Общественный деятель русской Эстонии, оппозиционный активист Андрей Заренков сообщил в соцсети, что подвергся изощренному досмотру в аэропорту Таллина, закончившемуся для него больницей. Таможенники отказались вернуть больному человеку изъятые ими медикаменты и ситуация могла обернуться для Заренкова трагически.
«Полчаса я просил вызвать „скорую помощь“, но и полиция, и таможенники, которые проводили проверку с „пристрастием“ в таллинском аэропорту, никак не реагировали. Ко мне не допускали жену, которая ждала меня полтора часа у входа, но, когда все же меня забирали в реанимацию, заплаканной супруге предали мой чемоданчик с вещами. Так я вернулся из Москвы… Самолет из Москвы в Ригу опоздал на час, и поэтому латвийские таможенники обыскивали меня почти на ходу. Все другие пассажиры успели быстро пройти и уже сидели в самолете Рига-Таллин, а таможенники все еще пересчитывали мои 800 рублей… Я боялся лишь одного — как бы они что-то не подкинули в чемоданчик. Прилетев в Таллин заметил, как эстонский таможенник с биркой „…Arsentjev“ обгоняя меня на поворотах, оказаться раньше перед открывающейся дверью из таможенной зоны: Palun! („Пожалйста“)"Что случилось?» «Нитсего, апысная правэрка»", — рассказывает Заренков.
«После четырех лет опыта пересечения эстонских границ, когда каждый раз этот Арсентьев в аэропорту рылся в моих носках, таблетках и пялился на визитки с записной книжкой, я усмехнулся: „Вам мама не говорила, что врать нехорошо? Зачем вы врете?“ Они обиделись и тут подошел начальник в зеленом, огромный, как будто натертый салом огурец, и забрал мой паспорт. „А что вы так боитесь? Если вы ничего не везете запрещённого, не надо нервничать…“ Короче, эти диалоги закончились вытряхиванием вещей, выворачиванием карманов и угрозами на эстонском языке. У меня поднялось давление, я объяснил, что мне нужны таблетки, у меня недавно была операция на сердце. Но они вертели таблетки в руках и говорили, что это психотропное вещество. Я попросил их вызвать врача или позвонить жене, но на эту просьбу таможня „добро“ не дала. Ничего за час не найдя, без вещей и без куртки вытолкали меня на улицу и повели в зал отлета. Там возник еще один „полисмэн“ c тестом на наркотики и взрывчатые вещества. Я уже стал орать, что мне нужен врач, но бесполезно», — вспоминает общественник.
«Короче, без таблеток (метапролол, нитроглицерин и беталок) я мог бы вообще отойти в мир иной. Потом как в тумане — пришел какой-то спасатель в робе, измерил давление и сказал таможеннику, что у меня 198 на 117 и меня нужно в больницу. Но вместо врачей, таможенники вызвали полицию. Те появились вдалеке, поговорив с таможенником, стали наблюдать за ситуацией. Я прокричал им: „Пожалуйста, вызовите скорую, мне плохо“. Полицейские не отреагировали, и только молодой спасатель наконец-то набрал „Киираби“ („Скорая помощь“). Сердце уже превратилось в дрожащий холодец, и я понял, что эти люди устроили все это, чтобы дать мне умереть у них на глазах. Сколько прошло времени не помню, забрали меня в реанимационное отделение, и ближе к утру, я уже мог пойти домой. Что они без меня делали с моим багажом, не знаю, в чемоданчике вещи комком заброшены — ботинки, пиджак, брюки, книги и т. п. Исчезла телефонная карта МТС, мой телефон оказался поставлен на режим „без звука“, порвали сумочку для туалетных принадлежностей, смяли очки, протокол не дали и не оказалось 300 рублей. Но, слава Богу, жив, чего и Эстонии желаю!», — заключил Андрей Заренков.
Напомним, что эта ситуация является достаточно типовой для Эстонии. Днём 9 мая 2016 года официальный организатор шествия «Бессмертный полк» в Таллине Дмитрий Линтер за несколько часов до начала акции был увезён на допрос КаПо (Охранной полицией). Многочасовой допрос привел к ухудшению его состояния, и он был выпущен прямо в больницу только ночью. «Меня доставили на допрос в здание эстонской „охранки“ — туда меня забрали в момент моего визита к адвокату. Меня за сутки уведомили о запрете шествия „Бессмертного полка“ и никакой возможности вовремя уведомить об этом всех, кто изъявил желание участвовать, не имелось. По итогам допроса, длившегося в течение семи часов, меня решили проверить на предмет состояния здоровья и пригласили медиков „Скорой помощи“. Те, замерив моё давление и увидев моё состояние предложили мне либо принять медикаменты, либо отправиться в больницу. Сотрудники спецслужбы пытались этого не допустить, но, в итоге, медики меня увезли, доказав, что я нахожусь в состоянии, опасном для жизни. Потом мне снижали давление, прописали необходимые препараты — причем, было подчеркнуто, что моё состояние является прямым последствием задержания», — рассказал позже Линтер корреспонденту EADaily.
О том, насколько нелегка будничная жизнь русского правозащитника в этой стране, свидетельствует и рассказ члена правления НКО «Русская школа Эстонии» Алисы Блинцовой. В начале декабря прошлого года она ехала в Ленинградскую область на форум соотечественников, но на границе подверглась изощрённому обыску. Алиса поведала корреспонденту EADaily: «Вообще-то, в целом, Россию я посещаю очень редко. Однако, в прошлом году я ездила с семьей в РФ — и тогда никаких проблем у меня не было. На этот раз, получив приглашение, я отправилась в автобусе: рубеж двух государств пересекали ночью. Перед этим я выпила таблетку снотворного и, когда меня разбудили, сначала плохо соображала, что происходит. Но вскоре пришлось изрядно поволноваться. В ходе проверки пограничники, как обычно, собрали у пассажиров паспорта и, просмотрев их, вернули. Всем, кроме меня. Мне же велели выйти из автобуса, заставив волочить по снегу тяжелый чемодан. Сказали, что применят ко мне „обыск второго уровня“. Как я поняла, такого рода обыск заключается в полном вытряхивании всех вещей; внимательно рассмотрели даже пудру в косметичке. Кроме того, меня заставили снять куртку и тщательно прощупали все карманы. Искали, как я поняла, отнюдь не оружие и не наркотики — но что именно, я так и не поняла. Спрашивали, есть ли у меня какие-либо флешки, диктофоны и компьютерные устройства… Я ответила: „Нет…“ „Чего ж так?“, — интересуются. Проверили мой телефон, потребовали код доступа. „Зачем?“ „А вдруг он у вас ворованный?“ Они что, всерьёз думали, что я украла телефон и поехала с ним в Петербург?! В общем, ничего интересного для себя не обнаружили и спросили: нужен ли мне протокол осмотра? Я попросила выслать его мне на электронную почту. Они отказали: мол, на е-мейл подобные документы не отправляют. Пришлось дожидаться, пока мне принесут его в автобус. Этот случай я так просто оставлять не собираюсь, буду жаловаться в ООН…»
Позже правозащитник Сергей Середенко поведал: «Поездка на „Балтийский Форум“. Итоги, кратко. Туда — „выборочный досмотр“ Алисы Блинцовой. Обратно — „выборочный досмотр“ Алексея Есакова. Да такой, что ему пришлось пропустить автобус».