У России одна проблема в отношениях с белорусами: они — русские, да еще и братья. Такое послевкусие обычно остается после встреч президентов России и Белоруссии. И после последней так долго откладываемой, но наконец-то состоявшейся в Санкт-Петербурге встречи оно тоже осталось. Как заявили в унисон Владимир Путин и Александр Лукашенко, в отношениях России и Белоруссии не осталось спорных вопросов.
Что ж, белорусский президент может быть доволен: старший, в смысле сильный и богатый брат опять помог. Не пытаюсь нисколько принизить Александра Григорьевича — братом Владимира Владимировича он несколькими днями ранее назвал сам. «Мы родные братья. Нам делить нечего», — отозвался Лукашенко о российском президенте на встрече с послом Армении.
Теперь о результатах переговоров, которые до сих пор детально не озвучены, хотя встреча и названа успешной. Точно известно, что говорили об отношениях в нефтегазовой сфере. Помимо вопросов с поставками сельхозпродукции из Белоруссии, на данный момент это наиболее серьезный камень преткновения. Сначала о споре Белоруссии с российским «Газпромом». Что было на входе? Долг Минска в $ 730 млн перед российской компанией и неопределенность перспектив ценообразования на будущий год и последующие периоды. Что на выходе? Прозвучало туманное заявление, что найдена схема, которая позволяет, сохранив подходы сторон, сблизить позиции по ценам.
Что касается перспектив, здесь заявления более конкретны. С 1 января 2018 года Москва и Минск намерены разработать правила по единому рынку газа, а к 2024 году выйти на аналогичные соглашения в рамках всего ЕАЭС. Стало известно, что в 2018—2019 годах «Газпром» намерен применить понижающий коэффициент к формуле цены на газ для Белоруссии. Думаю, стоит напомнить, что в 2016 году эта цена для Белоруссии составляла без малого $ 137 за 1 тысячу кубометров. Минск же считал «справедливой» (именно этот термин используют белорусские чиновники в переговорах) цену менее $ 80 за 1 тысячу кубометров, как для Смоленской области России.
Лукашенко также сообщил, что Москва согласилась рефинансировать задолженность, которая имеется у страны перед Россией. Не до конца ясно, насколько это касается долга перед «Газпромом». Ведь помимо выполнения обязательств перед газовой компанией, в этом году Москва ждала от Минска еще около $ 740 млн основного долга и процентов по нему в счет возврата межгосударственных кредитов. В случае осуществления этих выплат к концу 2017 года долг Белоруссии перед Россией сократится до $ 5 млрд.
Похожая ситуация и с нефтью. У Белоруссии задолженность в $ 726 млн перед компанией «Газпром трансгаз Беларусь» (это дочернее предприятие российского «Газпрома»). С выполнением этих долговых обязательств прежде было увязано возобновление беспошлинных поставок Россией 24 миллионов тонн нефти в год. Схема возврата долга не озвучена, но белорусская сторона утверждает, что поставки возобновляются. Они якобы будут осуществляться в таком объеме вплоть до 2024 года. Причем 18 миллионов тонн будут поставляться на переработку белорусским НПЗ, а 6 миллионов тонн — проходить таможенные процедуры в Белоруссии. То есть ввозные пошлины пополнят белорусский бюджет. Останутся в Белоруссии и экспортные пошлины, если российские компании решат поставлять эти объемы за границы Союзного государства. Кроме того, с Минска снято обязательство направлять в Россию 1 миллион тонн высокооктанового бензина. Это также экономит для белорусского бюджета немалую сумму.
Только по предварительным оценкам прибыль от нефтегазовых договоренностей для Белоруссии за три последующие года составит более $ 2 млрд. Это не означает, что упущенная выгода российской стороны выливается в такую же сумму, но как минимум половину от неё, думаю, она всё же составляет. Такое скрытое субсидирование белорусской экономики со стороны России, наряду с прямой финансовой поддержкой, по оценке МВФ, только за период с 2005 по 2015 годы достигло $ 106 млрд, или около $ 9,7 млрд в год. Кремль при этом подтверждает, что только с 2011 по 2015 годы российский бюджет недополучил $ 22,3 млрд за счет беспошлинных поставок нефти в Белоруссии и других форм поддержки белорусского бюджета. Неужели это тушение пожара бензином продолжится?
Думаю, перелом наступил. И эти вопросы составили закрытую часть переговоров Путина и Лукашенко, отсутствие информации о которой не позволяет пока представить всю глубину грядущих перемен. По неофициальной информации, одним из итогов петербургского саммита двух президентов является придание нового импульса проекту Союзного государства (СГ) России и Белоруссии, которое в последние годы не подавало признаков жизни. Создание Евразийского экономического союза вообще поставило под вопрос целесообразность существования СГ. Созданный в других экономических и политических условиях интеграционный проект давно не отвечает современным вызовам. Это признается уже не только на уровне экспертов. В недавнем интервью посол РФ в Белоруссии Александр Суриков заявил, что необходимо изучить договор Союзного государства 1999 года с учетом создания ЕАЭС. «Нужно решать, что нужно сохранить, что развить, чем пренебречь. Это дало бы толчок дальнейшему развитию государств», — озвучил Суриков позицию российского руководства. Белорусская сторона, судя по всему, также склоняется к этой точке зрения. Ведь в противном случае теряется юридическая основа того особого доверительного стиля отношений, который сложился между государствами.
Чего ждет Россия от Белоруссии? Например, более согласованной внешней политики. Об этой части межгосударственных отношений в период подписания Союзного договора вообще не задумывались. Тогда место России на международной арене было низведено до уровня региональной державы. В Белоруссии, соответственно, даже и не помышляли, что у Минска когда-то может появиться своя особая геополитическая роль. Все изменилось, когда Россия восстановила свои позиции на международной арене. Выросло и значение Белоруссии. Но современная Белоруссия оказалась «слабым звеном», став для внешних сил инструментом влияния на Россию. Это не устраивает Кремль. Особенно не устраивает, когда Минск начинает откровенно шантажировать Москву, публично торгуя своим появившимся только благодаря России мизерным геополитическим влиянием. Впрочем, Белоруссия тоже ожидает от России продвижения ее внешнеполитических интересов. Об этом Лукашенко напомнил на итоговой пресс-конференции. Он попросил Путина не забывать о Белоруссии, ведя переговоры с лидерами других государств.
В экономических отношениях, как видим, тоже не все гладко. Выполняя роль паровоза для белорусской экономики, Россия при этом не имеет никаких возможностей влиять на внутреннюю экономическую политику Белоруссии. Ни прямо, ни косвенно. Забыты разговоры о единой валюте Союзного государства, которой должен был стать российский рубль. Нет общего понимания того, что такое равные условия хозяйствования. В Белоруссии этот вопрос лукаво сводят к отношениям в нефтегазовой сфере. В России же логично трактуют как равные правила ведения бизнеса для российских и белорусских компаний на рынках обеих государствах. В общем, экономики двух государств так и не стали системой сообщающихся сосудов. Россия является для Белоруссии лишь источником финансовых и энергетических ресурсов. Создалась уникальная ситуация, при которой часть социальных обязательств перед гражданами Белоруссии де-факто исполняет не белорусское, а российское правительство. Так сложилось, но это не означает, что ситуация устраивает стороны. Даже белорусскую, которая, казалось бы, снимает только сливки.
Вывод из вышесказанного следующий. Союзный договор необходимо сделать документом, соответствующим нынешним реалиям. Он сможет сохранить свое приоритетное перед Договором о создании ЕАЭС значение лишь в том случае, если содержательно будет опережать договоренности в рамках ЕАЭС. Как этого добиться, думают сейчас в обеих столицах.
Игорь Шатров, заместитель директора Национального института развития современной идеологии, специально для EADaily