31 октября в Москве состоялись переговоры между министром иностранных дел России Сергеем Лавровым и министром иностранных дел Кипра Иоаннисом Касулидисом. Интерес России к внешнеполитическим контактам с Кипром очевиден. Ведь с 22 ноября 2016 года по 17 мая 2017 года представитель Кипра будет председательствовать в Комитете министров Совета Европы. Россия пытается использовать любую возможность в своей борьбе за отмену санкций ЕС. В этом отношении Кипр занимает в Евросоюзе пророссийскую позицию. Так, например, 7 июля 2016 года парламент Кипра выступил за отмену санкций против РФ. 33 депутата кипрского парламента при 17 воздержавшихся призвали снять санкции с России. Принятая ими резолюция носила исключительно рекомендательный характер. Резолюция по санкциям была внесена оппозиционной Прогрессивной партией трудового народа Кипра — преемницей Коммунистической партии Кипра. На октябрьском саммите ЕС Кипр также выступал против политики продолжения санкций против России. Ранее, 20 сентября, его президент Никос Анастасиадес встречался в кулуарах Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым. Они обсудили проблемы двусторонних отношений и события, касающиеся решения кипрской проблемы. Анастадиадес в беседе с журналистами дал понять, что Кипр выступает против политики санкций ЕС в отношении России.
Мы явно наблюдаем интенсивные дипломатические контакты между Россией и Кипром. Американское аналитическое агентство Stratfor в своем комментарии к визиту Касулидиса в Москву полагает, что Кипр остается ключевым пунктом стратегии России в регионе с точки зрения политики, безопасности — баланса с НАТО, финансов и энергетики. Кроме того, Кипр, благодаря своей офшорной функции, остается в числе важнейших партнеров Российской Федерации в деле фиктивных иностранных капиталовложений и вывоза капитала.
Но есть и еще один важный вопрос, который отметил Stratfor — это позиция России по вопросу решения полувекового кипрского кризиса. В Stratfor полагают, что нынешнее российское руководство предпочитает, чтобы остров и дальше оставался разделенным на греческую и турецкую части. Ведь разделенный Кипр является важным долгосрочным «спойлером» для любого конкурирующего газопровода в Турцию или Южную Европу из Египта или Израиля, препятствуя им.
Так ли это? Официальная позиция Москвы по кипрской проблеме известна — России выступает за ее решение на основе добровольного согласия кипрских общин и соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН. В Москве полагают, что попытки внешнего вмешательства контрпродуктивны. Вопрос о безопасности единого кипрского государства должны решать сами киприоты, и Россия настаивает на том, чтобы специальный представитель ООН, который занимается кипрским урегулированием, не пытался искусственно устанавливать какие-то сроки договоренностей и не пытался навязывать рецепты, которые отторгаются одной из сторон кипрского урегулирования.
Показательно, что сейчас после переговоров с министром иностранных дел Кипра министр Лавров сразу же отправился с официальным двухдневным визитом в Грецию, которая осуществляет поддержку греческого Кипра, а также крайне заинтересована в решении кипрской проблемы. Напомним, что спусковым крючком к турецкому вторжению на остров был путч правых на Кипре, которые планировали «энозис», т. е. воссоединение с Грецией. В ответ 21 июля 1974 года, по военному плану «Аттила», турецкие войска высадились на Кипре. Оккупированными оказались 37% территории острова, на которой в 1983 году была провозглашена Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК). И Греция, и Турция (а еще и Великобритания), по конституции Кипра, являются гарантами независимости островного государства и его целостности. Гарантии, таким образом, были нарушены в 1974 году и Грецией, и Турцией.
В ходе московских переговоров с министром иностранных дел Кипра Касулидисом, предшествовавших визиту Лаврова в Афины, был поднят вопрос об урегулировании кипрской проблемы. Касулидис проинформировал Россию о позиции Кипра. В частности, после переговоров он заявил: «Особенно это относится к вопросу безопасности. Для нас это самое важное в любом решении. Знаем, что позиция России совпадает с нашей в части необходимости ликвидации института гарантии и полного вывода иностранных войск с территории островного государства Кипр». Таким образом, получается, что власти Кипра (греческой его части) выступают за вывод с острова не только турецких войск, обосновавшихся на территории самопровозглашенной и признанной только Турцией — ТРСК, но и за ликвидацию двух британских военных баз на острове — Декелии и Акротии, занимающих в общей сложности 2,7% территории Кипра.
Весь 2016 год между лидерами греческой и турецкой частей Кипра идут интенсивные переговоры о решении кризиса и воссоединении страны. В мае 2016 года лидеры греческой и турецкой частей Кипра — Никос Анастасиадис и Мустафа Акынджи выразили готовность к объединению острова уже в этом году. Общей целью они назвали беспроигрышное для обеих сторон решение. Подобное решение долгосрочного кипрского кризиса имеет под собой вполне рациональные мотивы. Во-первых, турки-киприоты после объединения попадают в ЕС и получают евро. Во-вторых, решалась бы проблема освоения богатых газовых месторождений, открытых на шельфе возле острова. Перспективный «энергетический альянс» в восточном Средиземноморье, в котором, помимо Кипра, заинтересованы еще и Турция, и Египет, и Израиль, настоятельно требует политического решения кипрской проблемы. Без этого нет многомиллиардных инвестиций ТНК. В-третьих, Турция решала бы проблему одной кризисной точки в своих отношениях с ЕС. Разумеется, обратной стороной вывода турецких войск с острова могло бы стать федеративное устройство островного государства, при котором ТРСК и греческая часть становились бы автономиями в составе «Объединенной кипрской республики», как это, в частности, и предлагал план Кофи Аннана в 2004 году. План Аннана и был отвергнут тогда на референдуме в греческой части острова, в том числе из-за того, что не содержал нормы вывода турецких войск. На оккупированной северной части острова находится 35-тысячная турецкая армия, а на линии соприкосновения в буферной зоне — миротворческий контингент ООН численностью в 1216 военнослужащих. Только в 2003 году граница между двумя частями острова была открыта.
По-видимому, Турцию вполне бы устроил якобы вывод ее войск при условии установления особых связей будущей турецкой автономии на Кипре с Турцией.
Что касается ликвидации британских военных баз, то это не менее трудный вопрос, чем вывод турецких войск с Кипра, а, скорее всего, совсем нерешаемый. Главная проблема здесь заключается в том, что именно британцы своими умелыми манипуляциями предопределили кипрский кризис для сохранения своих стратегических позиций на Кипре. А сейчас за спиной британцев стоят американцы.
По Берлинским соглашениям, Британия оккупировала Кипр в 1878 году, хотя остров и после этого номинально оставался под суверенитетом Оттоманской империи. В 1914 году, после вступления Турции в Мировую войну на стороне Центральных держав, Британия аннексировала Кипр, а в 1925 году провозгласила его своей колонией. В 1955 году греки-киприоты начали партизанскую борьбу против британского правления на острове с целью «энозиса», т. е. присоединения к Греции. Последовавшие Цюрихско-Лондонские соглашения 1959 года по урегулированию составили основу для трех договоров по Кипру: Договора о создании Республики Кипр, Договора о гарантиях и Договора о союзе. Цюрихско-Лондонские соглашения стали также основой для разработки проекта Конституции Республики Кипр. Продвинутая британцами Конституция по части взаимодействия двух «общин» — греческой и турецкой оказалась совершенно неработоспособной. И сделано это было намеренно, как в случае разделения Индии. Аналогичным образом Конституция стала основанием для обострения отношений между киприотами разных национальностей. Однако частью Конституции Кипра в приложении стали: Договор о гарантиях и Договор о союзе. По ним три государства — «гаранта» независимости Республики Кипр — Греция, Турция и Великобритания получили определенные права вмешиваться при соответствующих условиях в дела независимого государства Кипр. Согласно статьи 3 «Договора о гарантиях и независимости, территориальной целостности», «республика Кипр, Греция и Турция принимают на себя обязательство уважать целостность районов, которые после образования Республики Кипр остались под суверенитетом Соединенного Королевства, гарантируют их использование Соединенным Королевством». Таким образом, присутствие британских баз на острове обусловлено Конституцией республики Кипр и гарантируется Грецией и Турцией.
Две британские базы на Кипре — Акротири и Декелия имеют официальный статус «суверенных базовых территорий». Они имеют аэродромы и используются RAF — военно-воздушными силами Великобритании. Базы могут принимать и военные корабли. Станция электронной разведке в Декелии играет важную роль в сборе разведывательной информации в направлении Ближнего Востока. Как показали разоблачения беглого контрактора АНБ США Эдварда Сноудена, британский разведывательный центр на Кипре работает не только на Британию, но и на США.
Собственно, «суверенные базовые территории» были созданы в 1960 году по соглашению в Лондоне и Цюрихе о предоставлении Кипру независимости от Британской империи. Относительно своих баз на острове Британия взяла на себя в отношение Кипра следующие обязательства:
— не развивать «суверенные базовые территории» для других, невоенных целей;
— не устанавливать для них статус «колонии» и не управлять как колонией;
— не создавать таможенных постов или других пограничных барьеров с территорией Кипрской республики;
— не создавать на «суверенных базовых территориях» гражданских, коммерческих или промышленных предприятий;
— не создавать коммерческих или гражданских морских портов или аэропортов;
— не допустить строительства новых поселений, кроме как для временных целей;
— не экспроприировать частную собственность на «суверенных базовых территориях», кроме как для военных целей и за справедливую компенсацию.
Администрация «суверенных базовых территорий» подчиняется британскому министерству обороны. Управляющий назначается приказом королевы по рекомендации министерства обороны. Выборы в британский парламент здесь не проводятся. «Суверенные базовые территории» имеют свою собственную правовую систему, отличную от Соединенного Королевства и Республики Кипр. Она основывается на законы колонии Кипр до 1960 года.
Турецкое вторжение и раскол острова в 1974 году никак не повлияли на положение британских баз. Более того, тогдашнее обострение «подтвердило» их «нужность» для Кипра. Ведь наступление турецких войск вдоль побережья остановилось перед воротами британской базы Декелия.
В последние времена выборы в 2008 году президента Кипра из числа коммунистов — Димитриса Христофиаса пробудило определенное беспокойство в Соединенном Королевстве относительно судьбы их баз на острове. Христофиас пообещал убрать все иностранные военные силы с острова, как часть будущего урегулирования спора по Кипру, называя британское присутствие на острове «колониальным наследием». Но дальше патриотических заявлений дело у Христофиаса не пошло.
В августе 2013 года, когда сирийский кризис подошел к грани иностранного военного вмешательства США и их союзников, в СМИ киприотов стала активно обсуждаться тема будущего участия в акции британской военной авиации с баз Акротири и Декелия и возможных ответных ракетных ударов из Сирии по этим базам. Муссировалась тема возможного использования сирийцами химического оружия от которого могли бы пострадать местные жители на Кипре.
Сейчас в отношениях Великобритании и Кипра явно что-то происходит. 30 июня государственная кипрская телекомпания RIK со ссылкой на Департамент иммиграции Кипра сообщила, что британские граждане, имеющие связи с островом, массово обращаются за кипрским гражданством. В день поступало до 300 подобных заявлений. Граждане Великобритании могут рассчитывать на быстрое получение гражданства Кипра, если могут доказать, что их родители или предыдущее поколение прямых родственников были выходцами с этого острова. Зачастую за гражданством Кипра обращаются уже представители четвертого поколения выходцев с Кипра. Кипр по-прежнему остается одним из излюбленных мест для постоянного местожительства британских пенсионеров. И, тем не менее, каких-либо признаков сомнений относительно прочности британских позиций на Кипре в британских СМИ не наблюдается.
Британские военные базы на Кипре имеют стратегическое значение для контроля за Средиземным море — вообще (на Западе аналогичную позицию занимает военная база в Гибралтаре), за контролем подступов к Ближнему Востоку, Израилю и Суэцкому каналу. Таким образом, «суверенные базовые территории» находятся в сфере геополитики и высокого приоритета для долгосрочных интересов национальной безопасности не только Соединенного Королевства, но и Соединенных Штатов. В свете подобной ситуации трудно представить, что позиции НАТО могут пошатнуться на этом острове.
В последние годы в СМИ активно обсуждался вопрос о возможности создания российских военных баз на Кипре. Даже назывались разные варианты: Лимассол или военный аэродром в Пафосе. Однако на прошедших в Москве переговорах, по словам Лаврова, подобные варианты не обсуждались. Не обсуждались они и ранее. Российские военные корабли, действительно, периодически пользуются портами Кипра без каких-либо специальных условий, как это было договорено на встрече президентов Владимира Путина и Анастасиадиса в феврале 2015 года, но не более того. Последнее высказывание в Москве министра иностранных дел Кипра Иоанниса Касулидиса о том, что для урегулирования кризиса и воссоединения частей Кипра необходимо ликвидировать институт гарантий, т. е. изменить Конституцию страны, а потом полностью вывести все иностранные войска, свидетельствует о том, что и право-центристы киприоты встали на ту же самую патриотическую позицию, что и находящиеся в оппозиции экс-коммунисты. Интересно указание на то, что подобную позицию разделяют в Москве. Однако, похоже, что пока подобные «интересные» заявления не выходят за рамки риторики. Ведь условием возможной ликвидации британских военных баз на Кипре должно стать изменение Конституции, вернее — ее полная замена. Но здесь не будем забывать, что действующая Конституция Республики Кипр позволяет британцам вмешаться, если их конституционные гарантии независимости Кипра будут нарушены. Кем? В Конституции это не определено.
Нельзя поверить в то, что НАТО в обозримом будущем оставит Кипр. Со времен крестовых походов — это стратегическая точка в Восточном Средиземноморье, значение которой с эпохи Нового времени только растет. В отношении России Кипр охотно будет предоставлять офшорные услуги, но в отношение геополитики — нет. Создание российских военных баз на Кипре, а равно в Исландии — это из сферы нереального при существующем состоянии дел.
Европейская редакция EADaily