14 октября в Стамбуле закончил свою работу IX съезд Евразийского исламского совета (ЕИС) — традиционное собрание мусульманских лидеров стран Евразиатского региона, проходящее под патронажем властей Турции. В российских мусульманских СМИ это мероприятие представлено, в основном, как торжество евразийской созидательной риторики, исходившей из уст президента Турции Реджепа Эрдогана и Совета муфтиев России. Но, как часто бывает, у этого съезда была не только протокольная часть, но и кулуарная. В кулуарах обсуждается то, что делегаты реально хотят добиться, но вслух не говорят.
Турецкая площадка и за пределами Турции
Евразийский исламский совет (ЕИС) собирается с начала 1995 года. На ЕИС съезжаются мусульманские лидеры из Европы и Азии. Площадку и организационное обеспечение ЕИС предоставляет Диянат — турецкое министерство по делам религии. Диянат делает этого даже в случаях, когда когда съезды проходили за пределами Турции. К примеру, Четвертый съезд ЕИС, состоявшийся в апреле 2002 года, проходил в Сараево, но проводился он целиком на средства турецких властей.
Съезд октября 2016 года, открывшийся в Стамбуле, стал для ЕИС почти юбилейным. 18 лет назад, 31 октября 1998 года, приехавшие в Анкару муфтии придали ЕИС постоянный характер, образовав Евразийскую исламскую организацию (ЕИО). Весьма показательно, представители исламских сообществ каких стран тогда подписались под учредительными документами ЕИО. Это был муфтий Боснии и Герцеговины Мустафа Черик, муфтий Албании Хафиз Сабри Кочи, представители мусульман Западной Фракии, муфтий Чечни Ахмат Кадыров, а также глава мусульман Азербайджанской Республики шейх уль ислам Аллахшукюр Пашазаде. Ситуация с мусульманским меньшинством Западной Фракии — материковым участком восточной части Греции, приграничным с Турцией, Болгарией и Македонией — тогда представлялась в турецких официальных СМИ как репрессии мусульманского населения, с риском перехода в геноцид на религиозной почве. (На учредительном собрании ЕИО октября 1998 года был осужден арест греческими властями лидера сепаратистского движения турок Восточной Фракии муфтия Мехмета Эмина Ага). В том же духе СМИ и ведомства Турции тогда представляли ситуацию с мусульманами Балкан, чьи представители, как указано выше, приехали в Анкару для участия в международной исламской конференции.
Вспоминая Ахмата-хаджи Кадырова
Будущий президент Чечни Ахмат Кадыров в Анкаре представлял скорее не мусульман своей республики, а сепаратистский режим «Ичкерии», которому Турция тогда оказывала помощь. Впрочем, роль Ахмата Кадырова на том съезде еще нуждается в изучении. В 1997—1998 годах отец Рамзана Кадырова, официально входя в руководство «Ичкерии», уже испытывал сомнения в жизнеспособности этого сепаратистского проекта и потому искал возможности примирения с «федералами». Исходя из этих известных ныне фактов, можно выдвинуть версию, что Ахмат хаджи рассматривал Турцию как третейского арбитра, который бы помог мусульманскому сообществу Чечни выйти на взаимоприемлемый формат отношений с Москвой. Точно известно, что Кадыров-старший наводил мосты с Москвой через Азербайджан, конкретно, через Гейдара Алиева и Аллахшукюра Пашазаде. Глава мусульман Азербайджана, как указано выше, 18 лет назад заседал в Анкаре за одним столом с Кадыровым-старшим. Пашазаде и Кадыров тогда общались в кулуарах, за чашкой чая. Но о подробностях тех встреч шейх уль-ислам пока молчит. Кадыров-старший тайну своих неофициальных деяний на общемусульманском съезде в Анкаре унес с собой в могилу… Но известно одно: Ахмат Кадыров в 1998 году, как и в последующие годы, когда он уже стал главой российской администрации Чечни, добивался от Турции помощи в деле борьбы с ваххабитской экспансией на Северном Кавказе и постсоветском пространстве. Эта миссия была делом жизни Кадырова. Ваххабитов тогда опасался и Аслан Масхадов. В усиливавшихся день ото дня ваххабитах Масхадов — бывший советский офицер, коммунист — видел угрозу для своей личной власти в «Ичкерии». Потом капитулировавший перед ваххабитами Масхадов приговорит Ахмата Кадырова к смерти.
В целом, Чечня — один из общепризнанных в мусульманском мире творцов Евразийского исламского совета. В этом статусе она была представлена в Анкаре в октябре этого года. Ахмата Кадырова сменил Салах Межиев, тогдашнего главу Дияната Турции Мехмета Нури Йылмаза — Мехмет Гермез. Суть исламского диалога между Турцией и Чечней осталась прежней: угрозы традиционному суннитскому исламу со стороны джихадистских группировок.
От ходатайств к обвинениям
Но интонации у чеченцев стали жестче. Салах Межиев прямо обвинил Турцию в пособничестве кавказским ваххабитам.
«Мы с прискорбием по сей день относимся к тому факту, что Мовлади Удугов, Ахмед Умаров и ему подобные свободно живут и занимаются своей террористической деятельностью на территории Турции и планируют убийства и террористические акты против чеченского народа», — заявил в Анкаре Межиев. Он предупредил турецких делегатов: пригревшиеся на берегах Босфора кавказские идеологи терроризма «способны вести свою пропаганду не только в отношении жителей Чечни и остальных российских мусульманских регионов, но и в отношении жителей самой Турции».
«По милости Аллаха, чеченский народ во главе с шахидом Ахматом-хаджи Кадыровым победил это зло (ваххабизм — EADaily) ценой больших жертв, — говорил Межиев. — Именно этот духовный и политический деятель смог сформировать действенную платформу по спасению народа Чеченской Республики от терроризма и ваххабизма, что скрывается под красивым термином „салафизм“. Тот, кто придерживается радикализма и экстремизма, не может являться салафитом, он — псевдосалафит, какими бы он красивыми словами не прикрывался». Эта фраза несла две важные смысловые нагрузки. Во-первых, она подчеркивала роль Чечни в общемусульманском деле борьбы с ваххабизмом. Во-вторых, Межиев напоминал, что он, муфтий Чечни, заседает в Анкаре как правопреемник муфтия, чья подпись стоит под оригиналами учредительных документов об образовании ЕИО. Тем самым муфтий Чечни подчеркнул, что у Чечни в ЕИО — право решающего голоса.
Понятно, что решающий голос муфтията кавказской республики в Анкаре относился не только к напоминанию о былых заслугах Чечни в деле отстаивания суннитского ислама в Евразии. В Турцию Межиев поехал, чтобы, в частности, доказывать легитимность и необходимость «Грозненской фетвы». Принятая в конце августа в Грозном фетва о признании «чистого ислама» заблудшей террористической сектой до сих пор оспаривается как в российском исламском сообществе, так и в международном. Многие мусульманские деятели и эксперты (как российские, так и зарубежные) считают, что «Грозненскую фетву» якобы «надиктовали из Кремля». Межиев постарался показать, что эти выводы — досужие домыслы и инсинуации. «Ради общего будущего мы должны объединить усилия по борьбе с таким злом как терроризм, и конкретно с таким явлением как ИГИЛ* (ДАИШ, „Исламское государство“*, ИГ*, запрещенная в России террористическая организация — EADaily). Игнорирование проблемы может привести к трагическим последствиям. Уверен, что собравшиеся на конференции это понимают. Поэтому нам надо быть стойкими сегодня, когда умму изнутри разрывают всякие нововведения и внешние угрозы. Необходимо оставить политику двойных стандартов и объединиться вокруг истинных ценностей ислама. Только вместе мы сможем победить терроризм и экстремизм, очистить исламскую умму от этого вируса. Уверен, что сплоченность поможет нам выстоять против внешних и внутренних угроз в адрес всей мусульманской уммы и победить зло».
Акцентом на «нововведениях, которые разрывают изнутри умму», Межиев указывал на учение Мухаммеда Абдулваххаба. Если анализировать книгу Абдулваххаба «Китаб ат-Таухид», то слово «нововведение» (по- арабски, бидъя) там встречается не менее часто, чем упоминание имени Аллаха. Как известно, к «нововведениям» протагонист ваххабитов отнес весь современный ему суннитский ислам. Суфийские обряды (поклонение святым, паломничества к мавзолеям святых, зикр) Абдулваххаб не просто назвал «нововведениям», а приравнял их к язычеству — ширку. Салах Межиев, говоря о раздирающих умму бидъя, утверждал: эти нововведения пошли от Мухаммеда Абдулваххаба. Межиев бил врага его же оружием. Излишне говорить, что таким образом муфтий Чечни отстаивал перед делегатами IX съезда Евразийского исламского совета легитимность и значимость «Грозненской фетвы».
Как и 18 лет назад, турецкая площадка была использована муфтиятом Чечни как третейская инстанция. С исключением, что на сей раз мусульманский лидер Чечни отстаивал в Турции не сугубые интересы чеченцев, а выступал с позиции защитника общероссийского традиционного ислама. Читаем между строк, евразийского ислама. Традиционные для России мазхабы суннитского ислама, ханафитский и шафиитский, превалируют на всем громадном пространстве географической Евразии, от Балкан до Китая. Тем самым со стороны Чечни косвенно показывалось, что мусульмане из стран- членов ЕИС могут принять в своих странах документы, аналогичные «Грозненской фетве». Напоминаем, что антиваххабитская фетва действительна только на территории России. Особые надежды в этом направлении Чечня возлагает на Турцию. Не случайно Межиев произнес на съезде фразу: «Предки братских народов Турции и Чечни оставили нам доброе имя, и наша задача — сохранить его для будущих поколений».
«Или внезапно онемели, или стали повторять штампы с чужого голоса»
Работавшая в Стамбуле делегация Совета муфтиев России (СМР) в плане «Грозненской фетвы» отстаивала свои интересы, диаметрально противоположные чеченским. В заявлениях главы делегации СМР шейха Равиля Гайнутдина претензии СМР по поводу фетвы не звучат. Накануне ряд муфтиев от СМР — муфтий Башкирии Нурмухаммат Нигматуллин, муфтий Северной Осетии Хаджимурат Гацалов и т. д. — одобрили «Грозненскую фетву». Но это не значит, что в СМР разом взяли и отказались от своего негативного отношения к антиваххабитской фетве. Сопредседатель СМР Мукаддас Бибарсов до сих пор не принял грозненского документа. А муфтий Северной Осетии Гацалов насчет фетвы поступил так: он подписал ее как член СМР, но как муфтий от Координационного совета Северного Кавказа (КЦМСК) опротестовал. В наученном горьким опытом Совете муфтиев предпочитают умалчивать свои истинные мысли и намерения. А необходимых целей эта организация добивается иным путем.
В Турции шейх Равиль Гайнутдин «включил» другую опцию — братскую солидарность с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Приветственная речь главы СМР к участникам Евразийского исламского совета оказалась до отказа переполненной благодарностями Эрдогану как турецкому лидеру. Гайнутдин благодарил Эрдогана за подавление июльского мятежа военных, за намерение восстановить братские отношения с Россией, за многолетнюю евразийскую ориентацию Турции, которая еще более обозначилась и укрепилась в президентство Эрдогана итд. Слово «евразийство» звучало в выступлениях делегатов СМР не реже, чем слово «ислам», а то и куда чаще. Евразийская риторика сменялась поистине османскими хвалебными оборотами в адрес Эрдогана. Читатель может ознакомиться с полным текстом приветственного слова главы СМР.
Эта же протурецко-евразийская линия была проведена по окончанию съезда ЕИС в интервью еще одного делегата от СМР — зампреда СМР Дамира Мухетдинова, которое он дал по телефону из Стамбула. Мухетдинов увязал в один «кейс» евразийство (его любимого конька), июльский путч военных и роль Совета муфтиев в разморозке российско-турецких отношений. «Наши молитвы, молитвы нашего духовного лидера муфтия Гайнутдина о преодолении кризиса в российско-турецких отношениях и возобновлении сотрудничества, которое отражает интересы обоих народов, были услышаны. Господь словно указал всем наблюдателям: справедливая и мудрая позиция, выдержанная несмотря ни на какие наущения шайтана и конъюнктурные соображения, вознаграждается сполна. Ведь практически 11 месяцев тому назад, увы, практически все российские муфтии, кроме шейха Равиля Гайнутдина или внезапно онемели, стали повторять штампы с чужого голоса и объявили о разрыве отношений с турецким духовенством, выступая за углубление взаимного отчуждения». Но история, по словам Мухетдинова, быстро показала, чья позиция была обоснованной и что приводит ныне к позитивным изменениям. «И на данном форуме наш духовный лидер продолжил свою миссию − поддержания и укрепления уз духовного, религиозного братства, добрососедства народов, их взаимной поддержки в трудные периоды истории, таких например, какой была позорная попытка государственного переворота в Турции в июле 2016 года. Эта поддержка выражается в безусловном неприятии антигосударственной, антиконституционной деятельности, результатом которой стала попытка госпереворота», — сказал Мухетдинов.
«Мусульманский Газпром»
Несложно заметить еще одну особенность дипломатической риторики СМР в Стамбуле. Институция Равиля Гайнутдина не без виртуозности «наматывала» проводимую Турцией евразийско-мусульманскую интеграцию на чисто экономические аспекты, вроде энергетического проекта «Турецкий поток» и вообще экономической «разморозки» между Россией и Турцией. Тот же Дамир Мухетдинов заявил, что работающий параллельно с ЕИС Всемирный энергетический конгресс в Анкаре, где заседает президент России Владимир Путин, подпитывается и дополняется «духовными энергиями», которые «прорабатываются в Стамбуле Евразийским исламским советом». Говоря словами небезызвестного православного активиста Кирилла Фролова, получается «православный Газпром», только с мусульманской начинкой.
Витиеватая чисто политическая риторика (в случае с «духовными энергиями» отдающая оккультизмом) неспособна скрыть истинных интенций СМР. Шейх Равиль Гайнутдин апеллировал к Эрдогану с намерениями добиться от турецкого лидера легитимизации Совета муфтиев России как единственного выразителя интересов мусульман России, а себя самого — как верховного, то есть единственного муфтия Российской Федерации. Это первое и главное. Второе, и не менее главное намерение Гайнутдина — добиться того, чтобы власти Турции своим авторитетом в мусульманском мире если не отменили прямо «Грозненскую фетву», то хотя бы как-то ее делегетимизировали. Это нужно Гайнутину еще и потому что муфтий Чечни недавно обвинил Совет муфтиев России в потворстве ваххабизму и терроризму. Заявление Межиева, основанное на голых фактах, предназначалось не только для внутреннего пользования, но и для всего мусульманского сообщества.
Если исходить из дел давно минувших дней, то политика Совета муфтиев России на полях Евразийского исламского совета шла параллельным курсом с Реджепом Эрдоганом. Эрдоган, подвергая уничтожающей критике Фетхуллаха Гюлена и путч военных, тем самым самоотмежевывался от своих неблаговидных деяний, вроде активной поддержки джихадистов в Сирии, репрессий против курдов и вообще установления в Турции диктаторского режима в исламистском духе. Совету муфтиев России, одному из главных лоббистов режима Эрдогана в России, тоже есть, о чем молчать перед лицом всемирной мусульманской уммы. Пример: мечеть «Аль Фуркан» в Оренбургской области, чьи шакирды потом стали террористами, осудят как благочестивый суннит- турок, так и его собрат из Марокко или Германии. Ни в какие мусульманские ворота не лезет, чтобы какой- то муфтият делегировал куда- то в регионе на должность муфтия человека, который постигал ислам у ваххабитов и не скрывает своих симпатий к джихадистскому террору. Как понял читатель, речь идет об экс-муфтии Северной Осетии от СМР Али Евтееве — воспитаннике ваххабитского медресе в Карачаево-Черкесии. Отдельному разбору по этому составу ранее подвергались более чем прозрачные слова и действия сопредседателя СМР Нафигуллы Аширова. Нафигулла Худчатович тоже поехал в этом октябре в Стамбул на съезд ЕИС.
И снова о событиях 18-летней давности
Одним из главных ораторов стамбульского общемусульманского съезда стал президент Турции Реджеп Эрдоган. «Исламский мир сегодня стал целью для врагов, территория, которую пытются разделить терроризмом, — заявил Эрдоган в первый день съезда, 11 октября.- Это привело к тому, что жертвами становятся мусульмане. Раздоры и вражда привели к появлению группировок и сект. Я заявляю, что я — не шиит, и я — не суннит. Мы должны решать свои проблемы через дискуссии и диалог. Мы не должны попадать в сети заранее подготовленных для нас проектов. Наши соседние страны Сирии и Ирак подверглись угрозам — мы будем помогать им, и никто нас не остановит. Поскольку мы не можем оставаться сторонними наблюдателями, при этом Турция никогда не нарушит суверенитет и гегемонию других стран».
Эрдоган еще сказал: «Когда мусульманин совершает преступление, то это называют исламским терроризмом. Когда преступление совершает христианин или иудей, это даже не называют терроризмом». Наблюдатели в связи с этой фразой вспомнили деяния III съезда ЕИС, проходившего в октябре 1998 года в Анкаре. Тогда стержневой темой стала угроза мусульманскому населению Евразийского континента со стороны христианских стран. Речь шла о бывшей Югославии и Северном Кавказе. Менее через год, в марте 1999 года, авиация НАТО начала бомбардировки мирного православного Белграда.
Артур Приймак
*Террористическая организация, запрещена на территории РФ