Против Ирана назревает единый фронт ближневосточных сил, настаивающих на его «дестабилизирующей роли» в регионе. В антииранской коалиции большей частью хорошо знакомые лица, включая основных геополитических противников Исламской Республики — Израиль и Саудовская Аравия. Между тем, что должно особенно настораживать Тегеран, к этим силам норовит примкнуть и Турция. Пробный шар с её стороны уже запущен. Анкара выступила с публичной критикой в адрес шиитского соседа.
До последнего времени Турция только в исключительных случаях могла позволить себе жёсткие заявления, ставящие под сомнение конструктивность Тегерана на Ближнем Востоке. Известно лишь немного подобных эпизодов, например, в период особой активности иранцев и поддерживаемых ими вооружённых группировок на сирийском театре военных действий. Однако никогда прежде на столь высоком официальном уровне турецкие власти не позволяли себе резких выпадов против Ирана, на какой они решились в дни работы Мюнхенской конференции по безопасности-2017. В последний день авторитетного форума глава МИД Турции обратил внимание аудитории на ту самую «дестабилизирующую роль» иранских властей во многих точках региона. Обычно под ними в Израиле и Саудовской Аравии понимаются Ливан, Сирия, Ирак, Йемен, Бахрейн. То есть те государства Ближнего Востока, где ярко выражен шиитский политический фактор. Как можно было понять из слов Мевлюта Чавушоглу 19 февраля в Мюнхене, Анкара теперь полностью солидарна с позицией традиционных геополитических противников Ирана.
Интересы Турции хорошо просчитываются. Анкара фактически выставила на торги своё участие в антииранской коалиции. Цена вопроса для турок — получение соразмерной выгоды в случае примыкания к фронту борцов с «дестабилизирующим» Ираном. Турция надеется получить от США гарантии по части курдского фактора в Сирии и в ближневосточном регионе в целом. Это стратегическая цель, на пути достижения которой решаются тактические задачи. Конкретно сейчас турки выбивают от американцев запрет сирийским курдам штурмовать «столицу» террористической группировки ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*). Войди хотя бы один курд в Ракку с оружием в руках, процесс создания Сирийского Курдистана может принять необратимый характер.
Одними антииранскими декларациями соседние ИРИ страны не ограничиваются, а вступили в весьма интенсивные консультации по формированию неких совместных механизмов сдерживания военно-политической «экспансии» Тегерана в регионе. «Законодателями мод» в этом проекте становятся США и Израиль. Последний ныне искусно использует момент возросшего в Вашингтоне, после прихода в Белый дом Дональда Трампа, антагонизма в иранскую сторону. Соучастники процесса — Саудовская Аравия и Турция. Крупнейшая арабская монархия уже пошла на встречу турецкому партнёру, недавно определив воюющее в Сирии против ДАИШ курдское ополчение «террористической организацией». Случись разворот Турции на 180 градусов спиной к Ирану, израильтяне также могут поставить вооружённые формирования сирийских курдов вне закона. Благо, простор для сделочных схем имеется широкий. К примеру, Тель-Авив ожидаемо поднимет вопрос об ответном шаге Анкары в сторону признания «террористической природы» ливанской «Хезболлы».
Немного последней хроники происходящих вокруг Ирана тревожных событий. По итогам переговоров премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху с Дональдом Трампом в Вашингтоне 15 февраля стало известно о создании двусторонних рабочих групп по сотрудничеству в целом ряде сфер, в том числе по «противодействию угрозам, исходящим от Ирана».
Синхронно с выработкой американо-израильского консенсуса по части формирования конкретных механизмов сдерживания Ирана между руководствами Турции и Саудовской Аравии также происходил активный диалог. В середине месяца в рамках ближневосточного турне президент Реджеп Тайип Эрдоган посетил Эр-Рияд. И здесь был достигнут определённый результат на антииранской платформе, свидетельства чего не заставили себя долго ждать.
В Мюнхене главы саудовского и турецкого внешнеполитических ведомств практически в унисон винили Иран. Конечно, саудовский министр Адель аль-Джубейр был на порядок резче в высказываниях. К примеру, его турецкий коллега пока не расположен называть Иран «главным спонсором международного терроризма». Но и то, что было озвучено турками позволяет с уверенностью предположить наличие между Анкарой и Эр-Риядом конкретных договорённостей. В частности, по выступлению на международных и региональных площадках с единых позиций в вопросе навешивания на Иран ярлыка «дестабилизатора». По словам Чавушоглу, «Иран желает обернуть Сирию и Ирак в шиизм». Он также подчеркнул, что Турция против секторальных разделений на Ближнем Востоке, при этом призвав Иран прекратить «угрожать стабильности и безопасности в регионе».
Как отметили ближневосточные издания, резкие слова глав саудовской и турецкой дипломатии последовали за озвученным их иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом стремлением Тегерана к диалогу с арабскими странами Персидского залива. «У нас предостаточно проблем в регионе, поэтому мы хотим начать диалог со странами, которых мы называем братьями в Исламе», — в ходе работы Мюнхенской конференции заявил Зариф.
Ранее президент Ирана Хасан Роухани посетил с визитом две арабские страны Залива — Оман и Кувейт, где также выразил желание урегулировать имеющиеся разногласия с суннитскими монархиями региона. Тем не менее, саудовцы отмахиваются от протянутой Тегераном руки к примирению. А турки подбрасывают дрова в костёр ирано-саудовского противостояния.
Официальный Тегеран на подобные дипломатические диверсии старается реагировать в симметричном ключе. Так, сразу после высказываний турецкого министра в Мюнхене из МИД ИРИ дали понять, что «терпению иранской стороны есть свои пределы». Впрочем, иранское руководство сейчас на порядок больше озабочено сколачиванием против него «альянсов по интересам», «рабочих групп», которые предполагают наполнение политики сдерживания Тегерана конкретными формами. На словесные интервенции там тоже обращают самое пристальное внимание, однако создание коалиций под антииранскими знамёнами ставит иранцев перед куда более серьёзными вызовами.
По сути, сейчас многое для Ирана «подвешено в воздухе». Это касается и его дальнейших отношений с США и, отчасти, с Евросоюзом. Ведь администрация Трампа пока посылает Тегерану одни только негативные сигналы, смысл которых сводится к пересмотру прежнего курса Вашингтона в сторону ужесточения. С Турцией тоже на первый план выступают одни проблемы. И это несмотря на закравшуюся в декабре надежду выступить в сирийском урегулировании на общей позиции (вместе с Москвой и Анкарой) гарантов прекращения боевых действий в арабской республике. С самого начала подключения Ирана к усилиям по обеспечению режима перемирия между вооружённой оппозицией и правительственными войсками Сирии турецкая сторона стала разыгрывать карту отторжения «умеренными» сирийскими повстанцами посреднических услуг Тегерана. За этой игрой отчётливо проглядывается саудовский силуэт. Через турецкий канал Эр-Рияд даёт понять Тегерану, что у того не всё так удачно складывается в регионе, и в Сирии у иранцев есть лимиты укрепления собственных позиций.
Такая «подвешенность» заставляет Иран сосредоточиться на углублении отношений с Россией. Иной альтернативы у него по факту нет, другой опоры в лице мировой державы, дабы остудить горячие головы в той же Турции, в геополитическом резерве иранцев не существует.
Отношения Ирана и Запада с подачи новой американской администрации отбрасываются на позиции, предшествовавшие заключению в июле 2015 года ядерного соглашения. Хотя Вашингтон уже успел предупредить Израиль и Саудовскую Аравию, что ядерная сделка с Тегераном в обозримой перспективе пересматриваться не будет (в части обязательств США), всё очень и очень хрупко в накалившихся до предела американо-иранских отношениях. В Конгрессе и Белом доме Иран с завидным постоянством стали именовать не иначе, как «террористическим государством номер один», «злонамеренной региональной державой». При таком повышенном уровне конфронтации любой необдуманный шаг чреват далеко идущими последствиями, уберечь от которых или «вытянуть» из них Иран может оказаться не под силам даже России.
Враждебная тональность сторон заводит ситуацию в тупик. Особенно зачастую ничем не спровоцированные заявления высших представителей иранских властей, прежде всего в адрес Израиля и его народа. Руководство Ирана просто обязано реагировать на введение против Исламской Республики новых американских санкций, будь то из-за испытательных пусков баллистических ракет или во многом искусственно нагнетаемой истерии по поводу «дестабилизирующей» политики в регионе. При этом вовсе не обязательно поддаваться на провокации и переходить на язык, ущемляющий достоинство целого народа, а не обличающий планы его политических лидеров.
Неоднозначные заявления верховного руководителя Ирана аятоллы Али Хаменеи от 21 февраля, согласно которым граждане Израиля являются «фейковой нацией» в «грязной главе мировой истории», были приурочены к мероприятию иранских властей в поддержку законных прав палестинского народа. Каждое слово духовного лидера (рахбара) ИРИ имеет огромный вес не только внутри страны, но и далеко за её пределами. Очевидно, определённый заступ за этические нормы был обусловлен, не в последнюю очередь, внутриполитическими соображениями. Вокруг лозунга «Смерть Израилю» существует внутренний консенсус практически всех общественно-политических сил Исламской Республики. Он сейчас особенно необходим властям не только перед лицом назревающего в регионе мощного антииранского фронта, но и в свете предстоящих выборов президента 19 мая. Они пройдут в совершенно новых для Ирана условиях, когда, с одной стороны, страна вышла из-под «калечащих санкций» Запада, с другой — поставлена перед фактом более жёсткого к ней отношения со стороны США и их партнёров на Ближнем Востоке.
Иранские умеренные реформисты в правительстве настроены на исключение конфронтационного стиля ведения дел с новой американской администрацией, в то время как местные консерваторы, напротив, изыскивают любую удобную возможность продемонстрировать президенту Хасану Роухани и его кабинету министров «провальный курс» в отношениях с Западом. Рахбару остаётся вновь пребывать над схваткой основных политических течений, при этом всё же периодически беря сторону крайне консервативного крыла.
Перед иранскими выборами вновь всплывает вопрос относительно пребывающих под домашним арестом лидеров протестного движения 2009 года — Мир Хосейна Мусави и Мехди Карруби. Аятолле Хаменеи уже стали поступать сигналы о целесообразности их освобождения из «заточения». Как отмечают ближневосточные источники, последние четыре года пребывания Роухани и его команды у власти реформисты не жалели усилий, дабы облегчить участь Мусави и Карруби. Но делать это сейчас, при настораживающем стечении внешнеполитических обстоятельств, рахбар явно не намерен. Отсюда обращение к излюбленной теме происков «сионистского режима» (Израиля), вводящее всю дискуссию внутри Ирана в русло, плыть против которого иранские реформисты себе позволить просто не могут.
Ситуация на самом деле более чем тревожная для Ирана. За фасадом многомиллиардных бизнес-сделок с транснациональными корпорациями, заключёнными после снятия основных санкций в январе 2016 года, скрывается целый пласт геополитических противоречий, снять болевой синдром которых никак не удаётся. При любом дальнейшем сценарии развития событий представляется крайне необходимым исключение провокационной риторики со всех сторон. Приписывать Ирану роль «главного спонсора международного терроризма» для той же правящей семьи аль-Сауд всё равно, что признаваться в собственном «комплексе неполноценности». Уж кто-кто, а саудовские принцы в последнюю очередь могут выглядеть непричастными к спонсорству глобального терроризма. Даже на Капитолии и в Белом доме это хорошо знают, в чём можно было убедиться, когда американские конгрессмены осенью прошлого года принятием закона «Правосудие против спонсоров терроризма» буквально довели до истерики Эр-Рияд. Вместе с тем, свой путь отказа от нагнетания напряжённости словесными диверсиями необходимо пройти и Ирану.
Ближневосточная редакция EADaily
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ