Предполагаемая девальвация рубля на 10%, о которой стало известно 31 января из источников в Минфине РФ, должна не только поддержать доходы бюджета, но и пойти на пользу экспортерам и промышленности, одновременно сдержав игры спекулянтов. При этом властям нужно обеспечить, чтобы ослабление курса рубля прошло в плавном режиме и не вызвало валютную панику, как это было всего два года назад.
Реанимация Резервного фонда
О предложении девальвировать рубль стало известно из публикации «Коммерсанта» со ссылкой на расчеты Минфина, проведенные в преддверии принятия поправок в Бюджетный кодекс РФ. Они предполагают введение принципа бюджетного правила — конвертации в суверенные фонды РФ части нефтегазовых доходов, превышающих необходимый для балансирования федерального бюджета уровень.
Проект федерального бюджета на 2017 год составлялся из расчета стоимости нефти в 40 долларов за баррель. В начале января министр экономического развития РФ Максим Орешкин сообщил, что при такой цене бюджет будет устойчив без повышения налоговой нагрузки. Текущая же цена на нефть (55 долларов за баррель) позволяет ЦБ покупать валюту, заявил в середине прошлого месяца вице-премьер Игорь Шувалов. Вслед за этим Минфин проинформировал о планах по активным операциям на внутреннем валютном рынке начиная с февраля.
10-процентная девальвация рубля является составной частью этих планов. Из расчетов Минфина, которые приводит «Коммерсантъ», следует, что при текущей стоимости нефти на уровне 55 долларов за баррель дефицит федерального бюджета без применения бюджетного правила составит 1,5% ВВП, для его покрытия потребуется изъять из суверенных фондов 464 млрд рублей. В прошлом году их средства уже активно использовались для покрытия дефицита бюджета, и в результате на 1 января текущего года объем Резервного фонда РФ сократился до 972 млрд рублей (почти в четыре раза за год), а Фонда национального благосостояния — до 4,359 трлн рублей (примерно на 20%).
Именно во избежание дальнейшего сокращения «заначек» Минфин предложил ввести декларированный режим постоянной покупки резервов на счета казначейства, что позволит пополнить Резервный фонд на 241 млрд рублей и сократить дефицит бюджета до 0,7% ВВП. Однако курс рубля при этом должен упасть примерно на 10% - до 64,9 рубля за доллар.
По оценке министерства, в условиях управляемой девальвации рубля бюджет полностью балансируется при цене нефти 61 доллар за баррель, что в текущем году теоретически возможно. Если же обойтись без использования бюджетного правила и девальвации рубля, то минимальная цена нефти, при которой достигается сбалансированность федерального бюджета, составляет 76 долларов, что при нынешней конъюнктуре едва ли состоится в течение 2017 года. Согласно последнему прогнозу Всемирного Банка, средняя цена на нефть в этом году составит 55 долларов за баррель. При таких входных данных уровень 60 рублей за доллар, который рубль благополучно преодолел в начале года, выглядел той красной чертой, за которой неизбежно должны были последовать некие контрмеры.
Сигнал для спекулянтов и бонус для экспортеров
Предыдущий случай, когда правительством декларировалась управляемая девальвация рубля, имел место еще семь лет назад, в разгар финансового кризиса 2008−2009 годов. Граница бездефицитности бюджета тогда находилось на уровне 70 долларов за баррель нефти, и когда ее стоимость упала до 50 долларов, финансовые власти объявили о начале «плавной» девальвации. С начала ноября 2008 года по начало марта 2009 года курс доллара постепенно снизился с 26,5 до 36,2 рубля, а курс евро — с 35 до 54,5 рубля. Однако затем цены на нефть быстро восстановились, а вслед за ними произошло и укрепление российской валюты — курс стабилизировался до конца 2014 года, когда вместе с новым падением цен на нефть обвалился и рубль. Незадолго до этого ЦБ объявил о переходе к плавающему курсообразованию, поэтому девальвация-2014 проходила в шоковом режиме. К тому же отказ государства от интервенций на валютном рынке мгновенно спровоцировал активность спекулянтов, что привело к высокой волатильности курса на протяжении конца 2014 — середины 2016 годов.
Аналогичные риски возникли и в прошлом году, когда одновременно с укреплением рубля возрастал спрос на российские рублевые облигации. «Рубль стал привлекательной валютой для иностранных финансистов в рамках так называемого механизма carry trade, — говорит руководитель Координационного совета РСПП по СКФО Владимир Гурьянов. — Его суть заключается в том, что делается займ в валюте с низкими процентными ставками (доллар), а на эти деньги приобретаются номинированные в другой валюте активы, генерирующие высокий доход — акции, растущие на российском фондовом рынке, или более консервативные с точки зрения риска облигации. Проблема в том, что эта схема работает при стабильности валютного курса. Девальвация валюты, в которой сделаны вложения, нивелирует прибыль инвестора, которая все равно считается в валюте займа. Так как деревья не могут расти до небес, так и механизм carry trade не может действовать бесконечно. Поток спекулятивных денег нестабилен, может в любой момент изменить свое направление в зависимости от ситуации на мировых рынках, приведя к резкому падению национальной валюты. Поэтому инициатива правительства — это разумный шаг, который при грамотном исполнении пойдет на пользу российской экономике».
Государство возвращается к активным действиям на валютном рынке после двух лет отката от подобной политики, констатирует управляющий директор Национального рейтингового агентства Павел Самиев. По его мнению, одним из ключевых мотивов для этого стал отрыв динамики курса рубля от главного фактора, традиционно на него влияющего — цены на нефть. «Курс рубля в последние месяцы укреплялся гораздо быстрее, чем росли цены на нефть, а в некоторые периоды корреляции между ними вообще не было. В результате сложилась стратегически неправильная ситуация: мы попали в число стран, которые отрабатывают спекулянты по модели carry trade, сыгравшие на неестественное укрепление рубля. Но для бюджета, для внутреннего производства, для экспорта это вредно, поэтому заявление Минфина прозвучало вполне логично», — убежден Самиев, добавляя, что на плановую девальвацию государство могло пойти и раньше.
Практически наверняка можно утверждать, что решение правительства снизить курс рубля найдет поддержку среди реального сектора экономики — в отличие от ситуации 2014 года, когда вроде бы благоприятное и для внутреннего рынка, и для экспортеров падение курса было нивелировано резким повышением ключевой ставки ЦБ. Профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Евстафьев полагает, что, в отличие от предыдущих девальваций рубля, сегодняшняя ситуация для государства крайне проста: «Правительство, как бы мы ни относились к нему, должно выбирать. Либо социально и имиджево выигрышное укрепление рубля, которое может при определенных условиях через некоторое время запустить потребительскую активность. Либо управляемое снижение курса рубля до вполне предсказуемых значений, которое даст возможность поддержать экспортеров и, опять-таки, при определенных условиях стимулировать рост в некоторых значимых отраслях промышленности. Безусловно, с точки зрения задач развития экономики, более привлекателен второй путь, тем более что в сегодняшнем состоянии потребительского рынка социальные последствия девальвации будут откровенно незначительны».
Сила словесных интервенций
Одним из самых негативных эффектов девальвации конца 2014 года стала паника среди населения. Граждане тогда скупали не только стремительно дорожающую валюту, но и квартиры, бытовую технику, автомобили и т. д., в результате чего некоторые сегменты отечественной торговли по итогам года показали серьезный рост. Немалый вклад в эту ситуацию внесли ЦБ и Минфин, которые смотрели на падающий рубль как кролик на удава и не пытались обуздать панику хотя бы с помощью «словесных интервенций», вполне неплохо удававшихся опальному Алексею Улюкаеву в бытность его зампредом ЦБ.
Не исключено, что финансовые власти сделали должные выводы из этой истории и теперь стремятся держать ситуацию под контролем. По мнению Павла Самиева, если государству удастся выдержать плавный темп девальвации, то это не должно вызвать «набег» населения на пункты обмена валюты — панику вызывает не сам по себе рост курса доллара, а его скачки в любую сторону.
«Самая очевидная трактовка — Минфин пытается немного девальвировать рубль, чтобы улучшить ситуацию с исполнением бюджета, — добавляет управляющий партнер компании ФОК (Финансовый и организационный консалтинг) Моисей Фурщик. — Но возможна и более оригинальная трактовка этого высказывания. Минфин может понимать неизбежность снижения курса рубля и опасаться негативной реакции на этот процесс, поэтому пытается сыграть на опережение — то есть показать, что всё так и было задумано, а значит, причин для критики и паники нет. Такой вариант мне кажется более реальным».
О важности того, что процесс девальвации должен носить управляемый характер и не превратиться в неконтролируемый обвал, как это произошло в декабре 2014 года, говорит и Дмитрий Евстафьев. При этом государство должно еще создать условия, чтобы девальвация была не просто девальвацией, а средством подкрепить подъем промышленности, наметившийся в конце прошлого года. «Вопрос о девальвации должен быть четко увязан с вопросом о стимулировании роста промышленности. А это значит, что девальвация должна перестать быть только „монетарным“ вопросом и должна стать вопросом „структурным“», — подчеркивает профессор ВШЭ.
Санкционный акцент
Несколько иначе планы российского правительства по девальвации рубля на 10% выглядят в свете комментариев зарубежных экономистов. По результатам экспертного опроса, опубликованным на днях агентством Bloomberg, большинство экспертов сходятся во мнении, что укрепление рубля может продолжиться в том случае, если в ближайшее время произойдет снятие с России западных санкций. В частности, аналитики Bank of America предрекают выход рубля на уровень 55−57 рублей за доллар, а в финансовой группе Societe Generale предрекают даже курс ниже 50 рублей за доллар.
При реализации этого сценария российским финансовым властям в любом случае пришлось бы играть против чрезмерного укрепления рубля, поэтому планы по девальвации теоретически можно рассматривать и как некую перестраховочную меру на случай скорого снятия санкций. Правда, опрошенные EADaily российские аналитики вообще не принимают этот фактор всерьез — об отмене санкций можно будет говорить лишь тогда, когда она состоится.
Николай Проценко