неизменной, и она «отвергает любую форму сближения с иранским режимом, который распространяет терроризм и экстремизм в регионе, а также вмешивается во внутренние дела других стран». «Нынешний иранский режим не может быть партнёром по переговорам, так как он не уважает дипломатические принципы», — добавил саудовский чиновник.
Что касается «посреднической миссии» Муктады ас-Садра, в дополнение к предположенным усилиям иракского премьера Хайдера аль-Абади, то и этой интриге была уготована недолгая жизнь. Визиты шиитского политика Ирака в саудовскую Джидду и ОАЭ из Тегерана отозвались суровой критикой. Близкая к верховному руководителю Ирана аятолле Али Хаменеи газета «Кейхан» обвинила ас-Садра в «продаже самого себя аль-Саудам». Дальше-больше. Иранский официоз предупредил иракского оппозиционера, что если он продолжит идти по той же дороге, то «его популярность (среди шиитов Ирака) обрушится и он станет маргинальной персоной».
После таких характеристик и речи не может быть о «допуске» иранцами ас-Садра к неким схемам урегулирования их отношений с саудовцами. Ранее EADaily уже представило свою точку зрения на причины визита ас-Садра в Саудовскую Аравию, которые большей частью укладываются в логику поиска этим иракским политиком финансовой поддержки извне перед всеобщими выборами в Ираке весной следующего года (2).
Версия о возможной роли официального Багдада и лично иракского премьера аль-Абади в качестве посредника между Ираном и Саудовской Аравией заслуживает большего к себе внимания. Вместе с тем, и она представляется ущербной по множеству причин. Например, с учётом наличия у Саудовской Аравии более удобных партнёров для осуществления гипотетического посредничества в лице Кувейта или Омана. Важно понять, что между Саудовской Аравией и Ираном разворачивается самая настоящая дипломатическая война за влияние в Багдаде. Всё остальное может быть глубоко продуманными инсценировками, ведущими противника по ложному следу.
Очевидно, что выраженные в упомянутой переписке мнения были оценочными суждениями вашингтонских экспертов и они никак не соотносятся с догадками других источников о грядущей «оттепели» в ирано-саудовских отношениях. События развиваются совсем в ином ключе, по сценарию углубления кризисов в регионе. Между тем, в одном с авторами «сенсационной переписки» можно отчасти согласиться. Они охарактеризовали молодого наследного принца Мухаммеда бин Салмана (в конце августа ему исполнится 32 года) «прагматиком».
В чём «прагматичность» саудовского кронпринца нашла конкретные проявления, экс-дипломат Мартин Индик и его соавторы по переписке не уточняют. Наверное, в Вашингтоне и некоторых арабских столицах Залива это воспринимается уже как «непреложная истина». С такой уверенностью в политической уравновешенности и предсказуемости главного действующего лица в системе власти Саудовской Аравии, конечно, можно поспорить. Но сейчас это далеко не главное.
Хорошо, когда политические решения в крайне взрывоопасной ситуации на Ближнем Востоке принимают «убеждённые прагматики». Плохо то, что и в американской администрации, и в вашингтонских аналитических кругах продолжают делать вид, что «иранский режим» действует в качестве «дестабилизатора» региона, а значит выстраивает свою политику «непрагматично». Отсюда взятие Трампом на вооружение политики санкций в отношении Ирана, который согласился поставить собственную ядерную программу под международный контроль, но взамен получает новые порции ограничительных мер из США.
Объективно присутствующая у Тегерана прагматичность не позволит ему в ближайшие месяцы выйти из ядерной сделки, даже если на этот шаг он явно провоцируется администрацией Трампа и находящимися на «втором плане» Израилем и Саудовской Аравией. Но и терпеть до бесконечности дискриминационное к себе отношение Иран также не намерен. Другой вопрос, что иранское руководство ограничено в выборе эффективных инструментов реагирования, он практически полностью сводится к демонстрации своего военного потенциала и возможностей проиранских группировок в некоторых арабских странах. Поэтому риск военной эскалации возрастает, а с ним повышается и степень взаимного настроя США и Ирана ни в чём не уступать противной стороне.
(1) Резолюция 2231 СБ ООН призвала, а не обязала иранское правительство не проводить испытательные пуски баллистических ракет. По тексту резолюции: «К Ирану обращается призыв не осуществлять любую деятельность, связанную с разработкой и созданием баллистических ракет, спроектированных таким образом, чтобы они были способны доставлять ядерное оружие, включая запуски с использованием технологии баллистических ракет».
(2) Ранее офис Муктады ас-Садра сообщил, что по итогам его поездки в Саудовскую Аравию власти этой страны решили предоставить «в качестве помощи иракскому правительству $ 10 млн и изучить возможность инвестиций в шиитские районы южного Ирака» (Saudi Arabia to reopen border with Iraq after 27 years // aljazeera.com, August 15, 2017).
Ближневосточная редакция EADaily