Под руководством пришедшей на волне «евромайдана» власти Украина поставила очередной антирекорд: совокупный государственный и гарантированный государством долг достиг $ 75 млрд. Долги растут ударными темпами: еще полгода назад их объем составлял $ 71,1 млрд, а всего за период пребывания у руля государства «команды реформаторов» внешний долг вырос почти на $ 10 млрд. В гривнах же, с учетом девальвации национальной валюты, совокупный госдолг за три с половиной года вырос в 3,3 раза, достигнув почти 2 трлн гривен.
На сегодняшний день соотношение госдолга Украины к ВВП составляет 80% - вроде бы не самая критическая сумма в сравнении с какой-нибудь Грецией, но стоит напомнить, что в начале 2014 года этот показатель был равен лишь 40%, а золотовалютные резервы (ЗВР) сейчас покрывают госдолг лишь на 24%. К тому же чистые золотовалютные резервы, исчисляемые по формуле «трехмесячный импорт и обслуживание госдолга» составляют исчезающе малую величину. Не говоря уже о том, что львиная доля украинских ЗВР — это кредиты МВФ вкупе с ценными бумагами иностранных эмитентов, реальная стоимость которых может существенно отличаться от номинальной (имеется информация, что на балансе Нацбанка Украины даже находятся ценные бумаги, эмитированные обанкротившимся еще в 2008 году инвестбанком Lehman Brothers).
Ключевые причины ускоренного роста госдолга в 2017 году — эмиссионное финансирование «реформы 3200» (повышение минимальной зарплаты вдвое, до 3200 гривен, что стало одной из главных причин роста инфляции в сужающейся экономике) и государственных банков. Прежде всего — национализированного под конец прошлого года крупнейшего финучреждения страны «ПриватБанка», на рефинансирование обязательств которого были потрачены десятки миллиардов гривен (дыра в балансе банка оценивается в 150 млрд гривен). К слову, экс-владелец «ПриватБанка» Игорь Коломойский не выполнил взятые на себя обязательства по покрытию убытков, понесенных государством при национализации (это планировалось сделать до 1 июля), и начал судебные споры по возврату банка, причем шансы на это выглядят отнюдь не нулевыми.
По словам премьер-министра Владимира Гройсмана, Украина ныне тратит более 100 млрд гривен в год только на обслуживание государственного долга, что составляет примерно 4% от ВВП. По итогам 2017 года выплата «тела» внешнего долга и процентов составит 241 млрд гривен — 34% доходной части госбюджета. Для сравнения, данная сумма в 2,5 раза превышает расходы на здравоохранение и в 1,3 раза больше, чем бюджет образовательной сферы.
Что же касается внутреннего долга, номинированного в гривнах, то его Кабмин предпочел «простить» В мае было принято постановление о выпуске облигаций внутреннего займа на сумму в 229 миллиардов гривен (около $ 9 млрд по сегодняшнему курсу) с погашением в 2025—2047 годах для их обмена на ранее выпущенные «бонды» со сроком погашения в 2017—2030 годах номинальной стоимостью в 221,6 млрд гривен и невыплаченным купонным доходом по ним в 7 млрд гривен. По сути, это завуалированный дефолт по внутренним обязательствам.
Помимо долгов государственных, не менее серьезной проблемой представляются долги корпоративные. Долговые обязательства большинства украинских олигархов превышают стоимость их активов, а на зарубежных фондовых площадках капитализация всего лишь двух украинских компаний превышает номинальную стоимость акций — речь идет об агрохолдингах Kernel и Astrata. Хотя это уже совсем другая история.
Чем дальше, тем ситуация с государственными финансами Украины будет становиться все более плачевной. Прежде всего, до 2020 года Украине необходимо выплатить порядка $ 20 млрд внешних долгов (что составляет 75% доходной части госбюджета-2017), и это без учета возврата $ 3,5 млрд по выкупленным Москвой в декабре 2013 года еврооблигациям и вероятных выплат в $ 1,7−2 млрд по решению Стокгольмского арбитража, где все еще судятся «Нафтогаз Украины» и «Газпром».
Пойдут ли западные кредиторы второй раз на реструктуризацию, как это произошло в 2015 года в обмен на взятые Киевом обязательства по проведению реформ — большой вопрос. Нельзя не вспомнить, что подписанные в 2015 году экс-министром финансов Украины американкой Натальей Яресько (к слову, уехавшей «реформировать» Пуэрто-Рико, где через полтора месяца после ее прибытия был объявлен дефолт) условия реструктуризации предполагают выплату кредиторам с 2021 года в течение 20 лет миллиардов долларов, если рост ВВП Украины будет превышать 3% в год. Надежды на это исчезающе малы — уже в конце мая кабмин Украины снизил прогноз по росту ВВП страны с 3 до 1,8% в текущем году, что стало прямым следствием организованной «патриотами» блокады Донбасса.
Кроме того, Украина продолжит терять источники собственных доходов: практическая полная «декоммунизация» промышленности, предстоящее в ближайшие годы кратное уменьшение транзитной ренты и, как следствие, превращение в монокультурную «аграрную сверхдержаву» (ключевые источники доходов которой — переводы трудовых мигрантов, экспорт сельхозпродукции и внешние займы) — это вопрос лишь времени, а не принципа. Необходимость рассчитываться по долгам будет означать сброс государством остатков социальных обязательств и масштабный «дерибан» национальных богатств (земли, недр, леса, инфраструктуры): фактически местная клептоманская верхушка и зарубежные финансовые круги приговорили украинцев к социальному геноциду. «Сильных — в рабы, слабых — в гробы» — главенствующий принцип социальной политики «реформаторских» правительств Яценюка и Гройсмана.
На фоне утраты большинства источников две статьи бюджетных доходов будут требовать значительного увеличения — покрытие дефицита Пенсионного фонда (население Украины стареет, количество пенсионеров уже превысило число официально работающих, а дефицит ПФ сегодня равен $ 5 млрд) и замещение мощностей в энергетике (к 2020 году только три из 15 блоков АЭС не исчерпают проектный эксплуатационный срок). При таких вводных повышение пенсионного возраста (который будет превышать среднюю продолжительность жизни) и постепенная деэлектрификация — ближайшее будущее Украины.
Нынешние украинские власти обладают психологией временщиков и не связывают дальнейшую судьбу с Украиной, поэтому долговая петля будет затягиваться на шее украинского народа все туже, катализируя превращение страны в непригодную для жизни территорию. Украина и так уже перешла в режим индивидуального выживания, когда лучшим выходом из системного социально-экономического кризиса для обывателей являются терминал D аэропорта «Борисполь» и МКПП «Шегини» на границе с Польшей. Выдавить как можно большее количество «лишних ртов» за рубеж — с данной задачей украинские «верхи» справляются на отлично (что, кстати, полностью согласуется с неклассической теорией революции — обнищание народных масс вовсе не ведет к социальному взрыву). Для оставшихся же на Украине граждан предназначена шоу-политика, вроде крушения памятников «преступной» советской эпохи и переименования улиц, которой власть предержащие прикрывают безрадостные политэкономические процессы.